And I tried to hold these secrets inside me
(my mind's like a deadly disease)
[indent] джин временами кажется, что отныне тонкая связь едва уловимой нитью сплетается с реальностью в нечто о б а м н ч и в о е, вводит в заблуждение и без того тонущее в дымке противоречивых [собственных] версий сознание, словно бы в ней абсолютно всё уже давно сдаётся: она хочет во многом в себе разобраться, поддаться искушению психологических трюков и отыскать на дне холодного колодца клад настоящей правды, рассмотреть сполна первопричину вызванного катаклизма, но каждый чёртов раз уклончиво следует за общественными правилами, способными в большей степени принести в привычный уклад невообразимый хаос, нежели то, что действительно поможет выбраться из состояния разломала. она знает, что во многом проигрывает обстоятельствам и делу хотя бы потому что, понимает - на данном моменте жизненного цикла не готова взять себя в руки столь хладнокровно, сколько того требует зыбкое положение; невзирая на всякие пленительные попытки адвоката подбодрить зарождающейся в профессиональных руках линией защиты, джин всё же не имеет привычки преуменьшать сложности. золотое правило спорта всякий раз напоминает ей безмолвно, что излишняя самоуверенность губительна даже для закреплённых на лидирующих позициях победителей. однако carte blanche мелькает перед взором несколькими неделями до момента старта слушанья; и всякий раз, когда гордон предстаёт в компании камиллы - возрастной темнокожей женщины, которая совершенно точно знает, что делает на адвокатском поприще - то совсем лишь на небольшой, но такой успешный шаг примеряет на себя р о л ь невиновной жены. ей хочется продемонстрировать весь спектр противоречивого стечения обстоятельства, но она не может позволить говорить правду кому-либо, кроме как единственному человеку на её стороне - высококлассному адвокату, способному помочь отречься от всяких возможных сомнений и, главное, от пресловутого, топящего невыносимой тяжестью чувства вины. во всяком случае, на определённый промежуток времени; что же до истинного состояния джин, то оно совершенно точно обязано скрыться в потайном пыльном шкафу в виде огромного скелета и, на этот раз, далеко не условного, а самого н а с т о я щ е г о, выносящего остатки последних нервных клеток собственным присутствием в её черепной коробке. впрочем, при всей сложившейся трагедии, сложно было бы предугадать последующий удар непредсказуемых событий, но он поджидал, неприкрыто оседая чёрными чернилами среди нескончаемого потока дотошной документации до скрежета в сердечной мышце.

[indent] г о с п о д и.

[indent] джин внезапно отстроятся от письменного стола и не сразу осознаёт, что замирает с вытянутыми руками над дорогостоящей мебелью в чужом кабинете, словно бы видит нечто предпринимающее бессильные попытки ворваться в пространство; и пока веки дрожат от резкого напряжения, от очередного медленного исследования имени на белоснежном листе бумаги, обрывочное дыхание всё же проламывает грудную клетку едва ощутимыми приступами паники. она практически привыкает к неожиданным паническим атакам, предпочитающим заставать гордон и в эмоциональном голоде поглощать ту до самой макушки в одночасье. но не сейчас, ведь подступающее удушье - не п р о с т о очередной [чёртов] сбой ментального состояния, не попытка расшатанной нервной системы восстановить баланс и утопить в переизбытке вышедшим за нормы пролактином мнимое спокойствие; о нет. это - гораздо больше, чем всего лишь фамилия, которую она произносит беззвучно, едва уловимо шевеля губами, как будто бы запретное прошедшими столетиями заклинание врывается в её и без того проклятую жизнь вновь. нет, она, конечно, не верит никаким подобным совпадениям, не верит собственным глазам и тому, что столкновения с призраками прошлого возможны столь просто, словно бы они никогда и не отступали. от вороха мыслей становится одновременно и жутко, и комично; честное слово, джин готова прикрыть уставшее лицо руками и в задатках истерии тихо рассмеяться прямо перед вытянутой в любопытстве камилле, восседающей на высоком стуле подле неё; внемля что-то несвязное, джин даже не старается бороться с молниеносными вспышками флешбеков, призывающими его лицо в предательском жесте - на несколько мгновений забывается в столь ярком образе, каждый раз про себя удивляясь, что д ж о, невзирая на прошедшие годы, так неумолимо остаётся в ней свежим осколком меж рёбер, меж мыслей и разговоров, словно бы он никогда и не уходил за пределы её когда-то покрытого безобразными трещинками мирка. немыслимая ситуация заставляет задавать вопросы о нём, до глубокой_глупости надеяться, что америка славиться однофамильцами, повторениями имён и инициалов, но компаньонка лишь с натиском разбивает блеклые надежды и всё с большем рвением подбивает её к ещё одному неожиданному признанию. sick joke, не иначе. гордон не может согласиться так просто с заключением, что всё, возможно, не так плохо для дела; и представить не может, что столкнётся с ним лицом_к_лицу спустя столько промчавшихся лет при обстоятельствах смерти её мужа. с упором на то, что именно она виновна его в смерти. нет желания думать о том, что джордж восседает в собственном просторном кабинете и бесцеремонно перелистывает папку за папкой, которые хранят в строках мельчайшие подробности её жизни; строит собственные успешные предположения и причинно-следственные связи вырисовывает. доходит ли его мысли о её виновности? и к а к о г о чёрта он вообще допускает собственное не_предвзятое участие в столь серьёзном и неоднозначном вопросе [е ё жизни]?

