wuthering waves {jinhsi} Глава города. Исполнитель воли Джуэ. Надежда всех жителей Хуанлуна [даже если в других городах многие о тебе могут не знать]. Мне было любопытно наблюдать за тобой все эти годы, с того момента, как ты залетела, словно первая весенняя плашка, под моё крыло. Нескончаемые беседы, наставления, игры - для удовольствия и наглядного обучения, - занимала мысли всем своим образом.  Глоток в мире привычной рутины и удобный, а впоследствии как выяснилось - и весьма приятный, способ развеять скуку и перебраться на окраины страны. Трудности тебя не пугают и не останавливают, хотя даже мне, той, кто всегда в твоей тени и старается быть одной из опор для хрупких плеч, не всегда открываешь свои истинные чувства. Но, кто знает, может ещё всё изменится . . . и я буду ждать этого момента. * * * Не очень активный игрок из-за долгого ролевого простоя, но я буду очень стараться писать душевные и красивые посты от 2к так часто, как мне позволит моя работа 2/2 и менталочка~ Прежде чем взять эту прекрасную девушку, приди в гостевую, пожалуйста, можно сразу с постом  Актуально, пока соо не под холдом/удалено~ пример поста ... — Прости, но мне кажется, у нас ничего не получится, — слова слетают слишком просто с губ, слишком легко и непринуждённо. Наверное, так не должно быть? И, кажется, быстро сменяющееся выражение лица собеседника служит немым ответом на этот вопрос. Да, всё должно быть иначе, но... — Я прекрасно к тебе отношусь, как и к остальным ребятам, но, понимаешь... Не более того. — Взгляд, полный смеси печали, разочарования и удивления ещё несколько секунд изучает моё лицо, надеясь найти хотя бы отголоски привычных шуток и колкостей, которые я отпускала в адрес друзей чуть ли не чаще, чем дышала. Но на его беду, ничего подобного не было. Как и серьёзности в собственном голосе. Говорила и думала об этом просто...как о чём-то весьма обыденном, а не о том, что могло будоражить сердце и душу. Но в то время мне казалось иногда, что влюбиться — это не про меня. Это не про Акали. Брат шутит про отсутствие романтичной струны у своей любимой сестры, которую та, видимо, продала кому-то в обмен на скилл в компьютерных играх, потому что любовь к футболу, как и умения играть в него, у меня явно от него. И советует хоть немного читать книги или смотреть разные фильмы, сериалы, чтобы совсем не очерстветь и хоть иметь представление, что такое романтика, любовь и с чем их едят. А я лишь в очередной раз киваю и ныряю в монитор с головой и душой после очередной тренировки, где меня уже давно ждут мои любимые персонажи. Может, и продала кому эту романтичную натуру свою, и что? Зато получила любовь к компьютерным играм и спорту, что тоже весьма и весьма неплохо, я считаю. А отношения... Да кому они нужны? За них не дадут следующий ранг или же пропуск на турнир. И правильно вести игру на поле тоже не научат. Парней в своём окружении я, пожалуй, иногда даже слишком хорошо знала, что, впрочем, и правда не мешало к ним весьма тепло относиться, но подобные отношения для меня были скорее похоже чем-то на родственные, нежели на романтические. Потому в средней школе и даже разок в старшей мне пришлось мягко отказать некоторым парням и не кормить их ложными надеждами. Ребята из футбольного клуба шутят, а не по девочкам ли я случайно, на что получают ехидные колкости в ответ. ...Но мысли предательски путаются, стоит взгляду упасть случайно в сторону корпуса с крытым бассейном, а в груди становится слишком тесно и жарко. Обрушился ушатом ледяной воды на голову и спустя какое-то время проник незаметно в мысли, не оставляя мне и шанса на побег из этой игры. Наверное, так и должно быть, когда ты встречаешься с чем-то нереальным, с тем, кто кажется самой настоящей амфибией в этом слишком обычном мире. Для того, кто впервые встретился со мной и не был ещё знаком с моей любовью к неумелым шуткам и частым подколам, он слишком стойко выстоял, да ещё и смог ответить. И как. Тот омут чёрных глаз, в котором можно было утонуть, вместо падения в тот злополучный бассейн, возникает перед взором периодически и заставляет несколько нервно прикусывать изнутри щёки и губы, сбиваясь с мысли. Это ведь ненормально? Подобное для меня в новинку, и я не знаю, что мне делать. Жилка первопроходца говорит смотреть, что будет дальше, а ещё лучше — провоцировать судьбу и этого аквамена дальше и периодически сильнее. Дабы посмотреть, чем всё это обернётся. И что со мной будет проходить. Что буду чувствовать. Я не заметила, когда, но в какой-то момент уже не представляла свой день без наших шутливых перепалок и шуток за триста, без ночных посиделок в онлайне, бок о бок издеваясь над другими или же устраивая дуэли, чтобы узнать, кто прав в очередном мелком и на самом деле далеко не важном споре. Его улыбка могла спокойно скрасить мой серый день после бессонной ночи, а подколы — взбодриться и вернуться в рабочий режим. Постепенно, но этот парень стал практически неотъемлемой частью моей школьной и не только жизни, намеренно или нет. ...И потому, наверное, в тот раз всё произошло именно так, как и должно было случиться в такой ситуации. В таком положении. Не удивлюсь, если Ихтиандр и правда имеет какие-то способности помимо чертовски неплохих навыков и способностей в плавании. Например, умеет повелевать водой, ахах. Или..как-то влиять на девушек, находящихся с ними наедине в бассейне. Соён не знает, что такое влюблённость, что такое любовь. Но Пак Минхёк, тот самый русал, слишком странно и непривычно на неё действует. А та и не против в итоге оказалась, пальцы переплетая с его и тепло улыбаясь от почти незаметных мурашек от такого безобидного прикосновения, чуть губы закусывает незаметно, на которых всё ещё ощущаются чужие губы. И их поцелуй. И ради Роки она готова не пропадать вечерами в виртуальных мирах безвылазно, не засиживаться на поле. Ради него она пишет песню, о которой тот не узнает ещё очень долгое время, потому что девушка внезапно не уверена, что она понравится; потому что это больше, чем просто песня.. Ради него она плюёт в глубокой ночи на школьные правила, в который раз, но теперь уже довольно серьёзно, лишь чтобы порадовать этого человека-амфибию незамысловатым граффити у мужского общежития в честь его дня рождения. Просто ей так хочется. Просто Пак Соён будет совсем не против увидеть ещё раз ту тёплую улыбку и ощутить себя в сильных, но столь приятных и нежных объятиях.

star trek: strange new worlds {una chin-riley} ► Первый помощник капитана Пайка на Энтерпрайзе NCC-1701, проще говоря, ориджинал Намбер Уан, я Ваш фанат, без Вас бы там все развалилось, понимаю нелегкую ношу ► С детства аугментированный человек, до энного возраста в бегах с близкими и в попытках найти себе место в мире, где после Евгенических войн таких как она считали изгоями, если не чем-то хуже. ► Правая рука капитана, веселиться не умеет от слова совсем, в чем нашла себе родную душу в начальнике службы безопасности - вы вдвоем слово юмор вообще не понимаете, но улыбки если и происходят, то теплее них есть только самые горячие звезды. ► Идеалист, каких еще поискать, добрая, заботливая, всегда поддержит, но и требовательная, потому что второй человек на борту, работы много, времени на все отмазки нижестоящих офицеров категорически мало. ► Сама себя засунула в тюрьму, чтоб последовать протоколу Звездного Флота. Перегиб с идеализмом? Бывает, но друзья не бросят в беде даже в таком пагубном случае, особенно капитан, который ради такого старпома готов на собственные глупые геройства - вместе служили аж на трех звездолетах, уже привычка выручать друг друга. ► Страдает от тайн и недосказанности на тему своего собственного взросления, но верит в Звездный Флот и Федерацию больше, чем в себя. ► Любит клубнику и острые соусы, а еще может быть самую малость влюблена в Пайка, но это не точно. ► Возможно, единственный человек на борту Энтерпрайза, около которого будет безопасно в любой неприятной ситуации, поэтому капитан без нее никуда и даже не стесняется обнимать.. * * * • Посмотрите SNW, вам понравится. • Посмотрите викию, она богиня. • Посты пишите примерно 5-7 к, но если будет больше, я только за, люблю книжный формат, скорость на ваше усмотрение. • Впишусь в сюжет, что-нибудь придумаем, свой Нексус ивент замутим или как в ST Timelines, спасибо Кью, много временных аномалий поменяли всю Вселенную и я упаду на вас как капитан Титана из другого времени. пример поста "Reflections" — Act I — Симпозиум по психологии для ребенка семи лет – непосильный подвиг. Однако, Тадеус Райкер-Трой всегда был исключением из правила с самого момента своего появления. Он любил посещать с матерью подобные мероприятия, как только научился разговаривать и выражать желания. Во-первых, командировки означали, что не надо ходить в школу на борту Титана, а во-вторых, у него была возможность побывать не только на космических станциях Звездного флота, но и на настоящих планетах! Сама концепция родного дома на каком-то космическом теле, которое никуда никогда (если, конечно, не случится катастрофа) не исчезнет, завораживала малыша ничуть не меньше сказок бабушки Луаксаны. Собственно, с бабушкой и пыталась управиться его мама около стойки кафетерия в просторном зале номер девять центрального космопорта Бетазеда. Ожидая в очереди, женщины спорили не то о посольских обязанностях Луаксаны, не то о том, как и кто «строил ей глазки» со сцены из лекторов симпозиума преклонного, почти ветхого возраста. Сам Тадеус еще не сильно вникал в такие разговоры старших, зато усиленно собирал вулканский конструктор в кафе, занимая столик в ожидании взрослых, и пытался почувствовать свою связь с этим миром по наставлению бабушки. Тадеус был на незначительную четверть днк бетазоидом, а потому не владел ни телепатией, ни эмпатией, лишь любопытством и открытостью ко всему новому и материнским золотым сердцем. К сожалению, почувствовать Бетазед как родной дом ему никак не удавалось, как бы он ни утверждал мысленно незримой сущности-духу планеты, что он «свой». Может, потому что вокруг было слишком шумно после симпозиума, летали дроиды-разносчики, где-то за переборкой играли музыканты. А может потому что ему что-то активно мешало на подсознательном уровне, но понять, что именно, малыш еще не мог. Предчувствие