[indent] Кто знает, возможно многое было бы по-другому, воспитывайся он в совершенно иных условиях. Будь у него родные родители – любящие и заботливые, которые учили бы его не охоте, пулевой стрельбе и ориентированию на местности, а чему-то... более обыденному, что ли. Езде на велосипеде или рисованию. Или если бы он больше времени проводил со своими сверстниками, а не с сумасшедшим дедом, который готов был его застрелить, подобно любой лесной дичи.
[indent] Но ему выпали ровно такие карты. Никто не давал Алану возможности выбрать свою судьбу – ему просто приходилось мириться с некоторыми обстоятельствами. Учиться выживать в них, извлекать пользу, любой мало-мальски положительный опыт. Магический мир появился в его жизни внезапно и бескомпромиссно, не давая права развернуться и пойти другой дорогой. Его просто ставили перед фактом: ты обладаешь магическими способностями, а значит должен учиться в школе с другими волшебниками, и это не обсуждается. Не то чтобы Алану хотелось от всего этого отказываться – в школьные годы он вообще удивительно легко мирился со всеми трудностями, которые на него сваливались. Тогда было проще подстроиться и действовать по ситуации. Магия действительно существует – хорошо. Он сам волшебник – никаких вопросов. В Шотландии есть школа, в которой учатся десятки таких же детей, как и он – ясно, замечательно.
[indent] Возможно, всё было бы иначе, не появись в его жизни волшебный мир. Если бы в нём никогда не открылись магические способности, и он бы так и остался мальчишкой, которого едва не застрелили в глухой чаще леса.
[indent] Но этот мир подарил ему ещё кое-что. Вернее, кое-кого – и затем так же безжалостно отобрал этого человека. И вот уже с этим Алан смириться не смог. Всё его существо отчаянно воспротивилось случившемуся – и как будто все его накопленные за эти долгие годы обиды, злость и ненависть наконец-то вырвались наружу.
[indent] Ему нечего было больше предложить этому миру, кроме того, что он уже успел сделать. Алан никогда не был хорошим человеком – и уже никогда им не станет. Хорошо это или плохо – не ему решать. Он лишь делает то, что должен. То, что считает единственно правильным.
[indent] Пруэтт говорит ему что-то о печальных глазах – но, откровенно говоря, сам Алан не чувствует себя именно что печальным. Это какое-то иное чувство, не похожее ни на скорбь, ни на отчаяние, ни на горечь. И то, и другое, и третье давно уже отболело – на смену ему пришло нечто другое. Решимость. Готовность спалить весь мир в огне и, если это потребуется, сгореть вместе с ним. Невозможно выстроить нечто новое, пока ещё стоят старые руины – а если и попытаешься что-то выстроить поверх, то всё быстро развалится. Нужен крепкий фундамент, а для крепкого фундамента – очищенная земля.
[indent] Люди на протяжении всей своей истории только и делают, что уничтожают. Вырубают леса, роют котлованы – и выстраивают деревни, города и целые страны. И всегда ценой чего-то.
[indent] И должен быть кто-то, у кого хватит сил провернуть всё это – когда не хватит у других.
[indent] Нет, он не заполняет никакую пустоту внутри. Он от убийства Лестрейнджа вообще ничего не почувствовал – выстрел в него оказался чем-то таким обыденным, словно Алан каждый божий день только тем и занимался, что стрелял по людям. И даже когда он издевался над трупом, им двигала не ненависть конкретно к Лестрейнджу или к Пожирателям в принципе – в его голове был чёткий план действий, ясная картинка. Ему нужно было послание для живых. Жестокое и пугающее. Ему нужен был знак и повод, который Сопротивление смогло бы использовать для того, чтобы заявить о себе. Чтобы оно перестало быть всего лишь слухом. Чтобы стало осязаемым. Чтобы стало угрозой, на которую невозможно закрыть глаза.
[indent] – Меня не касается, злишься ли ты на своих родителей или нет, предпочитаешь ли ты ненавидеть всех вокруг или пустить всё на самотёк, – мрачно обрубает Алан весь этот поток бессмыслицы, – наверно, это хорошо, когда есть возможность ни о чём не заботиться и смиренно ждать, что всё само собой наладится.
[indent] Сразу видно, что Пруэтт – мальчик из достаточно состоятельной семьи. У которого в жизни было всё – ну, за вычетом магии.
[indent] Сразу видно, что вопрос выживания для него никогда не стоял остро.
[indent] – Но ожидание это всегда роскошь, – добавляет Алан, – роскошь, которую не каждый может себе позволить.
[indent] И за ним уже идут люди – люди, которых он с самого начала готовил к тому, что ничего так просто не разрешится.
[indent] И ведь они всё равно пошли.