[indent] джин охватывает невероятное чувство раздражения, когда она поднимается из-за стола и отмерять нервное состояние собственными шагами. мыслительный механизм не принимает отказы в нескончаемой работе [пора бы поставить саму себя на паузу], но абсолютно всё уносит её чёрт знает куда буйствующим поток. чувствует, что положение набирает троекратные обороты, которые практически невозможно контролировать; предложение камиллы о сокрытии её с джо связи в прошлом не кажется рациональной идеей на первый взгляд, но гордон прекрасно понимает, что слаба перед тайными законами судебной системы, взаимосвязями адвокатов_судей_прокуроров, поэтому без особого энтузиазма лишь слабо кивает. можно бесконечно злиться на обстоятельства, на вереницу втянутых в тяжёлую историю лиц, на себя; можно абсолютно никому не доверять - привычная позиция всегда встречает с особой радостью - но невозможно не согласиться; её руками, в первую очередь, роется глубокая сырая яма, которая ночами врывается в сны воспоминаниями с похорон. песок охватывает дыханием и проникает в самое сердце двух лёгких, оседает на губах пылью_грязью, словно бы в яме погребают не чейза, а её.

i c a n ' t help this awful energy
god damn right, you should be scared of me

[indent] бостонская лаборатория полна суетливых фигур, рассыпанных по периметру узкого коридора столь хаотично, что гордон с трудом высматривает таблички на белоснежных дверях, хоть и следует за уполномоченным лицом и адвокатом стремительно; в коем-то веке она отыскивает причину в столь поздний час позабавиться с ситуации, в которой её ДНК внезапным образом становится непригодным. в целом расследование начинает походить на любимый жанр кинематографа - т р а г и к о м е д и и - но временами ей не до смеха; незнакомые пары глаз, то и дело устремлённые на женскую фигуру случайным образом, внушают дрянное беспокойство, некоторыми мгновениями вынуждают думать, что они знают о ней в с ё. все сокровенные мысли и беспокойные скачки состояния, словно бы они видят_чувствуют правду насквозь о той самой злосчастно ночи, о которой хочется до невозможности забыть, стереть из памяти существующие мельчайшие подробности, провалиться сквозь землю здесь и сейчас, чтобы больше никогда не возвращаться к точке отсчёта, с которой начинается иная жизнь джин. однако она со совершенно непоколебимым лицом на свете встречает медицинского работника и делает всё то, что требуется, как будто бы ей в самом деле нечего скрывать - мысли то и дело соприкасаются с невзрачной надеждой на то, что генетические материалы клеток окажутся пустой тратой времени всех заинтересованных. пусть обломаются потому что они ничерта не знают об истинной ситуации и положении дел бракованного брака, в этих тонкостях никто не станет разбираться; даже она позволяет пустить собственную жизнь на самотёк, когда ситуация начинает выходить из-под контроля, покидая адекватную границу дозволенного.

[indent] - ты же помнишь, никаких личных контактов без моего присутствия? - неожиданно обороняет камилла, рассеивая туманную дымку недобрых мыслей, и отворачивается, пока джин пропускает её вперёд и сводит брови в лёгком недоумении.