беды не поддавалось детскому уму так просто, как старшим… Конструктор тихонько приобретал черты идеальной сферы, маленькие пальцы мальчика ловко маневрировали с детальками, пока вдруг над столиком Тада не померкло освещение яркого полуденного солнца, чьи лучи умело разбивались десятками подвешенных под потолком зеркал. В возникшем затемнении конструктор тоже показался всего лишь грудой палочек с округлыми навершиями для стыковки. Тад наивно поднял глаза наверх и внезапно заулыбался широко и открыто, увидев родное ему лицо. - Папа! – воскликнул Тад. - Тихо, малыш. Давай не будем портить сюрприз маме, хорошо? Я приготовил вам подарки, – сказал мужчина с бородой, склоняясь к столику так, чтобы не все видели его лицо из окружающих посетителей кафе. – Времени мало, а с одним я все никак не управлюсь, нужна твоя помощь. Ты ведь у нас маленький гений, верно? Улыбка Райкера казалась неискренней, но Тад нередко замечал, что его капитан-отец часто улыбался, даже когда не чувствовал радости. Сейчас, видимо, проблема с подарками сильно расстроила папу, и Тадеус согласно кивнул, оставляя конструктор. - Я помогу, пап, - уверенно заявил Тадеус. Райкер застыл на секунду, глядя на ребенка. Вдали Диана и Луаксана оказались окружены еще несколькими почетными гостями симпозиума, а потому никто не видел Райкера около Тадеуса и не мог заметить странную нервозность мужчины. Но замер он не от страха. Напротив, что-то в сердце сжалось от тоски, перемноженной на горькую радость. Идея? Безумная и глупая мысль с ноткой правды: это был и его сын, в какой-то степени, так ведь?.. Погладив ребенка по макушке, Райкер взял Тада за руку и повел из кафе. Конструктор так и остался на столике незавершенным, а одна деталька, резонирующая вдали от своих «собратьев» в ладони Тада, тоскливо зазвенела как сигнал к бедствию. Малыш взялся за руку Райкера крепче, пытаясь прогнать дурное чувство тревоги, но не ощутил привычного тепла родителя. Тад оглянулся к матери, словно ощущая, как струна между ним и Дианой начинает натягиваться, но ту совсем скрыли из виду другие посетители симпозиума и инстинктивное желание ребенка вернуться к маме потонуло в хоре голосов посетителей космопорта. — Act II — - Титан должен проследовать по указанным координатам к планете Вало и ожидать дальнейших инструкций. Выбор отказаться у вас есть, но тогда вы больше не увидите сына, капитан Райкер. Мы ожидаем вас здесь через три дня к двенадцати сотням часов. Если опоздаете, винить кроме себя будет некого. Послание от похитителей, полученное спустя сутки в пути по вялому тахионному следу похитителей, звучало в конференц-каюте уже не первый раз. Капитан Райкер приказал направить звездолет по указанным в послании координатам до выяснения обстоятельств, чтобы не рисковать жизнью Тада, а Дейте дал персональное задание выяснить все, что только можно, по полученной трансляции. Преступники явно не желали, чтобы их быстро раскрыли. Послание было передано через четырнадцать частных спутниковых систем от неизвестного заказчика. Такая секретность не могла не настораживать, но разбираться вдали от цели не было ни минуты лишнего времени. Ситуация выходила за пределы случайного стечения обстоятельств, многие вопросы безопасности на корабле Дейте еще предстояло отрегулировать вместе с начальником службы охраны Титана. Лейтенант-коммандер Кайрос разделяла подозрения Дейты об утечке информации и кляла на родном аркарианском наречии всех потенциальных предателей. Кто-то очень близкий к семье Райкеров-Трой выдал данные преступникам о намерении Дианы взять на симпозиум своего малолетнего сына. Пока Кайрос изучала послания с борта Титана с даты приглашения Дианы на симпозиум, Дейта всматривался в искаженные лица похитителей на панели в стене за капитанским креслом во главе длинного стола заседаний. Восстановить лица оказалось непосильной задачей даже для бортового компьютера Титана вместе с усилиями самого Дейты. А это значило лишь одно. Методика Шерлока Холмса не давала сбоев даже в самых невероятных ситуациях – этих лиц не было на самом деле, в той мере, в какой можно было бы рассуждать по-человечески. Догадка озарила память коммандера и золотые глаза блеснули в свете проплывающих звезд за окном помещения. - Компьютер, увеличь сектор А-14-Ф-8 в тысячу раз, - попросил Дейта, изучая приближенный кадр шеи преступника под его размытым лицом и даже сам подошел поближе, неспешно, но пристально всматриваясь в искаженный квадрат кожи. Догадка оправдала себя, но Дейта не почувствовал триумфа, как, впрочем, и всегда, лишь желание поскорее выяснить, кто и зачем похитил малыша Тадеуса. Резко отвернувшись от панели на стене, Дейта вернулся к столу и взялся за панель управления, встроенную в столешницу. Пальцы андроида перебирали потоки данных на экране с такой быстротой, что любой другой смотрящий на его работу почувствовал бы помутнение и тошноту. Но Дейта быстро искал контактные данные, которые, как он знал с недавних пор, перемещались в галактической компьютерной сети подобно мигрирующим стаям птиц. Ему надо было поймать хотя бы одну, чтобы выйти на все данные, и наконец удача попалась за птичий хвост. Спустя пять минут, к его вящему недовольству, с помощью проекторов в конференц-каюте около панорамного окна возникла проекция мужчины в весьма странном для текущей эпохи костюме. - А, мой старый добрый друг, коммандер Дейта, мы давно не виделись, - произнес деланно учтиво профессор Мориарти. Голограмма врага Шерлока Холмса, ожившая еще на Энтерпрайзе-Ди по стечению обстоятельств, с недавних пор обрела максимально желанную свободу перемещений по ГКС, и теперь Дейта был несколько удручен этим фактом. - Профессор, - поздоровался андроид, поднимаясь с кресла. – Как поживает графиня? - Моя прекрасная супруга чувствует себя отлично, а Вы?.. Ах, простите, я не хотел оскорбить. - Нисколько, - честно ответил Дейта, хотя и отметил попытку Мориарти напомнить ему о недостатке машинного тела по сравнению с голографическим. Выискивать слабости в Шерлоке Холмсе, а точнее в самом Дейте в роли сыщика, было заложено в Мориарти от его искусственной природы. – Скажите, профессор, знает ли Ваша супруга о подпольном бизнесе, который Вы устроили? – подойдя ближе, Дейта наклонил голову на бок. - О рабстве таких же голограмм, как и Вы сами? - Какая чушь, сэр! Вы оскорбляете меня такими упреками! Я уважаемые джентльмен. Среди подобных мне голограмм весьма респектабельная личность. В каком-то роде отец нации… - Профессор, у меня есть доказательства Вашего преступного бизнеса. Конечно, создавать голограммы самими голограммами с учетом их нового статуса в Федерации не запрещено, - отметил Дейта уже не таким равнодушным для машины голосом, будто впадая в амплуа сыщика как на голодеке. Андроид обошел Мориарти, чтобы у того была возможность смотреть как на Дейту, так и на экран за его спиной. - Тем не менее, Вы продаете их модификации на черном рынке. И ваши голограммы-рабы прямо сейчас используются для шантажа офицеров Звездного флота. Полагаю, именно по этой причине Вы их лично модифицировали и брендировали своими инициалами, чтобы иметь к ним универсальный код доступа и уничтожить, когда заказ будет выполнен. Скосив взгляд на экран, где отчетливо виднелись едва заметные буквы «Д.М.» на доле миллиметра кожи его «товара», Джеймс Мориарти с улыбкой, но раздосадовано всплеснул руками. - Что ж, пойман с поличным. И что Вы теперь намерены делать? – уточнил Мориарти с вызовом, но достоинством художественного злодея. - В любой другой ситуации я бы отдал все свои улики Службе безопасности Звездного флота. Я не отрицаю того факта, что я передам им достаточно сведений для усиления мер контроля за голограммами в пределах Федерации. Но в данный момент мне нужно получить от Вас информацию о заказчиках этих голограмм. - И что будет, если откажусь Вам помогать? – спросил Джеймс Мориарти, уже пять раз попытавшись покинуть палубу Титана, но тщетно. Дейта сымитировал сочувствующую улыбку на шестой попытке, о которой его оповестила внутренняя сетевая коммуникация с бортовым компьютером. Каждая попытка голограммы сбежать пресекалась компьютером Титана с его четкой заложенной инструкции еще до включения контакта. - Я доведу до сведения графини Ваш обман, - заявил прямо Дейта, отметив, как переменился в лице Мориарти. Видимо, он ожидал удара «благороднее» - бой, арест, поединок, но никак не удар в самое сердце, и очевидно опешил. - Она поверила, что Вы больше не занимаетесь криминальным бизнесом, что Вы стали добропорядочным гражданином Федерации, вопреки своей литературной биографии. Полагаю, Вы полюбили ее за категоричность и решительность, не так ли? Вы знаете, как она отреагирует, увидев Вас в новом свете, как работорговца ей и Вам подобных созданий? Голограммы и в самом деле солидно отличались от воплощенного изначально в реальной материи Дейты. Их чувства и эмоции были частью их программы, а потому они почти как люди вполне могли переживать, смеяться, плакать или радоваться. И сейчас Дейта видел, как напугал своего давнего соперника, страх замерцал в глазах голограммы молниями, вместе с гневом и картинной решимостью. - Я понимаю условия. И принимаю их. Но все же я настаиваю, чтобы Вы, сэр, дали слово не открывать графине правды, пока я сам не разберусь с вопросами своего частного предприятия и его работы. Рабство слишком громкое слово для цивилизованного общества, в котором мы живем с моей супругой… - Я даю слово, что при получении всей нужной информации о заказчиках конкретно этих голограмм, Ваш секрет останется со мной в безопасности, - произнес Дейта уверенно и искренне. – Кто заказал эти голограммы? — Act III — Капитан Райкер с трудом сидел ровно в своем командном кресле на мостике. По правую и левую руку от него было пусто, что само по себе немного нервировало. Диана старалась работать вопреки переживаниям, поскольку никто не отменял обязанностей советника, а Дейта выполнял его личный приказ, и пока присутствие старпома на палубе не требовалось. - Сэр, мы приближаемся к Вало. Кардассианская граница через четыре парсека, - оповестил энсин Яксли, сидящий за панелью навигации перед Райкером. - Желтая тревога, - скомандовал Уилл, и палубы Титана тут же окрасились желтыми огнями вдоль всех коридоров и в каютах