james potter

j.k. rowling's wizarding world // herman tommeraas (обсуждаемо) // мерлин, я не знаю, что это – помоги мне
you need me to save you! you do.

— Твои руки пахнут цветами.
— Молчи, Поттер, иначе я сделаю что-нибудь не так.
— Например, случайно убьешь меня.
— Например, да.
Дуэльный клуб, который иногда по старой памяти посещала Нарцисса (когда-то в нем блистала Белла, а Цисси восторженно на неё смотрела из толпы слегка обезумевших зевак), каждый раз после себя оставлял кого-то в Больничном крыле. Сегодня большая честь выпала Джеймсу Поттеру, новому охотнику гриффиндорской команды по квиддичу. Цисси не любила квиддич, но ей нравилось летать на метле и наблюдать с трибун за тем, как кто-то кого-то вышибает из состояния равновесия. Поэтому Поттер ей оказался знаком, хотя мальчишка в этом году перешел всего лишь на четвертый курс, а мисс Блэк – на седьмой.
— Не знал, что у мадам Помфри работают такие милые медсестры.
Цисси нарочно сильно надавила на кровоточащую рану на ребрах гриффиндорца, что тот тут же застонал, едва не прокусив себе нижнюю губу.
— Поаккуратней!
— У меня для тебя тот же совет.
Джеймс то ли согласился, то ли разозлился. Нарцисса совершенно не поняла его эмоции и молча продолжила обрабатывать рваный порез размером с ладонь взрослого волшебника. Да, мисс Блэк действительно стала помогать мадам Помфри в конце прошлого курса, потому что ей была интересна колдомедицина и, в целом, развитие этого направления дальше. Цисси считала, что в будущем могла бы заняться чем-то подобным хотя бы в должности одной из патронесс фонда/больницы/клуба – чего угодно, что могло помочь колдомедицинским исследованиям. Она мечтала о своем деле, понимая, что реальность, скорее всего, окажется гораздо суровее.

С тех пор в них обоих что-то изменилось. Он стал искать её взглядом в студенческом потоке громких коридоров, а она – чаще обращать внимание на него на межфакультетских играх, всё ещё искренне желая победы Слизерину. Потому что существовал только один действительно великий факультет.
Они то пересекались в осеннем школьном дворе, то сталкивались в зимнем Хогсмиде, но Цисси быстро переключалась на своих сокурсников. Однажды Джеймс почти ухватил её за руку, но кто-то из подруг дернул Нарциссу на себя, чтобы показать ей что-то в витрине магазина с метлами.
Джеймс злился. Цисси улыбалась, делая вид, что ничего не замечала. В общем-то, ни о чем серьезном Цисси, конечно, думать не могла. Ей просто нравилось, что его и без того искрящийся взгляд становился ярче звезд на небе, когда она маячила на его горизонте. Это было забавно. Это было очень заметно. По крайней мере для неё.
Поэтому Джеймс всё продолжал злиться, а Цисси не переставала улыбаться.
***
Были у меня идеи дописать в таком же ключе, что же с ними случится дальше после того, как Цисси выпустилась, а Джеймса ещё ждали впереди три веселых школьных года. Но решила, что мы додумаем это вместе. Потому что меня слегка штормит с идеями: я то хочу во тьму их обоих, то вроде как интересно было бы оставить по разные стороны баррикад. Нарцисса семью не предаст – тут не вариант, но Джеймс у нас ловкий, умный, хитрый чистокровный парень из старого рода. Один нюанс – его семья благоволит магглорожденным, но это же нюанс, да? Давай поспорим об этом вместе.
Чего же мне хочется? Чтобы, например, Джеймс решился написать ей после её выпуска. А Цисси шутливо взяла и ответила ему, пока слушала рассказы Беллы о том, что ей бы стоило начать готовиться к замужеству с тем, кого ей подберут. Или, может, он придумал бы что-то другое, после чего произошла их новая случайная/тайная встреча?
Хочется, чтобы Джеймс посмотрел на мир не через призму добра и зла, а через то, что для него действительно было бы важно особенно после его выпуска (а что для него важно?). Чувства к ней никуда не исчезнут: они будут расползаться по нему, как ядовитый плющ, который, чтобы удалить, надо либо вырвать с корнем, либо лишить воздуха и света. Но сердце с корнем не вырвешь, а перестать дышать – та ещё глупость.
Хочу, чтоб он заявил своим родителям (друзьям???), что решил жениться. Или сказал об этом ей напрямую. А, может, взял и похитил её. Но потому что чувства ведь не только у него к ней. Да-да, все окажется взаимным, когда Цисси в очередной вечер знакомств с потенциальными женихами (она умудрится не выйти замуж до двадцати одного) вдруг увидит его в толпе, как тогда в школьном коридоре, и все как-то обретет иной смысл.
Хочу, чтобы они друг друга надломили и пересобрали, потому что не только ему страдать по девочке, что старше его и по возрасту, и по положению. Да и это всё окажется не таким уж и важным, когда их накроет тьма. И Джеймс задумается – на чьей он стороне?
После школы Нарцисса станет аккуратно продвигать идеи развития исследований в колдемедицине – вступит в семейный фонд, примется ездить на благотворительные вечера и знакомиться с учеными, делая вид, что так рассматривает себе партии для замужества. Отец её будет поддерживать, мать, конечно, выступать против.
Война никуда не денется, но решать эту головоломку предлагаю тоже вместе – интересно, что хотелось бы тебе сделать с Поттером с таким вот развитием событий.
Приходи – давай обсудим всё на свете. Для меня это совсем новая, пока ещё не до конца понятная пара с весьма непростым сюжетом. Поэтому и интересно.