[indent] - конечно. какие вообще вопросы? - она уже успевает заучить наизусть золотое правило общих договорённостей, но взор внезапно фокусируется на отдалённой мужской фигуре и теряется в состоянии подступающего волнения. момент, в котором собираются все возможные импульсы органов чувств, но на стадии передачи замирают и отрезают возможность мозговой активности п о н и м а т ь; гордон неспешно щурит глаза и вглядывается поверх плеча женщины, словно бы притаившаяся кошка перед быстрым прыжком. конечно, она уже знает, кого рассматривает на другом конце коридора; пульсация берёт бесстыдный разгон и подрывает всё нутро к активным действиям - ей хочется скрыться и укрыться от его внезапного внимания, которое может случится спустя несколько шагов. следует как будто бы к очередной своей гибели, но не отрывается в исследовании его сосредоточенного лицо, благо, упуская взгляд ледяного оттенка глаз, способного пробудить не только всю возможную пылкость, но и сквозной холод. ей не хочется вспоминать обширный диапазон чувств, некогда раскинувшийся в её душе пленом от одного лишь е г о имени, однако в эти самые секунды она готова себе признаться, что не в состоянии сопротивляться желанию не_смотреть, хоть и с трудом отводит взгляд в сторону ради себя. о да, джо всё ещё так хорош на фоне всего происходящего жизни джин [в чём она никогда не сомневается]; что достаточно ему просто появиться - как всё начинает оттеняться невыносимой яркостью, поэтому гордон силится и не смотрит, не встречает его взгляд смело, а просто проходит мимо, как будто бы его нет. п у с т о. даже наверняка не знает, замечает ли он присутствие совей бывшей девушки; больше его не_чувствует, словно невидимой связывающей нити меж ими никогда не существовало. 

[indent][float=right][/float]бостон охватывает прохладный мелкий дождь, такой необходимый для её оголённой кожи лица, что джин не сразу сдвигается с места на крыльце невысокого здания, на самом деле, пытается глубоким дыханием привести пульс в порядок. камилла учтиво предлагает подвезти её домой, но она отказывается, заверяя, что не собирается возвращаться в съёмную квартиру сразу - врёт и, кажется, женщина понимает её состояние, потому что отступает слишком быстро. такси не заставляет себя долго ждать, ведь джин т о р о п и т ь с я, нервничая до самых кончиков пальцев, то и дело аккуратно оглядываясь по сторонам. страх сложно прятать, он бедственно выползает из мрачной темницы и выдаёт себя по всем каноном состояния; впрочем, сложно понять, чего именно опасается - его? его в о п р о с о в? присутствия в своей жизни на иной стороне баррикад?

[indent]чувств?

[indent]джин особенно кажется, что она теряет всякую возможность разобраться в себе [особенно - сейчас], поэтому не осознаёт мнимую безопасность даже в тёплом салоне автомобиля, встречая лёгкий мандраж на линии плеч, что ловко опускается вдоль напряжённого позвонка. за окном мчаться тонущие в вечере улочки города; гордон проверяет мессенджеры и в который раз сталкивается с атакой неравнодушных представителей СМИ с предложением короткого интервью. не то, чтобы чейз являлся важной шишкой продюсерского музыкального центра и был интересен публике, сама ситуация со смертью и подозрениями в сторону жены пробуждают неравнодушных томиться в явном любопытстве.

[indent] - вид у в вас такой, словно бы вы призрака увидели, - мужчина за рулём встречает взгляд джин своим расслабленным в зеркале заднего вида, давая понять явно, что скучает в долгой дороге. она даже ему улыбается в слабом порыве, отвлекаясь от потока смс.

[indent] - можно и так сказать, - соглашается в явной иронии и несколько неторопливо прячет мерцающий экран меж ладонями, а после перебрасывается самыми простыми фразами о дождливой погоде, о городских новостях и, в целом, о чём-то совершенно дурацком, впервые за долгое время прекращая быть в центре внимания разговора. наконец-то. джин не может припомнить, когда перестаёт слетать с губ знакомых, поэтому в недолгом удовольствии замирает среди избитых в беседе тем, пока машину постепенно не начинает водить из стороны в сторону - таксист медленно снижает скорость, джин замечает перед лобовым стеклом отблески задних фар другого авто, что размываются из-за дождя. её волнует ситуация на дороге, поэтому приходится следить за реакцией водителя и всматриваться перед собой в недоумении - что это ещё такое? салон озаряется не самым приятным словесным потоком; в итоге, машина резко притормаживает, и джин вовремя_удачно ухватывается за переднее сидение. внезапная остановка среди шоссе ошеломляет не меньше, чем её причина - распахнутые глаза джин в удивлении даже не моргают, а после она тихо произносит: «что?». что происходит? прежде чем остановить в яростном импульсе водителя, джин требуется несколько [долгих] секунд, чтобы просто пошевелиться, наблюдая за не менее взволнованным джорджем. так ей к а ж е т с я. к горлу подступают эмоции, впервые за долгий промежуток времени она испытывает нечто [непозволительно] сильное, поэтому без всяких вразумительных раздумий покидает салон и встречает беспощадные капли дождя.