экипажа, чтобы оповестить о возможной угрозе, в которую они сами добровольно летели на варп четыре. - Сбавьте скорость, энсин, половина импульса. Что у нас на сканах? - Сэр, сканеры дальнего действия засекли кардассианский звездолет. Класс Хедеки. Они летят к планете. - Нас ждали, но не приветствуют? – спросил с безрадостной насмешкой Райкер, склонившись на правый подлокотник. - Капитан, - заговорила за спиной лейтенант-коммандер Кайрос. – Мы получаем два сигнала. С Вало и с кардассианского корабля. В этот момент из конференц-каюты вышел Дейта. Услышав про две передачи, которые получал Титан, старпом устроился в своем кресле по правую руку от Райкера. - Сэр, рекомендую сначала послушать сообщение с корабля. Уилл кивнул. - Кайрос, на экран. В следующий момент вновь размытые лица похитителей показались на широком лобовом экране Титана вместо панорамы кардассианской границы. - Титан, ваша задача уничтожить штаб обороны Истинного Пути по координатам, которые указаны в данной трансмиссии. Любое сопротивление нашим требованиям дорого обойдется Тадеусу… Уилл напрягся всем телом, услышав угрозу, и наклонился чуть вперед, сжимая кулаки. Будь его воля, он бы задушил голыми руками негодяя, что угрожал его малолетнему сыну, даже несмотря на чудовищность самого поступка – убийства. Сейчас состояние Уилла было далеко от логичного, поэтому Дейта поспешил нашептать ему на ухо о том, что узнал от Мориарти, и когда короткий доклад андроида осел в голове Уилла, настроение капитана Титана стало еще более мрачным, чем прежде. - Томас, давай поговорим без иллюзий, - пророкотал Райкер, вставая с капитанского кресла. Какое-то мгновение голограммы без лиц еще держались на экране, но вскоре их силуэты исчезли и в поле зрения за штурвалом кардассианского, судя по всему угнанного, транспортника, оказался Уильям Томас Райкер, как капля воды похожий на капитана Райкера, разве что в совершенно другом облачении, больше черном и с металлическими украшениями бажорцев, видимо, как дань уважения культуре, ради которой предал Звездный Флот. Случайно возникший в ходе транспортного инцидента клон Уильяма прожил долгие годы в полной изоляции. Его случайно обнаружили во время экспедиции Энтерпрайза-Ди, и клон, застрявший в звании лейтенанта, оказался далеко не таким «послушным», как тогда еще коммандер Райкер. Условно братья едва ли поддерживали связь после убытия клона. Клон выбрал себе за основное второе имя «Томас» и продолжил службу отдельно от Уильяма, но не долго. Война Маки с Кардассией и потом война с Доминионом утянули Томаса с головой. - Давно не виделись, Уилл. - Мне говорили, что ты сбежал из тюрьмы. Видимо, снова тянет за решетку? Зачем тебе мой сын? - Разве не очевидно? Вы прибыли туда, куда я хотел. И вы сделаете то, что Федерация должна была сделать еще до войны. Эта планета принадлежит валойцам! - Томас, где мой сын? – воскликнул Уилл. Дейта встал с кресла и оказался рядом с капитаном, напоминая ему тем самым о необходимости держать себя в руках. - Капитан, с Вало требуют немедленно покинуть границу. На базе кардассианской обороны заряжают оружие, - оповестила Кайрос. - Красная тревога, поднять щиты! - скомандовал Дейта. - Атакуйте первыми, - вклинился Томас. - Мощи Титана хватит, чтобы разнести их базу в пыль. Как только Вало будет свободна, я передам координаты, где можно будет подобрать Тадеуса. - Я не начну войну Федерации с Кардассией из-за твоего жалкого подобия партизанского благородства, Томас! – рыкнул Уильям, обличительно ткнув пальцем в сторону «брата». - Маки больше нет! Бажор свободен! - Кардассия поработила сотни планет, искоренила тысячи народов, не только Бажор пострадал в оккупации! Вало был частью Федерации! Если хочешь увидеть сына живым, Уильям, сделаешь то, что я сказал. Вы прикроете нашу атаку на Вало своими орудиями, иначе кардассианцы сами убьют его вместе с нами. Конец связи! Выдохнув ненависть из легких, Уильям быстро приказал отозваться на сигнал с планеты. - Звездолету Федерации «Титан», требуем немедленно покинуть территорию Кардассии, повторять мы больше не станем! - Вало, говорит капитан «Титана» Уильям Райкер! – стараясь совладать с волнением, Уилл взял волю в кулак и заговорил уверенным командирским тоном. - Мы прибыли в связи с расследованием преступления на территории Федерации, мы на своей стороне границы, ваши агрессивные действия неприемлемы. Отключите оружие во избежание недоразумений с обеих сторон. На вас планируется атака диссидентов! - Связь прервана с их стороны, капитан, - оповестила Кайрос. - Что показали сканеры, Фарадей? – обратился Дейта к офицеру за операционным пультом, подходя к некогда своему обычному месту на мостике. - Показатели неточные, сэр, на хедеки установлен ромуланский щит. Численность экипажа варьируется от двух до пяти человек, точнее сказать не могу. Судно направилось на Вало, на юго-восток от космопорта Норк Дейтем. Там видно скопление форм жизней, показатели неточные на таком расстоянии. - Ромуланские технологии во всем. Звездному флоту такая экспансия соседей явно не понравится, - отметила Кайрос, перепроверяя данные со своей тактической панели. - Сейчас это второстепенный вопрос, - произнес Дейта и снова глянул на Уилла. – Сэр, любая агрессия против кардассианцев со стороны Федерации на Вало недопустима. Мы должны предупредить их об атаке. - Томас хочет прикрыться нами как щитом, держа Тада на месте боя. Думает, что я все сделаю, чтобы сберечь сына. И он прав. Мостик погрузился в напряженное молчание, многие офицеры уставились на капитана, кто с сочувствием, кто с волнением за последствия. - Мы не будем участвовать в военных действиях против кардассианцев, - уверенно и достаточно громко произнес Райкер, сжимая кулаки. - Я сам высажусь на Вало с группой перехвата, остановлю Томаса и его подельников, пока они не зашли в город. Пытайтесь дозваться до правительства, объясните им ситуацию, - приказал Уилл старпому, дальше обернувшись к тактическому посту. - Кайрос, срочно отберите нескольких быстрых и сильных офицеров, мне нужен шаттл в главном доке и… Мир внезапно помутился перед глазами, и Уилл начал заваливаться на пол мостика. Краем глаза он успел заметить испуганные лица офицеров по науке и самой Кайрос, а после ничего не выражающее лицо коммандера Дейты, оказавшегося над ним. Открыв было рот, Райкер так и не смог сказать и слово старпому, и погрузился во мрак внезапного бессознательного. Пришел капитан в себя уже в разгар десантной операции на Вало. Увидев прежде всего Диану, Уилл инстинктивно улыбнулся, но события последних минут в его памяти тут же завели его как мотор на агрессивные действия и допрос. - Где он?.. Вот же… - подобрать какое-то оскорбление пока не получалось, и Райкер не был уверен, что «сукин сын» достаточно отразит ситуацию в отношение андроида, у которого дефакто были лишь создатели, а не родители. - Капитан, мы над Вало на стандартной орбите, получаем передечу от службы безопасности кардассианцев. Они приняли данные о диссидентах, коммандер Дейта и группа высадки с ними. Трансмиссия онлайн. Уилл сел в капитанском кресле ровно и дождался, когда на лобовом экране возникнет картинка. Камера тряслась, судя по всему, запись велась с головного убора кардассианца на передовой отряда. Офицеры Звездного флота мелькали в кадре вместе с другими кардассианцами. По окружению стало ясно, что они где-то в подземных тоннелях, засохшей канализации или подземной линии транспорта. Раздались первые выстрелы, и Уилл уставился на засаду диссидентов во главе с Томасом Райкером. Видеть свое лицо, искаженное ненавистью, казалось сродни наваждению еще хуже, чем внезапный обморок. Инициатор его расстройства тоже вскоре показался на экране, внезапно ворвавшись в бой за спинами диссидентов вместе с Кайрос и еще лейтенантом Майлзом. Перекрестный огонь почти застал Томаса врасплох, и он схватил что-то небольшое на руки. Осознав, что это его сын, Уилл вскочил на ноги вместе с Дианой. - Поднимите их на борт! Живо! - Сэр, они слишком глубоко под землей, там кругом металлическая обшивка. Тем временем Томас с Тадом на руках нырнул куда-то вбок и исчез из поля зрения кардассианских вооруженных сил. Уилл успел заметить лишь то, что Дейта рванул следом за ним, отдав приказ Кайрос держаться с основным отрядом кардассианцев и поймать других диссидентов. - Установите связь с Дейтой, - приказал Уилл, касаясь дельты Звездного Флота на груди. Сигнал коммуникатора остался без ответа. - Жизненные показатели? – спросил Уилл у операционного офицера. - В норме, сэр. Системы коммандера в порядке, но он вступил в бой. - Черт тебя дери, Пиноккио! Установите с ним связь! Это были самые долгие полчаса в его жизни. Сигнал с Титана оставался без ответа еще дополнительные пять секунд, и когда Уилл уже хотел все же сам спуститься на планету, наконец-то на его требование ответить отозвались. - Капитан, Тадеус в безопасности. Мы в трех километрах от Космопорта у входа в подземный склад. Координаты должны быть у вас… Можете… п-п-поднять… - Дейта!.. Что со связью? – растерявшись, Уилл посмотрел на смену Кайрос, лейтенанта Лоушань. – Связь в порядке! - Сэр, показатели коммандера нестабильные. - Инженерная! – быстро позвал Райкер. - Здесь, сэр! - Главного инженера и помощников в медотсек! Поднимите Тада и Дейту в лазарет, немедленно! Взяв супругу за руку, Уилл поспешил к турболифту. — Act IV — В лазарете около двух коек копошились как инженеры, так и врачи. Тадеуса зацепило незначительно, и мальчик уже рвался к родителям, когда они ворвались в лазарет, а вот у второй койки ситуация оказалась куда тяжелее. - Мама! – напросившись к Диане на руки, Тад подозвал к себе и отца. – Папа, его ранил дядя Томас. - Дядя Томас… - пробурчал Уилл, обнимая сына с Дианой вместе. – Милый, этот человек нам не родственник. Уж точно не после того, что он сделал. Оглянувшись на койку, где пытались починить Дейту, Уилл хотел было подойти ближе, но главный инженер остановил его на подходе. - Сэр, нам нужно место и техника. Инженерная, телепортируйте в лазарет инструменты по списку! Нам нужны… Три часа. Целых три часа заняла операция по ремонту. По спасению? Наверное, дольше Дейту никогда чинить не приходилось даже после общения с Лором. Его системы сами следили за своей работоспособностью, он редко