Голос Желания оказался вязким, тягучим, словно сладкий мёд, обволакивающий разум своими лживыми, но такими привлекательными обещаниями. Он пытался захватить и неумолимо утянуть на самое глубокое дно, откуда рискуешь никогда не выбраться. Вот только Айдан сладкое не любил. Лучше бы тварь помалкивала о том, что сотворила.  Темные брови мужчины сошлись на переносице и не скрывая своего презрения к этому существу он поморщился и усмехнулся злобно. Быть может, он и старался выкинуть из головы произошедшее несколькими минутами ранее, сосредотачивая все мысли на насущном, но пока только получалось сделать бравый вид, будто его это не волновало. Эта тварь вывернула его уставшую душу наизнанку, перемешала, выскребла всё, что таилось там в самых дальних углах и превратила в показной фарс. Неродившиеся дети, несостоявшаяся жена и погибшие родители.  Что ещё его там ждало? Наверняка это был далеко не весь заготовленный репертуар насилия над разумом стража.  Айдан крепко сжал кулаки, от чего кожаные ремешки на его латных перчатках натужно заскрипели. Но Желание так и не рискнуло подходить. Оно и к лучшему, оставило себе шанс договориться.   
   Произнесённое устами ведьмы имя не удивило стража. В этом прогнившем мире редко найдётся место для искреннего альтруизма. Всегда за ширмой добродетели стоят куда более прозаичные причины. Жажда получить любовь и признание исказило мировоззрение старой  женщины на столько, что та оказалась готова идти по головам, держа на поводке демона и наверняка науськивая его на тех, кто переходил ей дорогу. Демоны всегда оставались лживыми тварями, но порой, когда им выгодно, они вполне способны изрекать правду. Выгода в данном случае очевидна — свободы жаждут всякие существа.   
   Сколько раз на веку  Кусланда ему приходилось вести переговоры с демонами? Два, три, четыре?  Да хоть сотню, всё равно каждый раз одна и та же картина — попытки торговаться и обманом выйти из сделки с кушем весом в целую человеческую жизнь, а то и не одну. Весь его пережитый опыт кричал об опасности этого предложения.   
   — Морриган! — прорычал сквозь тесно сжатые зубы Айдан, словно пытался разорвать её имя в клочья. Рука на её запястье сжалась, а серые глаза холодной сталью вонзились в лицо ведьмы недобрым взглядом. Тем не менее весь спор на этом моменте иссяк. Несколько мгновений и он отпустил её. Порыв накатившей внезапно злобы отступил, не без усилия воли стража. Спорить здесь и сейчас бессмысленно, хотя позже ему будет что ей сказать, а пока Айдан довольствовался рассуждениями о том, что она взрослая самостоятельная женщина, способная принимать решения за себя, а ему уже давно стоило разбить о суровую реальность свою дурную привычку набиваться каждому страждущему в защитники и няньки, ведь всех не спасешь, а кому-то это попросту не нужно. Они оба прошли через всякое дерьмо, в том числе и вместе, и временно сотрудничать с демоном было не в новинку. Хоть и с неохотой, но Кусланд кивнул согласно.   
   — Очень неплох? Я бы сказал один из лучших, — его хриплый смешок показался совсем невесёлым, а в следующую секунду на лице снова появился невозмутимый вид, — Я убью его, если он выкинет какую-нибудь глупость, а тебя вытащу от сюда в любом случае, так что заскучать не успеешь.
   Эти слова были последнее, что Морриган услышала перед тем, как Страж исчез в дымке неясных очертаний.   
   Айдан раскрыл глаза. Понадобилась буквально пара мгновений, чтобы осознать, что всё вокруг больше не сон. Кожу лица неприятно холодила затхлая сырость подземелья, по щеке щекотно стекала каплями кровь. Мужчина потер висок и с глухим шипением поморщился от боли. Голова его гудела, будто после хорошей пьянки, на которой пили дварфийский эль, да и не эль вовсе, а ядреное пойло с запахом, что выворачивает наизнанку даже самых стойких из Серых Стражей, а они то мастаки пить всякую дрянь. Перед глазами всё ещё стояли яркими пятнами родные лица — встревоженные, счастливые и такие далёкие. Отголосок счастья теплился где-то в груди, неприятно обжигая тоской по времени, которому не было суждено настать. До ломоты в пальцах Айдан сжал рукоять клинка, почувствовав себя увереннее, а затем резко поднялся на ноги, осматриваясь по сторонам. Внимательный взгляд мельком мазнул по хрипло сипящему магу, но большого значения этому не придал, парень едва ли мог поднять руку и опасности уже не представлял. Затем командор взглянул на подругу, лежащую на полу, присел рядом с ней на корточки и осторожным движением руки убрал с её лица прядь растрепавшихся смоляных волос.   