[indent] - с ума сошел? что ты делаешь? - голос такой эмоционально-надломанный, громкий, простреливающий сигналы скопившихся автомобилей позади, что она сама себя в этот момент словно бы не узнаёт. яркий свет фар озаряет его всего до такой степени, что джин кажется, она видит его пронзительные радужки глаз, такие близкие и далёкие одновременно. в нескольких шагах от него останавливается осторожно, с замиранием сердца, и добавляет: - джо, ты н а с решил угробить?

w h o is in control?

[indent] But there's a part of me that recognizes you
Do you feel it t o o?

[indent] Перебирая тусклые вспышки утерянных временем эпизодов, мне действительно не хочется вступать в монолог с прошлым: нет желания измерять правоту собственных действий и прокладывать дорожку из причинно-следственных связей, завязывая на хрупкой шее крепкую петлю. Однако точка, в которой я так аккуратно и намертво вбиваюсь, как гвоздь из [не]ржавеющей стали, напоминает мне о былом и невероятно точно вынуждает затягиваться дымкой т а к о г о знакомого состояния. Именно сейчас, в эти самые тяжёлые для меня секунды, внезапно осознаю, что однажды я так хотела повстречаться с ним лицом к лицу именно так - наравне - как достойная актриса, коллега, как талантливая личность, доказывая всецело, что я сумела преодолеть целый путь к успеху. Его слова, пулей стреляющие нещадно и жадно, по сквозному пробивались до глубины души и застревали настолько крепко, что до этой самой минуты я их п о м н ю, но не хочу. Дело должно быть закрыто по истечению срока давности и, вместе с этим, доказательство какого-либо успеха больше не имеет власти доставлять мне удовольствие. Удивительно, но кто бы мог предугадать, что после столь ярких, но таких болезненных юношеских отношений я найду в себе силы оказаться в иной полярности, в которой формула популярности и всеобщего признания потопит семейный корабль, как одна из весомых причин? Не_достаточная или чрезмерная Марго: пазл, не подходящий ни к одной интересной мне картине мира. Но что же до Эвана - он стоит передо мной в невесомой попытке достучаться до чего-то едва скрытного в собственном взгляде; до юной и, в тоже время, взрослой меня; такой целостной и одновременно разбитой вдребезги, что лучшего времени просто невозможно и было отыскать. Мне не хочется, но я вступаю в диалог с собственным прошлым, как однажды того так желала, и, сама того не ведая, доказываю, что за этим всем всё ещё скрыта та самая я, которая б о р е т с я против, а не существует вопреки.

[indent] Колкое клише будоражит каждого из нас, но что будоражит его - я лишь подозреваю и изящной стрелой попадаю в самый центр болевой точки. Тяжёлые роли никогда не проходят бесследной тенью, слова мужчины звучат ещё более трагичные, нежели подозрение о моей нечестной попытке дисквалифицировать его из пробы на роль. Мне хочется нервно рассмеяться от мысли, что он не доверяет моей учтивой заботе, и это доставляет мне впервые за весь период нашего внезапного общения искорки лёгкой забавы. Болевой надрыв убаюкивается миксом медикаментов, я с л и ш к о м расточительна на его громкие_до сердца слова, поэтому вдыхаю кислород медленно, словно бы таким образом пытаюсь привести мысли в порядок. Собраться.  - Клише? Я так не думаю, Эван. А что думаешь ты? Но я знаю, что тебя это действительно иногда беспокоит. Или, возможно, даже часто. Однако для Голливуды, такие как Эван - алмаз; драгоценный камень, который хочется припрятать к особому случаю, подать эффектно для ценителей истинного творчества. Для бессмысленного блокбастера или примитивной, но такой любимой многим романтической комедии есть другие/остальные - и их тысячи. Впрочем, нишевая ступень не всегда удовлетворительна, и я по себе знаю, насколько остро хочется пробраться в популярные чарты. Широта публики - всегда манящая идея, за которой идёшь изредка осторожно.