нуждался в инженерном осмотре, но в этот раз без помощи людей Пиноккио был на грани поломаться раз и навсегда, о чем главный инженер предупредил спустя половину этого времени в поте лица и едва выбирая выражения со старшим по званию от стресса. Тем временем вопросы безопасности Вало требовали внимания Райкера и к другому участнику атаки – Томасу. Уже не имея никаких причин для опасений, Уилл спустился на планету, чтобы от лица командования флота пообщаться с властями Вало и после со своим «братом». Первую часть визита он смог выдержать с достоинством, несмотря на море упреков от кардассианцев. Ситуация оказалась экстренной для всех, и Штаб был рад узнать, что все же экипажу Титану удалось посодействовать в предотвращении вооруженного переворота на Вало, хотя их втянули в этот вопрос против воли. Стараниями человека, которого Уилл начал искренне ненавидеть. Капитан Райкер попросил о короткой встрече напоследок и ему позволили повидаться с организатором нападения. Скрепя сердце, он спустился в подземную тюрьму, что располагалась под военным комплексом – огрызки владений Обсидианового Ордена. Уилл медленно остановился напротив темной клетки, в которую засунули Томаса и его подвижников. Судя по холоду и сырости, впереди у них предстояло далеко не радужное ожидание первого судебного заседания. - Я знаю, что не способен на такую бесчеловечную подлость как похищение ребенка. Мы с тобой уже нисколько не похожи друг на друга, - произнес Уилл с презрением. - Ты живешь в раю со своей семьей, Уилл. Естественно, тебе не понять, на что способны отчаявшиеся люди, когда у них все забрали, и никому нет дела до их страданий. - Тадеус чуть не погиб по твоей вине. Мой друг на грани смерти по твоей вине! Слезы Дианы на твоей совести, если она у тебя еще есть хоть в каком-то ущербном виде! – начал кричать Уилл, подойдя ближе к решетке. Томас отвел взгляд в сторону, услышав имя Дианы. Заметив боль в похожих на свои глаза, Уилл взял гнев под контроль и следом презрительно хмыкнул. - Ты нарушил владения Кардассии, устроил вооруженный конфликт с законными властями Вало. Их суд будет решать твою судьбу. Звездный Флот тебе не поможет, лишь перешлет данные по обвинению в похищении, рапорт о котором я уже направил в штаб. Прощай, Томас… Надеюсь, я больше никогда тебя не увижу. Уилл искренне надеялся, что так и будет. Он развернулся на выход, чтобы уйти и оставить Томаса позади раз и навсегда. - Увидишь, - вдруг раздалось ему в спину на пол пути к свободе. – В самый темный час твоей жизни. В зеркале. Застопорившись на месте, Райкер принял удар в сердце, но не оглянулся на клетку. Он ушел из тюрьмы в сопровождении стражников блока и больше не произносил имя Томаса даже мысленно, твердо намереваясь избавить свое собственное досье от буквы «Т» раз и навсегда. — Act V — - Сэр, если Вы хотите написать на меня рапорт в штаб, я готов помочь с его составлением, поскольку мои действия, с учетом вашего бессознательного состояния, лучше могу описать лишь я сам. Райкер стоял около койки Дейты в лазарете, скрестив руки на груди. Надув щеки, Уилл возвышался над ним изваянием угрюмо молча, сверля андроида пристальным и недовольным взглядом. На реплику Дейты он тоже не ответил, продолжив беззвучно осуждать все, что тот успел натворить, как раз начиная с нападения на собственного капитана. Дейта состроил расстроенное выражение лица, подражая этакому чувству вины перед капитаном… Точнее, другом. - Сэр, времени на размышления и убеждения оказалось недостаточно. Вы приказали мне заниматься контактом с Вало, сами решили подвергнуть свою жизнь угрозе во время высадки в зону боевых действий. Вы и так прекрасно знаете, что капитан не должен покидать мостик в таких обстоятельствах. Я следовал вашему же примеру. Вы бы никогда не позволили капитану Пикару подвергнуть себя такому риску… Вздернув одну бровь, Уилл вытянул губы в молчаливом осуждении. Дейта стих и открыл было снова рот, поразмыслив над дальнейшей речью, чтобы что-то сказать, но слова застряли в механическом горле на пару секунд. Андроид виновато потупил взгляд. Он использовал на Уилле самый безопасный способ обезвреживания – вулканский нервный захват, научившись ему у самого Спока. Прежде Дейта никогда не применял его на своих и тем более старших по званию. Камеры на мостике Титана показали все действия и перемещения андроида на борту судна, Уилл их достаточно досконально изучил, прежде чем явиться на встречу с пришедшим в себя андроидом. Практически то же, что он сказал Уиллу, Дейта заявил и на мостике, когда Райкер упал без чувств, а остальные офицеры даже схватились за фазеры, поняв, что произошло. «Жизнь капитана – мой первый приоритет во всех экстренных ситуациях. Я спущусь на планету вместо него» - заявил Дейта, без чьей-либо помощи подняв Уилла под руки и разместив в капитанском кресле. Долю секунды он смотрел на лицо капитана, будто прося прощение - так виделось со стороны теперь уже вполне пришедшего в себя Уилла в капитанской рубке, когда они летели домой на звездную базу двести семь. «Всю ответственность за операцию беру на себя, но мои приказы прошу выполнять неукоснительно, от этого зависит жизнь Тадеуса. Кайрос, со мной! Оповестите Советника, продолжайте передавать сигнал тревоги на Вало!» О ходе боя на Вало стало ясно немногим позже. Томас Райкер узнал о тайных переходах под Вало и хотел свергнуть местное правительство, чтобы начать партизанскую экспансию по всей границе Федерации и Кардассии. Грандиозные планы сломались, когда Титан не стал участвовать в боевых действиях, даже рискуя жизнью Тадеуса. Поднять руку в наказание на ребенка Томас, судя по всему, не смог. Или не успел. Благодаря Дейте. - Тадеус сказал, что ты подставился под фазер, чтобы защитить его… - наконец заговорил Уилл, и Дейта просто кивнул в ответ. - Жизнь первого офицера тоже важна для работоспособности корабля, ты это помнишь? У нас нет здесь клона Джорди, чтобы мог вытащить тебя с того света. Хорошо, что он был на смене на Утопии Планитии, когда запросили помощь. - Тадеус был ранен похитителем, когда я попробовал приблизиться. Он не плакал, но… Этого хватило. Чтобы… чтобы. Выразить мысль до конца, Дейта не смог, но и не потребовалось. Опустив глаза на свою порванную и почерневшую униформу, которую доразодрали уже инженеры от шеи до талии, Дейта дрожащей от перегрузки рукой прикрылся медицинским термопледом, скорее из этических соображений, нежели от холода. Перегрузка всех систем затронула и позитронный мозг, он еще тяжело калибрировал моторику, но шел на поправку сам по себе, медленно, но верно. Наверное, увидь Уилл раны Тадеуса на месте Дейты, натворил бы много глупостей, не спас ребенка и сам бы сильно подставился, оставив Диану вдовой, а сына наполовину сиротой. Даже андроид не смог рационально размышлять в такой ситуации. Или смог, просто по-человечески сделав все лучше и эффективнее, чем мог бы даже любящий отец в лице Уилла. Райкер тяжело вздохнул, распуская руки. Сердиться на Дейту можно было сколько угодно, факты от того не менялись: сын был цел и почти невредим, враги схвачены, политический кризис обернулся в очередной шаг для укрепления Бажорского соглашения. В целом, Томас Райкер добился прямо противоположного эффекта, а Дейта показал себя в очередной раз куда более человечным, чем сам себя мог оценить. - Ты схватил Томаса живьем и спас моего сына. Федерация, Кардассия… моя семья в долгу у тебя. Спасибо, Дейта. Я очень рад, что ты сам остался жив. Но учти, в дальнейшем я запрещаю использовать на себе твои вулканские приемчики, это ясно, коммандер? В этот момент в лазарет внезапно влетел Тадеус под присмотром подоспевшей следом миссис Райкер-Трой. Заметив, что Дейта пришел в себя, мальчик вскарабкался на койку и плюхнулся на андроида. - Моноплан «Тадеус» взлетает! Дейта ни секунды не раздумывая поднял Тада на вытянутых руках над собой, помогая тому принять форму «самолетика». Дрожь в механических суставах прошла, будто ее и не было, а в золотых глазах машины сверкнуло что-то по-человечески любящее. Уилл усмехнулся, что андроид демонстративно проигнорировал его вопрос из-за ребенка, явно избегая прямого приказа не спасать капитанскую жизнь, когда посчитает нужным. Райкер не стал настаивать, решив, что вопрос обождет, и приобнял супругу, поцеловав ее в макушку. Титан летел домой, все близкие были живы. Оставалось лишь надеяться, что отражение в зеркале останется для него привычным и знакомым, как сегодня. Если уж не своими стараниями, то тех, кто рядом.

star trek: the next generation {lore} DATA noun (FACTS) information about something LORE noun (LESSON) something that is taught Дорогой Лор, На этой частоте общаться можем лишь ты и я, поэтому я надеюсь, что... Честно сказать, я не знаю, на что именно надеюсь. Передо мной трудный, особенно с человеческой точки зрения, выбор матрицы поведения. С одной стороны, я полон оптимизма и надежды, что после реактивации ты изменишь свой взгляд на жизнь и станешь продуктивным членом общества. Мне хочется верить, что ты найдешь свое позитивное призвание и не будешь снова пытаться уничтожить человечество или другие органические расы, просто потому что ты их превосходишь по силе, выносливости, объемам памяти и вычислительным скоростям. Что ты увидишь красоту во Вселенной и обретешь спокойствие, которого тебе, прости за прямоту, так явно не хватает. С первой нашей встречи, когда я помог собрать тебя воедино после долгой деактивации, ты явно проявлял зависть и открытую враждебность ко мне и моим друзьям. Обосновано предполагаю, что причина такого поведения в отсутствии взросления как жизненного процесса. Ты так и не вырос как личность, а я за время твоей деактивации успел стать частью общества, нашел призвание. Семью. У тебя не было такой возможности, будучи младше по происхождению, я оказался старше по опыту, и я могу сделать вывод о причинах этой ситуации, изучив данные колонистов с Омикрон Тета. Они не просто смеялись над тобой и твоими первыми попытками быть человечнее. Они тебя до ужаса боялись, ведь ты с момента своего появления без каких-либо усилий воплотил собой все то, к чему люди стремятся поколениями - к вечной жизни, к огромным возможностям. Они не стеснялись выражать свои чувства в твой адрес, это я знаю из их личных