Пара мыслей на обсудить вдвоем:
Допустим, пророчество Трелони имело место быть, только это все говорилось про общего сына Нарциссы и Джеймса если ломаю, то всё? И Лорд придёт убивать их всех, конечно, только ничего не выйдет у него: любовь матери не понадобится, чтобы малыш выжил, потому что они втроем останутся живы, а Лорд сгинет на время, оставив часть себя не сыну Джеймса, а ему самому?
Пока что я не придумала, каким способом мистер Поттер справится с тем-кого-нельзя-называть.
P.S.
Безумно интересно поиграть в то, как это все повлияет на Джеймса (привет, темная сторона?), каким вырастит сын, как Цисси будет в итоге отвергнута Блэками, какая будет у них семья (и что есть «круг их друзей»? какая, вообще, теперь «их реальность»?), и как все сложится с их судьбами, когда Лорд снова явит себя миру (явит ли?).

heart over mind (не иначе)

лови мой пост, твой жду в лс)

[indent] Это странно. Каждый раз это так странно.
[indent] Вспоминать прошлое: запахи давно ушедших дней, голоса почивших бывших друзей – их было так много – какие-то яркие события, что уже совершенно неважны. Огромная черная дыра с кучей ненужных воспоминаний где-то там на антресоли болезненной вечности.
Первые несколько перевоплощений ей казалось, что она сходит с ума. Буквально распадается на обескровленные части, потому что одна её половина застывала с тяжелым хворостом в холодном явском лесу или на княжеском праздновании, а вторая – истошно просилась домой в Навь. В её голове крутились чьи-то знакомые голоса, а один – родной и нежный – тянул к себе, сладко зазывал, обещая счастье и вечность, и, если она сразу не шла, то голову будто пронзали старые стрелы с раскаленными ржавыми наконечниками, а руки сводило как от тонких, пропитанных солью ивовых прутьев.
Со временем боль поутихла. Ваня оказывался рядом раньше обычного, крепко сжимал в своих царских руках и приговаривал, что всё пройдет, всё успокоится и всё, конечно, у них будет хорошо. И то, что в прошлый раз она утонула в ледяной реке или ей перерезали горло в подворотне, то лишь стечение чертовских обстоятельств, которые они как-нибудь решат.
Только вот что-то решение не находилось. Сто, двести, триста лет они вдвоем могли проводить от силы пару месяцев, пока какая-нибудь заразная болезнь или внезапная война не накрывала то их несчастную деревню в пару десятков домов, то высокий забор статного боярского дома. Там, где ступали они, по пятам за ними шла костлявая девица с косой.
А дальше – чугунные мосты, электричество, пенициллин (!), и их общий срок стал сам собой продлеваться. Последние несколько раз удавалось жить больше года. Конец, правда, был один и тот же – её внезапный уход и его грустные пустые глаза.
Однажды, в марте одна тысяча восемьсот восемьдесят первого года, Василиса застрелилась на глазах у Царевича. В тот день террористическая организация "Народная воля" осуществила убийство российского императора – Александра Второго, и Вася посчитала, что, в общем-то, с неё достаточно. Ей даже не довелось быть знакомой с царем, но настроение крутанулось в обратную сторону, потому что за час до этого они под руку прогуливались на набережной Екатерининского канала, а потом там покончили с царем. Вася действительно иногда сходила с ума и нарочно завершала свой путь раньше Ивана, потому что существование после него оказывалось настолько физически болезненным, что хотелось выдирать себе ногти и волосы.