[indent] - Вот как, - прерывая мысли в собственной голове, на вдохе отзываюсь довольно резко и замолкаю. Знал, знал, знал. И всё равно пришёл? Действительно, весомый резон - заинтересоваться сценарием, на который я делаю большую ставку. Мне хочется в этот момент всмотреться в глаза Эвана и отыскать всю правду, обнародовать и, наконец, понять, для чего я оказалась сейчас перед его взором. А он - перед моим. Впрочем, я продолжаю и дальше игнорировать физическое присутствие, отвернув лицо к камере, не в силах задать никакой прямой вопрос. Можно подумать, что его мир на мне сомкнулся; он не смыкался на мне никогда и ни коем образом, поэтому причина звучит убедительна до момента имени. Мэггот. Расцветающее красотой эхо, такое пронизывающее с белокурой макушки до самых пят накатывающей паникой, что хочется обрушиться мощным проливным ливнем. И залить всю комнату к чёрту. Это с л и ш к о м, чтобы я не сжала челюсть в сильном напряжении; миллион лет мой слух не касался имени, по которому я так тосковала ночами после ухода. Понадобилась слишком много условий и обстоятельств, чтобы окончательно закопать г р е б а н н у ю Мэггот в сырую землю, которую так точно и легко сейчас он пытается оживить. Добраться настолько глубоко до неё, что хочется задохнуться от каждой его попытки. - Иногда мне кажется, - пылко и неожиданно эмоционально добавляю к речи Эвана. - Что для любителей темноты, эти светлые комнатки - губительны. А знаешь почему? Потому что, - искоса смотрю на мужскую фигуру, устремлённую в мою сторону. - В них нет возможности вообразить вещи, нарисовать то, что будоражит мозг. В светлой комнате всё, как на ладони, - оглядываю бегло_рассеянно пространство; полумрак и полусвет, тусклые бра рисуют силуэты интерьера, подсвечивают моё оживлённое лицо и его, должно быть, заинтересованное. Где-то в глубине комнаты не уследить чего-то конкретного. Такая таинственность в балансе светотени. - И в ней может внезапно стать скучно. Как часто он бежит от мрака к свету? А от самого себя? Даже сейчас, как только я предпринимаю попытку вновь оглядеть лицо Эвана, то он кажется таким невообразимо спокойным, что до конца не вериться - над ним и в_нём нечто нависает угрозой. Если бы Эван Питерс был бы запахом, то, непременно, летней свежестью перед разрушительным раскатом грома.

[indent] Светлая комната - так иронично. Ведь однажды она у тебя даже была.

When I come back around, will I know what to say?

Not t o d a y, maybe tomorrow?

[indent] Пространство озаряется его суетливыми шагами; я впиваюсь взглядом в до боли знакомые очертания с замиранием сердца. Мне так хочется всё поставить на паузу, в тряске рук остановить нечто неминуемое, однако всё происходящее - лишь очередной шаг к тому, чтобы я под гнётом своих разрушительных мыслей необдуманно тонула в его голосе. Но реплики тонут вместе со мной в моменте, когда Эван становиться запредельно_неминуемо близок ко мне, что собственные ушные перепонки выламываются от стука сердца. Нечестно. Невероятно горько осознавать, что мне всё ещё не плевать на эти сантиметры близости, как, вместе с тем, неожиданное и теплое прикосновение к пылкой коже служит очередным доказательством первого. Я, словно бы под коварным гипнозом, смотрю прямо ему в глаза не мигая, не шевелясь, и ощущаю, как мелкий разряд от его ладони на плече пробирается до самых костей. Вот он - раскат грома. Мне хочется исчезнуть, как, в тоже время, ничему не мешать. Не останавливать ни его, ни себя. Ч у в с т в у е ш ь?

[indent] О да.