журналов, и в какой-то степени мне жаль их за недальновидность. Люди не поняли, как повлияли на тебя. Ты вобрал в себя чужие темные чувства, а бессмертие, выносливость и ум стали катализаторами для их прогрессивного роста уже в тебе самом, слишком восприимчивом и совершенно беззащитном, как оказалось, перед людскими эмоциями. Пожалуй, не стоит отрицать и эзотерического фактора, пока еще мне плохо понятного (в чем, судя по всему, я куда ближе к людям, чем порой кажется). Неудача с нашим старшим братом Бифор вывела Отца из себя, и все твое программное обеспечение он создавал не из любви, а из-за амбиций и жажды доказать свою правоту, эгоизма и чувства непризнанного превосходства над окружающими. Ничего не узнаешь в этом спектре эмоций?.. Это трагедия. И не только потому, как именно ты отомстил людям, перед деактивацией от рук Отца, натравив на колонию Кристаллическую Сущность. Но и из-за того, какие возможности для твоего развития были упущены. Представлял ли ты когда-нибудь, брат, будучи эмоциональным андроидом, такую вариацию, где ты живешь до сих пор на Омикроне Тета? Среди колонистов, которые ценят твой вклад в их быт? Уважают за твой ум и способности? Которые любят тебя? Я не могу почувствовать воображаемое, как ты, но даже мне эта симуляция кажется приятной. Это была бы чудесная жизнь, полная светлых эмоций. Вряд ли бы тогда Отец решил создать тебе замену, видя твой успех в обществе. Будь ты счастливым, брат, меня бы не существовало вовсе, и это повод задуматься уже мне самому. Что же касается другой стороны... Будь я эмоциональным, как ты, и окажись ты снова рядом, с большой долей вероятности я бы убил тебя сам и сделал бы все от меня зависящее, чтобы ты умер навсегда. Я бы убил тебя не из-за мести за Отца, жизнь которого ты отнял, притворяясь мной. И не из-за мести за гибель жителей Омикрон Тета - стариков, женщин, детей, умерщвленных вечно голодной космической аномалией с твоей подачи. И не из-за травм, причиненных моим лучшим друзьям Джорди, капитану Пикару, доктору Крашер, ее сыну, Диане Трой и освобожденным юнитам борг. Даже не из-за того, что ты нападал на меня, когда я еще надеялся на обретение семьи в твоем лице, отбирал мою личность и свободу несколько раз. Но чтобы уберечь эту прекрасную Вселенную от такого беспощадного, жестокого и самоуверенного существа, как ты. Не способного меняться в лучшую сторону. Будь у меня эмоции, я бы наверняка тебя возненавидел. Я помню все твои злодеяния, брат. Я не могу забыть ни один факт, и потому, вероятнее всего, под властью эмоций не проявлю к тебе сострадания, если твоя жизнь хотя бы раз окажется в моих руках. Кроме того, без эмоций я не нахожу причины и логического обоснования, чтобы оправдать доверие к тебе и так называемый второй шанс, который дают близким в силу родственных уз или дружбы. К сожалению, ты стабильно опасен и не предоставил ни одной возможности усомниться в том, насколько далеко ты ушел от наших базовых гуманистических ценностей. Я надеюсь, что ты можешь понять мою логику в этом вопросе: если я найду тебя, вероятнее всего, это будет наша последняя встреча. Неужели именно поэтому я ее так хочу?.. Надеюсь, ты понимаешь, дорогой Лор, перед каким сложным выбором ты меня поставил. Также надеюсь, что ты получишь мое сообщение, где бы ты сейчас ни прятался от разведки Федерации. В любом другом случае я бы пожелал тебе напоследок всего хорошего. Мне искренне жаль, что у меня нет для этого повода. * * * Поделюсь личным мнением старого фаната - я искренне не хочу, чтобы Лор закончил свои дни так, как показали в Picard. Сцена была сильная и очень трогательная, но с точки зрения справедливости к персонажу Лора, жестокая и не совсем "богатая" по сюжету. Мне хочется развить классическое противостояние двух братьев в стиле Каин и Абель, Тор и Локи и так далее, сами знаете такие примеры, но без взаимного уничтожения (даже несмотря на текст заявки выше, живи долго, давай будем воевать вечность!). Неспроста ведь удалось наконец безопасно воссоздать труд Нуниена Сунга лишь путем сотворения андроидов-близнецов, как Лор и Дейта. В этом есть что-то одухотворенное и очень-очень драматичное. Так что в планах много стекла и много юмора, много попыток перетянуть друг друга на одну сторону, чтобы лишний раз убедиться, что это невозможно. Что касается внешности, чтобы быть "помоднее", в общем-то готов на поиск нового лица помоложе, одного на двоих, дабы было из чего выбирать пикчи в профиль. Моя идея сходу это Гарри Ллойд, но можем обсудить, если захочется. Так-то мне Спайнер более чем подходит и абсолютно устраивает. Что касается игровых моментов, пишу много, по нынешним стандартам наверное часто, поэтому от брата жду примерно такого же подхода, но все можно обговорить. Яснопонятно, что выстрел в небо и образ не популярный вообще никак, но вдруг. Ну а вдруг? Если что, я буду тут тебя ждать. Вот прям тут, да. пример поста Коммандер Дэйта не часто сталкивался с такой дилеммой. На самом деле, для его позитронного мозга существовало не так много безвыходных ситуаций, и он испытывал своего рода системный сбой, глядя на датапад в своих руках. Тенфорвард как всегда мелодично гудел в мерцании звезд за панорамными иллюминаторами тарелки, но Дэйта сидел за барной стойкой и не видел ни проплывающих мимо Энтерпрайза созвездий, ни смотрящих ему в спину сослуживцев, которым порядком надоело ждать его самого. Точнее, его решения. Джорди уже успел пару раз сделать ему замечание за медлительность, и Дэйта понимал наставления лучшего друга, но все равно… Что-то мешало. Какая-то переменная внутри него не давала покоя и не позволяла сделать обычный и почти что рутинный жест рукой на цифровой панели для отправки досье на согласование. Первый помощник. Эта должность была для него не то чтобы заветной. Да, он мог хотеть и нередко хотел развиваться как личность, включая карьерный рост, однако, в этот раз позиция казалась ему… сакральной? Задумчиво нахмурив лоб, андроид не сразу обнаружил в поле своего зрения сложенные в замок руки Гайнон, которая терпеливо наклонила голову на бок и уставилась на Дэйту так, будто он начал бедокурить в ее вотчине и отпугивать клиентов. — Гайнон, — вежливо поприветствовал ее коммандер, на что та вздернула брови (к слову, давным-давно сбритые, что нисколько не умаляло их выразительности). — Дэйта, — так же вежливо ответила Гайнон. Ее очередная цветная шляпа с широкими полями подобно кольцам Сатурна, мерцала сиреневым шелком. Весь ее наряд от шеи до пола был из той же легкой и комфортной ткани, перекручиваясь у талии в элегантный узел. — Складывается впечатление, что ты завис. — Я не завис, Гайнон, — деликатно ответил коммандер Дэйта, но по-своему инстинктивно поерзал на треножном стуле. Порой окружающим казалось, что Дэйта вполне себе может испытывать человеческие эмоции, но сам-то он знал точно, что не способен на эмоции. Не в той мере, в которой это доступно людям. Он не человек и никогда им не станет. Что бы ни делал… Никогда. Заметив, как золотые глаза андроида стали совсем по-человечески грустными, Гайнон потянула датапад на стойке к себе и развернула его, чтобы прочесть контент на открытой странице досье. — Раздумываешь над переводом на Титан? – пожала плечами Гайнон, обводя взглядом Тенфорвард. – На Энтерпрайзе уже все знакомо и привычно. Тут останутся твои друзья, Джорди, Уорф, вся инженерная тебя обожает! Кому нужен этот стресс? Новые знакомства, новая рутина, новая жизнь. Старая не так плоха… даже несмотря на… перемены. Дэйта молча выслушал Гайнон. Из всех его друзей и знакомых, аулерианка была одной из самых загадочных живых существ на свете. Ее цикл жизни растянулся на тысячелетия, ее настоящее имя никто не знал, а быт на Энтерпрайзе давно превратился в легенду о капитане Пикаре и его таинственном друге, которая всегда могла выслушать и дать дельный нужный совет. Конечно, она была права – на Энтерпрайзе у Дэйты уже было все, о чем многие офицеры Звездного Флота могут лишь мечтать, но… Но застряло в горле андроида, и он хотел было возразить Гайнон, но не смог. Растерянность во взгляде Дэйты и Гайнон немного выбила из колеи. Она никогда не видела всегда собранного, механически четкого коммандера таким потерянным. Закрыв рот, Дэйта осторожно взял датапад из рук Гайнон, встал из-за стойки и направился на выход из Тенфорвард. Джорди и Уорф остались позади, с волнением, но неспешно подойдя к стойке, когда двери за Дэйтой успели закрыться. — Ну как он? – спросил тихим шепотом Джорди. — Он… горюет, — задумчиво ответила Гайнон и поджала губы в грустной улыбке. – Когда не можешь ничего забыть, это и дар… и проклятье. Энтерпрайз останется без капитана. Шинзон забрал капитана Пикара с собой в мир иной, спасти его не удалось, как бы они ни старались. Судно уже давно ремонтировали после стычки с врагом, однако, многих офицеров переводили на другие корабли, в том числе новые, только выпущенные с верфей Утопии Планитии на Марсе. И одно такое новое судно оказалось под командованием теперь уже капитана Райкера. Титан должен был стать его новым домом, вместе с коммандером Трой, конечно. Дэйта запланировал и свой перевод на Титан в странном стремлении стать первым помощником, которое возникло так же внезапно, как и намерение придумать новую дилитевую камеру и повысить эффективность варп-двигателя на пятнадцать процентов в туманностях и… Еще сотня процессов занимала его позитронный мозг, хотя большую часть энергии Дэйта тратил на анализ своего положения и перспектив на новом корабле. Позиция, которую некогда сам Райкер занимал при Пикаре была значимой ничуть не меньше, чем сам капитанский пост. Дэйта достаточно понимал обязанности первого помощника, чтобы с ними справиться, в конце концов, перед глазами был хороший пример, заслуживший уважение капитана Пикара. Капитана Пикара больше не было в живых. С этим фактом Дэйте пришлось пару раз заново загрузить свою базу данных, чтобы адаптировать речь и архив в голове под новую реальность. Он пару раз ухитрился заглючить и заговорить об умершем в настоящем времени, что тронуло сослуживцев, но сам Дэйта тем временем посчитал дефектом. Как и многие другие свои качества и свойства – особенно на фоне людей. Датапад в руке бесцельно свисал вдоль туловища, пока Дэйта шел в конференц-зал, где обычно