    — Надеюсь ты знаешь, что делаешь, — в никуда прошептал Айдан, будто спящая ведьма могла услышать сквозь сон его голос. Долго возле неё он не задержался, возвращая мысли к насущным делам, и для этого пришлось вытравить все последние отголоски жалости к себе и своим задетым чувствам.   
   Демон метался от нетерпения в ловушке начертанного на полу круга, подгоняя стража поскорее воплотить свою часть сделки. У Кусланда даже промелькнула мысль, что скованный демон — легкая добыча, для того, кто их ненавидит всем своим естеством. Но идею убить его здесь и сейчас он тут же отринул, и дело было даже не в Морриган. Глупая тварь думала запугать пустыми угрозами Серого Стража, а он на своём веку уже имел дело с их братией не раз, и прекрасно знал, что стоит демону сдохнуть и с ведьмы тотчас спадет морок, но тогда придётся бегать по всему Денериму в попытке разузнать и доказать причастность альтруистки-эрлессы ко всему произошедшему в эльфинаже, а быть может и не только к этому. Мало того что это утомительно и шансов на успех не слишком много — Никола Боранти уже не один десяток лет жила со своей легендой, успев накопить достаточно сторонников и средств, чтобы поддерживать своё лицо кристально чистым, к тому же время действительно не ждало, и  если она действительно виновница всего этого торжества, то вскоре узнает о случившемся в подвале, сделает выводы и просто уничтожит доказательства своей вины. Айдану будет просто нечем крыть, Накола останется невинной доброжелательницей, продолжая свои грязные игры, а оставшихся эльфов рано или поздно прикончат, не судом, так самоуправством.
    Айдан не спешно подошёл к ловушке, используя это время на обдумывание дальнейших действий. Снова приходилось идти на риск, но оно того стоило. Металл клинка звонко лязгнул о камень, повреждая начертанную руну. Казалось, что вовсе ничего не изменилось, но демон плавно выскользнул за пределы круга. Айдану даже стало любопытно какие мысли возникли в его извращённом демонической голове, когда он сделал первый шаг на свободе, и судя по хищной ухмылке, на долю секунды расцветшей на чувственных губах Желания, ничем хорошим эти мысли не могли быть.   
    —  Если хочешь насладиться болью я могу тебе в этом помочь, — хмыкнул Айдан, раздражённый эйфорией, в которой прибывал демон, обретший новую плоть. Спиной к нему страж не повернулся ни разу, постоянно держа врага в поле зрения, даже когда пошёл назад за ведьмой.   
    — Извини, но как принцессу на руках я тебя носить не буду, — без капли вины в голосе пробубнил страж, снова разговаривая со спящей ведьмой, и подхватив её бессознательное тело, закинул на плечо. Для него она показалась почти невесомой и всё же груз сковывал его движения. Нести женщину обеими руками сродни самоубийству. Те драгоценные секунды, что потребуются на то, чтобы опустить её на пол и выхватить меч, могу стоить им обоим жизни, а значит хотя бы одной рукой он должен быть в состоянии их защитить. Ведьмовской посох он тоже не бросил, зацепив за спиной на ремне, и не потому то знал какая мощь заключена в этой неказистой на вид коряге, а просто красочно представил все язвительные комментарии Морриган, если он бросит его.
    Айдан шёл следом за магом в нескольких шагах позади, не только наблюдая за ним, но и по ходу разглядывая плавно сменяющиеся декорации, от которых у неподготовленного давно бы побежали мурашки по спине. Кто бы здесь не хозяйничал, он точно знал толк в извращениях, а как только Айдан узнал, что место, куда привёл его демон, это подвал Николы, то и вовсе присвистнул.
    — Если в этих письмах будет заказ на новорожденных младенцев для завтрака миледи,  я уже даже не удивлюсь.
    Опустив Морриган на резную кушетку из тёмного дерева, своим витиеватым узором кричащую о дороговизне, Айдан подошёл ближе к столу и магу. Клинок его хоть и был опущен острием в пол, но крепкая рука, сжимающая рукоять, готова была метнуться вверх в одно мгновение. Мужчина осмотрел стол и лежащие письма. Так сходу сложно было сказать, что за секреты они хранили, но прежде, чем пуститься в исследования “грязного белья” эрлессы, Кусланд острым взглядом полоснул по магу.
    — Хватит игр! Немедленно объясни, что произошло в эльфинаже  этой ночью и как к этому причастна Боранти? — голос его был по обыкновению спокоен и глух, но всё же в нём отчетливо слышались опасные нотки, которые не терпели недомолвок и пререканий.