[float=right][/float] [indent] Сбивчивое дыхание следует за его; мне требуется лишь несколько секунд, чтобы нащупать под собственной ледяной ладонью ткань рубашки, а за ней - сердцебиение Эвана. Его грудная клетка вздымается со вдохом, как, в тоже время, учащённый ритм выдаёт в с ё. Я приоткрываю губы в немом отчаянии; эта близость оглушает, но всё, что удаётся - прикрыть веки, запираясь, словно бы в коконе. Словно бы меня это спасёт. Словно бы всё в одночасье исчезнет. - Я тебе верю, - полутон собственных слов меркнет в небольшой паузе, и я вновь устремляю рассеянный взгляд к карим. К такой бездонной, безграничной пропасти. - Верю тебе прошлому и настоящему, - твоё сердце - д о к а з а т е л ь с т в о. - А себе - тоже нет, - мои пальцы сплетаются с его ладонью у собственного лица и вынужденно тянуться к буйствующей сердечной мышце. Но в этот раз - не к его, а к моей. Разбросанные листы сценария преодолевают расстояние и уютно устраиваются подле наших ног. Я не могу сейчас припомнить точно, есть ли среди строк м о и реплики. Хаос повсюду; я прекрасно понимаю, насколько пульс сердца выходит за рамки разумного, но ведь он хочет узнать его_некогда_Мэггот. Вот и она. - И ты, кажется, не понимаешь . . . - качаю головой, ощущая, как перед взором всё медленно начинает уплывать, лишь линия его губ рисуется настолько чётко, что я едва в них забываюсь. Чёрт. Я не_хотя опускаю его руки с себя, словно бы возваращаю Эвана самому себе, поодаль. - Что я сошла с ума вместе с этим миром, а не с тобой, - накрываю собственное лицо ладонями в какой-то неимоверной усталости и грузом. В следующий миг кажется, что я готова обнять его так сильно, как когда-то раньше, однако воспоминания вместе с импульсивными мыслями играют со мной зловещую шутку. Я отступаю на шаг и смотрю на Эвана с ноткой явного отчаянья. - Что ты делаешь, Эв?

[indent] Температура тела вынуждает полыхать собственные щёки явно не в простом смущении, от всего произошедшего мне становиться действительно дурно. Невыносимо, что хочется выключить сегодняшний день, однако начнётся новый - я точно стану думать о его глазах завтра. - Я впечатлена твоей игрой не меньше, чем обстоятельством - увидеть тебя вот так, - развожу руками, открывая его взору собственное лицо. Мне так хочется вернуться к былому хладнокровию, но абсолютно всё во мне выдаёт обратное - и начинает злить. Невыносимо злить. - Если это всего лишь способ заполучить её, то мог бы так не стараться. Роль - твоя, - я говорю это сквозь зубы нарочно колко, потому что больше не вижу вариантов не_пасть во всей его чарующей привлекательности. В т я г е, как к долгой затяжке сигареты после нескольких долгих лет паузы. Действительно, стало ли моё присутствие лишь удачным стечением обстоятельств, условием к удобству и просто к месту - я не хотела знать. По крайней мере, не сейчас. Предупредительно поднимаю ладонь, как бы говоря о том, что приближаться повторно не стоит. Потому что вновь оттолкнуть Эвана от себя я просто не смогу. Пространство перестаёт быть чётким, дыхание всё ещё в неком приступе паники качает в исступлении лёгкие; я толкаю дверь плечом до болезненного отклика и щурюсь от ярких ламп коридора, что ударяют глазные яблоки без стыда.

[indent] - Шелли, ты здесь? Шелли? - девушка сотрясается в явном удивлении от моего тона, но я лишь качаю головой в стиле "без лишних вопросов". - Помоги мистеру Питерсу с контактами режиссёра, а второго предупреди, что роль закрыта. Он будет этому безмерно рад, - язык заплетается от бессилия, я в порыве завлекаюсь в соседнюю комнату с высокими зеркалами и умывальниками в ряд. По-хорошему, стоит за собой захлопнуть с шумом дверь, но такая нотка - чрезмерно драматичная даже для меня. С усилием открываю кран ледяной воды и несколько секунд стою над ней, как над спасением; прохлада бьёт щёки, я лишь коротко бросаю взгляд в собственное отражение зеркала. Такая бледная. Такая не_своя. Пытаюсь не представлять Эвана в комнате по соседству, должно быть, ошарашенного от происходящего, однако не получается. Его лицо, такое притягательное и родное, выводит меня из себя; я всыпаю во влажную ладонь несколько таблеток, бережно упрятанных в колбе с заднего кармана джинс, а после - высыпаю всё содержимое в глотку умывальника. Всё до единой белой таблетки, которые более не воздействуют на нервную систему чудотворно. - Шелли, я прошу тебя, просто делай, как я говорю - и иди домой. Эта смена окончена, - силюсь над мыслью, что больше его не увижу. Он имеет полное основание покинуть здание и больше никогда не вспоминать этот случай. Как и много лет назад; просто и с ч е з н у т ь.