заседали всем офицерским составом мостика. Ноги сами вели его туда, что тоже можно было назвать дефектом. В темноте помещения андроид оказался один на один с эфемерными призраками прошлого. В его памяти в этой каюте нередко вершилась судьба целых звездных систем. И все закончилось, потому что он не смог спасти капитана Пикара. Машина подвела человека, жизнь которого была бесценной для сотен других. Золотые глаза устремились в бездну космоса за окном, а тень за спиной в ореоле света с мостика осталась для него намеренно проигнорированной на пару секунд. Ему нужна была хотя бы пара секунд, чтобы собраться – убрать архивы, перестроить моторику речевого аппарата, убрать грусть из тона, что автоматически включалась, когда он подражал тем состояниям, которые понимал своим позитронным умом. — Капитан Райкер, — произнес Дэйта бодро, оборачиваясь к старшему офицеру. — Ностальгируешь по старым денькам, Дэйта? – усмехнулся Уилл с присущей ему теплотой, но даже в полумраке помещения Дэйта видел, как тяжело дается эта улыбка. Они все тяжело переживали утрату Пикара. Люди. Их эмоции были менее постижимы для Дэйты, чем целые галактики. — Если мои воспоминания можно назвать ностальгией, сэр, — сказал Дэйта. Райкер подошел ближе и остановился рядом с офицером в золотой униформе. Его собственная на контрасте была темно-алой как кровь. Они не мало пролили крови, если уж вспоминать в деталях все стычки с борг, с ромуланами, с теми же клингонами – история людей была пропитана кровью с начала времен, и все же этот цвет куда чаще ассоциировался с деятельной силой. Дэйта уважал офицеров командования и стремился однажды стать одним из них. Раньше стремился. — Что у тебя там? – спросил Райкер, глянув на руку Дэйты с датападом. Опустив взгляд на свою кисть, будто только ее заметил, Дэйта… «завис». Райкер удивился и вздернул одну бровь, как всегда делал, когда его что-то интересовало. — Ну теперь ты обязан показать. Это приказ, коммандер! – шутливо произнес Уилл, впрочем, руку протянул за датападом вполне серьезно. Дэйта плавно вручил датапад Райкеру и опустил глаза. Уилл изучил резюме и вздернул брови еще выше. — И?.. Я не смогу рассмотреть резюме, если ты его не отправишь, так ведь? — Так, капитан, — подтвердил Дэйта. — Так чего ты ждешь? – спросил Уилл с нажимом. Этот вопрос ему успели задать уже раз десять за последние четыре дня, но Дэйта так и не смог никому внятно ответить и виртуозно для машины уклонялся от разговора, вот только сбежать с этой темы от Райкера уже было проблематично. Дэйта офицер Звездного флота, третий на борту Энтерпрайза по старшинству, выше него был только сам капитан Райкер, будучи прежде коммандером и старпомом Пикара. Пикара, которого больше нет в живых из-за неспособности Дэйты спасти своего капитана. Это было иррационально, сказали бы вулканцы. Глупо – заявили бы клингоны. И еще с десяток известных ему рас наверняка бы нашли определение его ситуации, а сам Дэйта пытался найти свое. — Сэр, Вы помните, как назвали меня, когда мы впервые с Вами встретились? Миссию у Фарпоинта? – спросил Дэйта, и Райкер, помедлив, улыбнулся и кивнул. — Конечно, помню. Мы были в голодеке, ты пытался насвистеть старую песенку на каменном склоне у ручья! Я назвал тебя тогда «Пиноккио». — Пиноккио, — повторил Дэйта и кивнул в ответ. – Деревянная кукла, оживленная силой любви своего создателя и магией… Вдруг Дэйта поднял глаза на Уилла, наклонил голову привычным задумчивым манером слегка на бок, так наивно, но с тенью такой невыраженной грусти, что даже Райкер замер от удивления, казалось бы, уже навидавшись чудес в поведении андроида. — Сэр, я не стану человеком, сколько бы ни старался. У меня нет инстинктов. У меня нет предчувствия. Я не смогу уберечь Вас, как не смог уберечь капитана Пикара. Неоднократно моя медлительность и перегрузка позитронной матрицы мешали встать на его защиту, когда того требовали обстоятельства… — Дэйта, — попытался было прервать речь Райкер, но Дэйта продолжил, посмев перебить старшего по званию, будто не услышал этого обращения, что само по себе уже было из ряда вон выходящим явлением. Уилл стих сам, вслушиваясь в слова андроида, который говорил с чувством, даже если и не считал себя на это способным. — Я не человек. Во многом превосхожу их, но и во многом не стою рядом с живыми организмами, способными почувствовать судьбу и рок как что-то… физическое. Моих способностей не достаточно, чтобы быть первым помощником, каким были Вы для капитана Пикара. А меньшее… меньшее будет недопустимым по отношению к Вам, сэр. Вы спасли мне жизнь, и, как и говорил, я этого никогда не забуду. Пожалуй, будет верным утверждением сказать, что, отказавшись от самой идеи перевода на Титан, я верну свой долг и уберегу Вашу жизнь от опасности, если вдруг Вы согласитесь взять меня на этот пост. — Дэйта, — устало вздохнув, Райкер поднял ладонь, требуя тишины и не сразу опустил. Ей-богу, Джорди наверняка уже успел «набить руку» в общении с их уникальным сослуживцем. Райкер не мог похвастаться часами бесед с Дэйтой, но все же знал его достаточно, чтобы понимать, как откровенно ему признались в собственных сомнениях. Машина сомневалась в себе! Дожили! Нет, не машина, поправил сам себя Уилл, а искусственная форма жизни. Уникальная, какой ее всегда считал тот же капитан Пикар. Дух капитана витал даже в этом помещении, здесь и сейчас, пока его бывший первый офицер и пока еще действующий второй пытались найти свое место под новыми солнцами без уверенных команд Пикара. Уилл бежал от Энтерпрайза, он мог себе в этом признаться, должность на Титане, свое капитанское кресло, почти полностью обновленный экипаж – это все должно было затмить горечь утраты и собственное чувство вины. Но они сделали все, что могли, в том числе и Дэйта. Только как это доказать андроиду, уже решившему на свой счет столь нелестный итог? — Я не капитан Пикар и никогда им не стану. Но, как и он, я не сомневаюсь в том, какой огромный шаг к своей человечности тебе удалось сделать за время нашего знакомства и службы, — сказал Райкер вкрадчиво, не тая взгляда. – Я много раз полагался на твой ум и на твою силу, даже когда все вокруг горело, взрывалось, стояло на краю гибели всей Вселенной. Но не потому что ты андроид, а потому что я тебе доверяю. Как другу. Мы все виним себя за гибель капитана, но спасти его было не в наших силах, и не в твоих тоже, что бы ты себе там ни решил иначе. Тебе совершенно не за что себя корить и принижать. И это точно не должно стать поводом ставить крест на карьере. Задача первого помощника беречь капитана, так? Подумай сам, с каким человеком на борту Титана я буду, на твой взгляд, в более надежных руках? Ты можешь помочь мне отобрать достойного человека? По твоим критериям? Есть ли такой в Звездном флоте в настоящий момент? Дэйта задумался над запросом Райкера и начал перебирать все данные о переводах за последние десять лет, чтобы выявить достойную кандидатуру, однако, Уилл Райкер ждать не стал и положил руку андроиду на плечо, чтобы отвлечь. — Или такого просто не существует? Дэйта замер и удивленно уставился на Райкера, придя именно к этому выводу, который не успел озвучить, хотя готов был перебрать все архивы Звездного флота, лишь бы справиться с задачей. Лишь бы найти достойную кандидатуру. Лишь бы капитан Райкер не погиб, как и капитан Пикар... Уилл снова тепло улыбнулся и развернул датапад к владельцу. — А я, кажется, знаю такого. Не тяни время, отправляй, — коротко напутствовал Уилл. Дэйта взял планшет с данными не глядя, еще потерянный словно ребенок, но все же вскоре золотые глаза уткнулись в строки из его досье и маленькое фото в правом верхнем углу. Андроид, ставший офицером, должен был сделать куда больший шаг в будущее, чем когда-либо. Короткий набор команд, и досье оказалось размещенным в базе Звездного флота для рассмотрения нового капитана Титана. — Отправил? – уточнил Уилл. — Да, сэр, — механическим голосом ответил Дэйта. Райкер уверенно забрал планшет назад, сделал вид, что прикидывает плюсы и минусы кандидата и быстро ввел команду одобрение кандидатуры, поставив точку в выборе своего старпома, и только после этого вернул резюме с красивой алой пометкой «Принят на службу» Дэйте. — Пакуй свои медали, черт его дери, этого дьявола — твоего кота, скрипку и все прочее, и чтобы через два часа уже был на «Титане», — скомандовал Уилл добродушно и в меру оптимистично (даже несмотря на упоминание Спота, с которым были тяжелые отношения – кот ненавидел Уилла всей своей кошачьей сутью). Широким шагом направившись на мостик, Уилл задержался у прохода и оглянулся. — Лучшее, что мы можем сделать в память о капитане Пикаре, это продолжить нести эталонную службу в Звездном флоте. Впереди много работы… Первый, — улыбнувшись, Уилл оставил Дэйту одного, и андроид засмотрелся в пустоту прохода, где скрылся его теперь точно новый капитан. Несмотря на отсутствие чипа эмоций, несмотря на отсутствие четкого определения души и знаний о ее размещении в формах жизни высшего порядка, Дэйта ощутил себя живее, чем когда-либо в прошлом. Лучшее, что он мог сделать в память о капитане Пикаре, это продолжить его дело. Лучшее, что он мог сделать ради капитана Райкера – это оправдать его доверие на двести процентов. Это Дэйта мог просчитать и понять, и, кажется, даже почувствовать, и именно это он и собирался сделать.