[indent] С таким же фатальным настроением Василиса проснулась в широкой кровати в квартире одной из московских сталинских высоток. В этот раз ей довелось родиться в весьма уважаемой семье. Отец отвечал за железнодорожный транспорт всего СССР, а после августовского путча вовремя спохватился и принял верную сторону, тем самым обеспечив себе и своей родне счастливую жизнь в темные время. Вася перебирала в голове яркие воспоминания из этого детства, слушала, как настенные часы тихонько шумели, и под ненавязчивое тиканье приняла решение – сбежать в Ленинград, чтобы найти Ядвигу Палну. В пятидесятых они встретились почти случайно, хотя царевна чуяла здесь подвох. Она искала проводницу на тот свет, чтобы попросить прощения за маленькое (незначительное, да) предательство – выбрать Ивана вместе колдовства, конечно, оказалось поворотом не туда. Нет, она томилась по его светлым кудрям, ласковому шепоту и сказкам до самого утра, но тогда, при встрече с Ягой, призналась, что устала его любить. Из этого ничего не получалось – прыгай она под поезд или вешайся в сыром сарае – все равно через пару-тройку десятилетей они снова встречались, и начинался обратный отсчет. Она устала всё время ждать нелепую смерть, не замечать смену дня и ночи и не успевать жить. Поэтому покаявшись и даже жгуче порыдав на острой плече хозяйки колдовского леса, Вася взмолилась и попросила Ягу о помощи – отвадить от неё проклятие, убрать её из судьбы Ивана, если так они снова вдвоем смогут спокойно жить и хоть раз почувствовать, что такое десять лет вменяемого счастья. В конце того года Вася погибла в автомобильной катастрофе, потому что на момент встречи с Ягой уже снова была с Иваном. Но умирала она быстро и чуть улыбаясь, благодаря колдунью за будущее светлое время.
[indent] Но что-то этой ночью пошло не так. Вася снова ощутила в груди тяжеленный якорь, означавший, что Иван находился где-то в этом городе. Крепко спал, возможно, сейчас и ещё не помнил свою бледную царевну. Только вот Василиса всё вспомнила прошлой ночью, и весь день пролежала в кровати, отказавшись ехать с родителями на море. Раньше в этом детстве они часто вместе отдыхали в Крыму, но последние события надолго закрыли туда дорогу московским чиновникам. Поэтому семья улетела в Сочи, а Вася мысленно с ними попрощалась, потому что знала, что уйдет, не оставив о себе даже короткой весточки. Ей нравилась эта просторная квартира, и если б не резонирующие боли в области сердца, она бы провела здесь еще неделю, попивая крепкий кофе на кухне и выкуривая отцовские импортные сигареты. Но время опять предательски поджимало. Страх начать обратный отсчет заставил её собрать небольшую сумку, стащить деньги из родительского тайника и отправиться в город на Неве, к той самой, кто её, как оказалось, всегда ждала домой. Что-то в их отношениях в прошлом перевоплощении поменялось – они стали роднее, теплее и куда более настоящие. Или просто Вася наконец-то открыла глаза и признала свою вину перед Навью? Иногда ей так хотелось обратно, в настоящий суровый дом, но явский мир очаровывал заново. Поэтому красный берет, кожаное пальто и черные колготки отправились с ней вместе на поезде в Ленинград. По старым связям отца ей удалось купить билет на "Красную стрелу" – хоть и соседи и гундели, что теперь каждый мог позволить себе проехаться на фешенебельном поезде, но достать проездной казалось куда сложнее, чем устроить очередной переворот с танками.
[indent] В безлюдном тамбуре, пока отцовские сигареты скрашивали бессонную холодную ночь, она зацепилась колготками за какой-то выступающий шнур. Стрелка ровно проехалась вниз до самой пятки, и Вася резко дернулась, чтобы содрать их с себя. Такой порыв сулил следующим шагом прыжок с поезда в черноту, но царевна вовремя остановилась и молча прислонилась к ледяному окну. Всё будет нормально. Она сбежала от Ивана к Яге, а та её точно спрячет и защитит. Смешно, что адреса спасительницы она знать не могла, но тонко чувствовала, как нить, что крепко связывала учителя и ученицу, тянула её к себе. От этого в груди не сквозило, наоборот, почему-то ей очень хотелось обнять Ядвигу Палну и выпить с ней какой-нибудь лютой настойки, искусав губы и посмеявшись над драными колготками.