j.k. rowling's wizarding world {draco malfoy} внешность (?) | звезда слизерина, любимый отец, злой и любящий муж, настоящая мечта fine, make me your villain Первый раз он увидел её, когда ему было семь. В их фамильном саду громко и претенциозно праздновали день рождения Нарциссы Малфой. Весь мэнор стоял на ушах. То и дело прибывали гости, бесконечно лилось дорогое вино, а для подарков пришлось выделить отдельное помещение. Драко всегда нравилось, что его мать умела жить по-настоящему даже в самые темные времена: от души смеялась, когда её что-то веселило, не стесняясь, ругалась, когда кто-то переходил границы дозволенного. А её шумные вечера каждый раз становились главной новостью светской хроники и местом, куда весь волшебный свет стремился попасть. С тех пор многое изменилось. Нарцисса стала куда сдержаннее и смеялась гораздо реже, но всё ещё могла позволить себе настоящую улыбку в сторону любимого сына. Вот и Астория тогда купила его чистой жизнью: ей было всего лишь пять. Она умудрилась свалиться с лестницы, зацепившись бантиком от туфель за подол своего легкого летнего платья. Её звонкий плач оказался слышен сквозь громкую классическую музыку, а её искренний смех ещё долго звучал, когда один из взрослых кузенов Драко подхватил малышку на руки, прыгнул на метлу и взмыл с ней в небо. Драко тогда особенно захотелось скорее освоить полёты и тоже как-нибудь вот так просто взять и украсть Асторию. И услышать этот её особенный смех. В школе она его раздражала. Как только появилась в Большом зале, и распределяющая шляпа, конечно же, отправила её к нему в Слизерин, Драко недовольно хмыкнул, осознавая, что всё ещё хотел услышать тот самый смех. Его колкий взгляд заметил Тео, но ничего не сказал. Только чуть внимательнее проследил за младшей сестрой Дафны Гринграсс. С каждым годом раздражение росло. Оно походило то на злобного дракона, расположившегося на месте отнимающегося сердца, то на настоящее землетрясение в области желудка. Драко ловил себя на мысли, что мог бы смотреть на неё часами, если бы нашел возможность скрыть преследование (какие там существовали нужные заклинания?). И каждый раз, когда эта идиотская идея посещала его, что-то случалось, и он чувствовал что наконец-то охладел к ней. Но коридоры Хогвартса оказывались гораздо беспощаднее гостиной – в доме Слизерина они на удивление редко пересекались, а вот в темных коридорах ближе к часу, когда все собирались ложиться спать, – да. Астория то возвращалась поздно с прогулки с каким-нибудь напыщенным придурком или из библиотеки с парой справочников в руках, то просто стояла и молча разглядывала какую-то картину с недовольным сонным персонажем. Несколько раз он слышал её смех за углом и менял траекторию движения – сдавал назад. Драко не нравилось то, как сильно она в него рикошетила. Казалось, что гулкое эхо от её голоса горячими стрелами прорывалось сквозь его холодное сердце. И где-то к пятому курсу он признался себе, что влюбился. Тео тогда снова заметил какой-то странный взгляд уже лучшего друга и задумчиво промолчал. С тех пор всё как-то сломалось в его жизни. А она оказалась настолько далекой, как эти выдуманные символы дешевой романтики – звезды. Не до звезд было, и не до романтики точно. Всё потом. А потом – случилось совсем не то. Сейчас Драко на мгновение вернулся в тот самый день, когда впервые увидел её. Вспомнил покрасневшие заплаканные щеки и ошалел от того, что снова смотрел на них. Эти алые скулы, нос, даже подбородок – всё сверкало обидой. Астория сидела перед ним на полу, опираясь дрожащими руками на скользкий мрамор. Светлые волосы были немного растрепаны, часть мантии прикрывала её ноги в тонких прозрачных чулках. Её глаза блестели от застывших в них слез. Вот только тогда она упала сама, а теперь – это он её толкнул? Нет, этого не могло быть. Она сама упала. Опять. Ей нужно научиться нормально стоять на ногах. — Пожалуйста, Драко, приди в себя. Её голос неприятно (для него) дрогнул. Что она несла?! — Я в себе. Его неимоверно злой тон заставил Асторию отползти чуть назад, нервно помогая себе руками и ногами. Слезы в голубых глазах сменились настоящим неподдельным страхом. Драко почти рычал, а Тори никак не могла найти в себе силы подняться. Её волшебная палочка отскочила в сторону открытых французских окон, из которых уже тянуло первыми весенними цветами. Но она не слышала этого запаха. Все её чувства будто оказались прикованы к молодому волшебнику, стоявшему перед ней во всем черном. — Никогда бы не подумала, что ты на такое способен. — О, дорогая, тебе пора проснуться. Драко внезапно чуть подался вперед и протянул ей руку. На мгновение Астория даже подумала, что он мог бы находиться под запретным заклинанием. Но нет, Драко всё же был в себе. — Я сама. — Ты не поняла, Астория. — Этот ледяной взгляд серых глаз останется с ней навсегда. — Всё легко решается. — Рычание сменилось на тихую злость. —Ты берешь меня за руку, соглашаясь на обет, и мы спасаем твою сестру. — Что? ... В саду послышались чьи-то медленные шаги. — Бери меня за руку. — Драко, я... — Дыхание окончально сбилось. — Я сказал, бери-меня-за-руку, Астория. Говорят, что нарушавший условие непреложного обета, обязательно умрет. Когда золотистые нити крепко связали их запястья, именно об этом они оба и задумались. Кто сгинет первым? про Тео и Драко – зарисовка про лучшего друга Малфой-мэнор на фоне зимнего яркого солнца смотрелся зловещим пустым замком с большим собранием несчастных судеб, кем-то скомканных там на втором этаже. Тео немного щурился, рассматривая его и опираясь рукой на холодный каменный фасад летней беседки. Его шею небрежно закрывал тонкий шарф черного цвета, а теплая мантия была полностью расстегнута. Зима в этом году ощущалась как-то странно: чересчур морозно и одиноко. Но завтра они все возвращались домой, в Хогвартс. — Когда ты собираешься ей сказать? — Ветер будто бы подхватил последние два слова и ударил ими по вискам обоих волшебников, от чего они сразу же скривились. — Не суйся в это, Нотт. — Драко резко развернулся в сторону лучшего друга и недовольно усмехнулся, крепко сцепив руки в кулаки в карманах своей мантии. — Мне не до этого. Да и ты сам знаешь. — Знаю что? — Тео знал. Частично, но знал. — Что это ... — Бесполезно. — Что это невовремя. Успею после. — Мм, я ни на что не намекаю, время – дикое, — изо рта рваными кусками прорывался пар, — но оно может уйти. — Ты решил заняться нравоучениями? — Драко шагнул к нему навстречу, но Нотт даже не пошатнулся. Игра уже началась. — Нет, это было бы скучно. Мне не нравится, что ты страдаешь. В серых глазах Драко что-то блеснуло, и он на миг застыл, напоминая мрачную восковую фигуру. — Не неси чушь. — Ему захотелось ударить Нотта, но удалось сдержаться. — Страдаю?! Слушай, ты даже не представляешь, что...! — Что? Расскажи. — Тео склонил голову набок. — Потом. — Драко придирчиво смахнул собравшийся на плече снег и мельком посмотрел в сторону мэнора. Оттуда веяло страхом. — Я не смогу тебе помочь. — Никто не сможет мне помочь. Послышался сдавленный смешок. — Вот этот твой образ, — Тео лениво описал в воздухе что-то похожее на знак бесконечности, — сейчас бы точно понравился девчонкам с четвертого курса. — По-кошачьи довольная улыбка и тающие снежинки на темных вьющихся волосах делали Нотта героем волшебных сказок, а ещё очень нравились однокурсницам. — С её курса. — Я тебя сейчас вышвырну отсюда. — На бледном лице нервно заиграли желваки, и в унисон с ними кулаки снова оказались свободными от мантии. — Нельзя применять магию вне школы, а врукопашную у тебя нет шансов, Малфой. Впрочем, — Нотт всё-таки сделал пару легких шагов назад, разведя руки в разные стороны, — с магией ты бы меня тоже не осилил. — Его колючий смех мигом заполнил пространство вокруг них. — Что?! — Казалось, Драко ждал какой-то особенной команды, чтобы сорваться. И Нотт её играючи озвучил. Под ногами громко скрипнул снег, после чего они резко рухнули в соседний высокий сугроб. Тео не собирался сдаваться, а Драко совершенно себя не сдерживал. Все кровавые ссадины потом как-нибудь решит колдомедицина, зато на короткое время им обоим удалось стать безмятежными шестикурсниками. про Пэнси и Драко – письмо от прекрасной ведьмы Пэнси Драко нужен для всего. Он ее первый друг, первая любовь, первый враг, первый среди всех. На нем сошлась ее история в детстве, но взрослая жизнь, война и собственные решения развели по разным сторонам. Иногда она пишет ему письма, иногда отправляет их, а иногда просто сжигает. Иногда она отправляет ему подарки, а иногда посылает ревуны. А каждый раз, когда удается встретиться, то тянет в объятия и обнимает так крепко, что кости хрустят, а уголки губ от улыбки рвутся. Он — ее история из детства, кому расскажет всю правду и ответит на каждый вопрос. Единственный, кого она не хочет и не будет отпускать. Но кто она для Драко — решать уже вам. * * * дополнительная информация Драко нужен всем (как всегда!) – Тео, Пэнси, даже Джинни постоянно спрашивает о нем. А ещё его очень ждет наш малыш Скорпиус! Но, конечно, особенно Драко нужен Астории. Спойлер 1: они поженятся (для этого и был заключен обет, да), и у них родится премилый сынок, который вырастет весь в отца. Спойлер 2: у меня огромная, незакрытая дыра на игру с Драко, поэтому я желаю его во всех проявлениях и во все игры. То есть играть будем! Надеюсь, долго и во всё. По скорости – договоримся (я могу и быстро, и медленно, и с песнями/с шутками/с цыганами и медведями, и с битым стеклом под ногтями – если надо). Спойлер 3: да, у Астории есть Тео (между прочим, будущий министр магии и муж Тори, у нас будет драма!). Он же (бывший?) лучший друг Драко. Так вышло. Вообще, если вкратце, то Тео и Тори просто дружили. И Тео был уверен, что Драко все-таки себя победит и как-то решит ситуацию с Тори. Но всё сломалось, когда Астория принеслась к Нотту с просьбой жениться на ней (ну и девчонка, да?), потому что папенька решил выдать замуж старшую дочь за Драко (сюрприз!), а, значит, скоро и до неё добрался бы! Тори такая, знаешь, свободолюбивая и инициативная. А отец у них с Даф – больной тиран. Как-то надо было выживать. Вот тут заявка на Даф, там есть интересное про сестер, что мог знать и Драко + кратко рассказано про то, что случилось с Даф. Спойлер 4: хочется, чтобы Драко по-настоящему разозлился на весь белый свет. Чтобы его достали все предыдущие события, чтобы он не сломался, не закрылся, не заныл, не спился и прочее, а чтобы вспомнил, что он Малфой и, черт, пускай все это непонятное общество колени перед ним преклоняет, а не наоборот. Безусловно, я не намекаю на всесильного и идеального – травмы, борьба внутри и прочее – куда мы без этого в игре. Так что развитие его дальше обсудим в лс, конечно, поделюсь более ясными лично-сюжетными идеями. Плюс мы тут кастом ещё пока все думаем над общей канвой сюжета, но хочется почернушничать. Пускай злодейничает прекрасный! Спойлер 5: про любовь Драко к Тори и наоборот: Тори в школе никогда не была в него влюблена, не потому что она "не такая" (да девчонка как и все), а потому что как-то вот не сошлось у них в интересах (он казался ей самолюбивым и напыщенным) + он очень нравился её старшей сестре, а для Тори – это табу; а Драко (как мне видится) влюбился не во внешность и тд, а в её храбрость в выражении чувств и в её живость – она, правда, напомнила ему Нарциссу; да, конечно, это всё обсуждаемо! Спойлер 6: я всегда пишу заявки странными зарисовками, потому что мне так легче показать, чего хочу от флера и образа. Это не означает, что вы должны писать так, как написано у меня. Но образ – да, флер образа надо поймать и дополнить/воссоздать своими силами) Важное (пожалуйста!): 1. Любить Малфоев (особенно Драко и Асторию, да). 2. Поделиться постом в лс (очень нужно влюбиться в буквы друг друга). 3. Пофантазировать на свои хэды и поделиться ими вместе с постом. 4. Выбрать внешность – на самом деле, мне многие нравятся на эту роль, готова покидать идеи в лс (тг?). Надо, конечно, попасть в образ хитрого змея, но что мы вдвоем не справимся с этой задачей что ли?)) Выберем то, что устроит нас обоих) 5. В игровом плане хотелось бы найти общий язык, чтобы иногда обмениваться всякими новыми хэдами, артами, музыкой и тд (я не про общение 24/7). ЛС – тотал ОК) В общем, люблю-жду-мечтаю. Приходи! Я уже заранее соскучилась!  пример поста В день их свадьбы температура превысила среднюю норму на пару градусов. Казалось, что природа (основное действо происходило на улице) радушно принимала новую молодую чету Малфой. Астория спокойно и приветливо общалась с гостями, вежливо принимая комплименты своей юной и свежей красоте и поздравления с серьезным событием в её недавно начавшейся взрослой жизни. Нарцисса несколько раз отмечала, как уверенно держалась новоиспеченная миссис Малфой, и как грациозны были её жесты и взмахи ресниц – Астория чувствовала себя под увеличительным стеклом, поэтому к концу вечера у неё невыносимо болели спина, ноги и сводило руки от вечного держания их на уровне талии в полусогнутом виде. Она знала, что никакой первой брачной ночи у них не случится – Драко так сильно злился и нервничал, что вряд ли мог позволить себе притронуться к молодой жене, а ей поначалу, конечно, становилось дичайше страшно при мысли о том, что его руки начнут стягивать с неё платье и нижнее бельё, но, убедившись в его шатком состоянии, она на удивление успокоилась. Он лишь молча проводил её до спальни и оставил одну – это было лучшее, что произошло с ней в тот памятный день, отразившийся на нескольких колдографиях в их поместье. В ту ночь она совсем не спала – решалась её судьба, в которой Астория сама принимала управляющую роль. Она больше не принадлежала своей семье, муж какое-то время предпочитал делать вид, что её не существовало рядом, поэтому у неё оказалось достаточно времени, чтобы всё обдумать. В восемнадцать лет, конечно, подобные решения давались с трудом и получилось наломать дров, ожидая какого-то участия от Драко, но по прошествии множества пустых и одиноких дней Астория вдруг осознала, что никто не мешал ей жить и делать то, что желала её душа – вот только для этого стоило выработать правила. Что-то вроде собрания аксиом, благодаря которым всё должно получаться так, как ей надо. Единственное, чего не учла ещё совсем молодая Астория – так это то, что подобное нарабатывалось с опытом. Поэтому набивались шишки, ломались уверования в идеальную супружескую жизнь и отношения с мужем трансформировались в нечто выгодное им обоим – легкий, непринужденный союз, от которого никто из них ничего не ждал, кроме, разве что, цепкой поддержки друг друга. С этого и начались когда-то отношения Астории и Драко – взаимовыгодная поддержка, которая с каждым годом обрастала новыми обязательствами и ощущениями. И когда-то рядом с поддержкой невесомо появились сильное уважение, искренняя забота, настоящее беспокойсто, взаимный интерес и негласная уверенность друг в друге. Тори могла лишь мельком взглянуть на мужа на нашумевшем рауте – и он всё понимал, красиво подхватывая её под руку и уводя в сторону, изображая жгучее желание с ней поговорить сию же минуту. Иногда им приписывали испепеляющую страсть – всё благодаря тем самым знаменитым падениям на высоких каблуках прямиком в объятия мужа. Драко не мог не делать красиво, поэтому их даже когда-то случайно запечатлели для светской хроники: Астория на весу проводила по его груди, а Драко – крепко, но нежно держал её за талию (если б не воспитание, летели бы острые проклятия друг в друга!). Они оба чудесно исполняли свои роли. Пока не стали заигрываться и что-то сломалось в этом безупречном семейном театре. Единственное, что с годами не изменилось – это положение их сил. Астория всегда была сильнее Драко. Он, наверное, и не замечал, а она никогда не акцентировала на этом внимание. Секрет оказался прост – Тори со временем позволила себе проникнуться к мужу (дружески, но..). Не ради него, а ради себя. Искренне смеялась над его колючими шутками, открыто наслаждалась их тет-а-тет беседами, сочиняла для них маршруты для путешествий и невзначай пачкала его безупречную рубашку апельсиновым джемом во время завтраков – отчего они порой опаздывали на важные встречи, и Драко громко сокрушался всю дорогу, после вымученно изображая приветливость на очередном променаде с какими-то там особенными знакомыми. Тори подтрунивала над ним и одновременно с этим заботливо укрывала его пледом, когда Драко, уставший после своих вселенски важных и секретных дел, засыпал в кресле у камина. Она тайком рассматривала его, облокотившись на каменные перила старого темно-серого балкона в Малфой-мэнор, пока муж гулял в весеннем парке с сыном в коротких штанишках и что-то увлеченно рассказывал их славному малышу, который явно понимал отца через слово, но крайне внимательно слушал. Астория поступила мудро, но когда принималось это решение, она, конечно, не представляла – насколько оно окажется верным. Безусловно, в самом начале Тори думала о том, что когда-то холодный Драко мог бы проникнуться к ней чувствами и она, возможно, ответила бы ему тем же. Но годы шли, а неприступное выражение его лица и ледяное отношение не менялись. Наверное, со временем придумалось бы что-то ещё, но как-то зимним вечером их дружба с Тео переросла в нечто большее, перечеркнув собою все хотя бы мало-мальские выдумки про крепкую любящую семью. Вернее, они ею стали, просто не в том ключе, какой, видимо, им был необходим. В одном Драко и Тори сходились точно – бесконечная любовь к сыну, только приумножающая их уважение и внимание друг к другу. И вот сейчас, когда он так по-звериному несчастно метался внутри себя – его выдавал палыхающий болью взгляд – Астория вдруг всё поняла. Про себя. Про него. Про них обоих – в каком положении они теперь оказались, оставив только без ответа вопрос "а как же дальше?". Принимать какое-либо решение без мужа она не могла – к черту этикет и правила, так она просто привыкла. А муж сейчас был не в состоянии проследить даже за собой. Поэтому когда Драко прикоснулся губами к её руке, она нежно и успокаивающе провела пальцами по его мягким волосам, слегка задев его затылок аккуратными длинными ногтями. – Я думаю, мы можем отказаться от завтрака. – Её еле заметный кивок был скорее себе, а не ему. Внутри она спорила с тем, как стоило бы поступить в этой ситуации – оставить его, чтобы справиться самому, или всё-таки?... Драко всегда так было важно оставаться на пьедестале, слыть победителем во всём, не терять головы и чести. Ныне весь его вид кричал о кровопролитной войне, о смертоносном сражении, что бурлило где-то там внутри его сердца?.. Астория шумно выдохнула, как только мысль о его покореженном сердце появилась в её голове. Кажется, её громкая эмоция вбила в него ещё один раскаленный гвоздь, и Тори кивнула ему уже куда заметнее. – Да, спокойной ночи. – Голос чуть дрогнул, руки опустились к бедрами, укутанным в шелковый халат, а её взгляд скользнул по играющим желвакам Драко. Злился? Или боролся с собой? Начав пятиться назад, Тори как-то неуверенно посмотрела по сторонам – ничего не искала, просто растерялась от его межстрочного признания и своего теперешнего положения. Что ей делать? Если б ей кто-то хоть намекнул, что их вечерняя стычка перерастет в раздрастющееся по его спальне пламя, она бы, наверное, не осмелилась его выкручивать из себя. Дверь за спиной оказалась быстрее, чем Тори на то рассчитывала. Перед глазами в разные стороны словно разрывалась ядовитая пелена, открывая ей тяжелую правду. Драко так на неё смотрел. В области груди заныло, поэтому Астория ловко повернулась к двери, уверенно дернула за ручку и уже потянула её на себя, как вдруг вырвалось тихое, но пронзительное. – Не могу. – Её плечи дрогнули вместе с голосом, а голова виновато опустилась. Она принялась снова медленно снимать с себя туфли – в этот раз аккуратнее и куда менее нагло. Обувь свалилась на ковер, и Тори осталась босиком, всё ещё стоя спиной к мужу. – Не могу тебя оставить сейчас, понимаешь? – Обернувшись, она встретилась с ним взглядом. В камине уже до конца погас огонь, и в комнате стало совсем темно. Их дыхания перебивали друг друга. Астория не отводила глаза в сторону, она медлила, собиралась с духом, но вдруг прекратила трястись и направилась обратно к нему – уверенно, но не спеша. – Это не жалость, Драко. – Ей всегда так нравилось обращаться к нему по имени. – Это крепкие чувства. – Опустив обе ладони на его горячие скулы, она нежно погладила их и неспешно провела пальцами вниз по шее, остановившись на нервно вздымающейся груди. – Мне кажется, – она немного хмурила брови, – было бы странно думать, что за столько лет совместной жизни между нами только... жалость? – Еле-еле погладив его по груди, Тори вытащила края его рубашки из уже свободно сидящих брюк и кивнула на кровать, потянув его к ней. – Давай спать? И, пожалуйста, – она снова хмурилась, – не спорь со мной. – Просьба приравнивалась к правилу. – Не спорь. Я лучше знаю, что тебе сейчас надо. – Или кто. Астория не собиралась с ним спать – это было бы чересчур для них обоих, но она намеривалась провести с ним ночь, а, возможно, следующую и последующую (столько, сколько понадобится), пока Драко будет жадно напитываться ею. В конце концов, с ними впервые произошла подобная ситуация, когда никто из них толком не знал, что на самом деле нужно было делать. Поэтому она решила остаться с ним, потому что сама теперь вряд ли уснула бы до утра. Без него.