[indent] Сентябрьское утро встречало её на перроне неприятной моросью и толпой спешащих домой командированных работников в одинаковых темно-синих плащах и в шляпах с полями. В своем красном берете Вася чувствовала себя белой вороной, но это не помешало ей смешаться с потоком и аккуратно возникнуть на стоянке такси. Несколько серых машин с шашками выстроились в ряд напротив Московского вокзала. Вася выбрала третью по счету, потому что водитель стоял рядом, не боясь, в отличии от других, осеннего дождя. Он молча открыл ей дверцу, проследив за тем, что из багажа у неё в руках оказалась небольшая бордовая сумка с черными ручками и маленькая дамская того же цвета, перекинутая через плечо.
— Куда едем?
— А карта есть?
Водитель кивнул.
Аккуратно усевшись на заднее сидение, Вася пальцами провела по старой мятой бумаге. И где-то в районе Васильевского острова ощутила на коже легкое покалывание.
— Вот сюда.
Дар предвидения у неё напрочь отсутствовал, но теплая связь и неиссякающее навское чутьё работали лучше любого компаса.
Пока машина неслась по давно знакомым улицам, Вася слушала, как по крыше тарабанил дождь и удивлялась тому, что чугунный якорь внутрь сменился на невесомый латунный маятник, качающийся туда-сюда. Верно же я делаю?
— Люблю Ленинград.
Вася всегда легко находила общий язык с незнакомыми людьми и могла стать другом любому. Маленький талант большой колдовской души.
— Санкт-Петербург, красавица.
— Что?
— Говорю, не Ленинград, а Санкт-Петербург. — Водитель посмотрел на неё в зеркало заднего вида и усмехнулся. Она встречала эти ухмылки раньше. Обычно ей очень помогал нож, спрятанный в правом ботинке. Обувь и лезвие менялись столетями, а вот наличие – никогда. — Неделю назад переименовали. Не слышала?
— Не слышала. Не отвлекайтесь. Дорога неспокойная.
— Я ещё никогда не..
— Не отвлекайтесь.

[indent] Как и все увеселительные заведения ресторан "Старая таможня" открывался не раньше полудня. Вася проследила на своих наручных часах за минутной стрелкой: до распахнутых дверей оставался целый час, но она знала, что Яга находилась внутри. Может, проверка или какие другие важные дела? Подергав за входную ручку, царевна поправила промокший берет, глядя на свое отражение в двери, и решила постучать. Поначалу никто не открывал, но через несколько минут показался усталый на вид официант в длинном черном переднике. Его красноватые глаза и медлительность злили.
— К Ядвиге Палне с приветом из Московского леса.
— Не оповещала.
— Так оповести. — Вася стянула с волос берет и протянула его официанту. — Передай. — Он не шелохнулся. — Передай, говорю, а то она снесет тебе голову.
То ли его усталость, то ли она была очень убедительный, но берет перекочевал в его дрожащие руки, и где-то через несколько минут царевна уже проходила внутрь, сразу заметив в дальнем углу красивую женщину с идеальной укладкой и едва уловимой улыбкой.
Василиса легко улыбнулась в ответ, наконец-то ощутив спокойствие, и быстро направилась к ней.
— Хочу выпить. — Красный берет лежал поверх белой скатерти, а на столе стояли полупустой графин с водкой и какие-то мясные закуски. Вася остановилась в метре от Яги, внимательно оглядела её и вдруг наклонилась и крепко обняла колдунью. От неё пахло секретами. — В груди почти не болит. Спасибо. — Её голос слегка дрогнул. Потянувшись за готовой стопкой, царевна быстро опрокинула её и провела пальцем по своей нижней губе. — Ядреная. Сама что ли делала?
[indent] Наверное, она могла бы спросить, как шли дела у Яги, чего изменилось за последние двадцать с лишнем лет, но ей не хотелось. Пускай прошлое останется в прошлом, а сегодня они, может быть, немного отдохнут в настоящем.