ищу соигрока на долгую, партнёрскую, равную игру с общением вне форума.
какую планку задал, а?
пишу 3-5 к, лапслок, инверсия, с птицей тройкой и без, могу раз в день, могу раз в неделю, могу раз в полгода ( но зачем уже ); только м + м. могу в любом лице, могу в одном посте совместить разные.
если игра по каким-то причинам не идет - подожду при наличии ответного желания - эстетика, зарисовки, обсуждения. без - ну, грусть печаль тоска гроб гроб кладбище пидр
могу в зарисовки, немного в графику, в обожание во флуде и частое личное общение по возможностям реала, но
хочу получать то же самое взамен, безответное общение раз в неделю со смайлами-реакциями на пост - извини, не ко мне.
я оближу каждую букву и жду, что ты будешь проявлять свое расположение тоже.

майк тянет по губам сигарету, слизывая мелкие частицы пепла с пальцев, кусая за подушечку, чтобы снова вернуться в реальность. он теряется в своих мыслях — раз за разом, когда рядом оказывается слишком много людей, когда они касаются и трогают, а майк слишком растерян разобщен разбит, чтобы контролировать свои способности — спасение других, проклятие для него самого.
он учился жить с ним и никак не мог научиться — столь яркий вначале и столь болезненный сейчас, его дар приносил келли только боль и желание сдохнуть, куда больше, чем желания помочь окружающим.
отпомогался, отжелался, оттрахался.

сигарета летит в жижу под ногами — смесь помоев ресторана, бог весть каких жидностей и канализации — смеси, в которой майк барахтался последние годы, тщетно пытаясь выбраться, ухватиться за соломинку и вытянуть весь свой костлявый зад следом — но соломинки все никак не находилось, а стать для самого себя ею — у майка не хватало
сил.
эмоций.
чувств.

их всегда было много вокруг, и мало — внутри келли, похороненный заживо сам собой, он мог лишь криво усмехаться на чью-то тупую шутку, избегать прикосновений и провожать девчонок с бара домой, чтобы не прослыть гомиком — так себе репутация для бармена, который проводит большую часть времени в пиздеже с пьяными клиентами бара.
девчонки верили, что они не_такие, что майк — благородный принц и не лезет к ним с грязными приставаниями, а майку — майку-то просто хотелось поскорее это закончить, мазнуть влажными губами по щеке, сдерживая тошноту и отправиться домой, в пустоту и тишину.
его квартирка полностью повторяла хозяина — если тот угол, в котором ютился келли, можно было назвать квартирой. такая же маленькая, как его сердце и такая же черная, как подгоревшая его душа — майк оставался в ней, наконец, один на один с собой — и этого же боялся дико, раз за разом возвращаясь в ночные разговоры с посетителями.
майк жаждал общения, но одиночество было его мечтой, и каждый день — переступая порог работы туда-обратно, он разрывался внутри так же, как раздирало голову изнутри очередной мигренью.

очередная мигрень косилась на него, цокала, хмыкала, пиздила сигареты и подъебывала на кухне — майк бесился и не желал встречаться с ней, мигренью, взглядом, в мыслях даже не называя имени, чтобы не дать ей возможности очертиться в человека. нет, майки, тебе это не нужно.
пошел нахуй, манн.
серьезно, отъебись.

майк не делится сигаретами и не выполняет просьбы с кухни, шипя что-то оскорбительное в ответ, отдергивая руки и сжимая барную стойку в своих пальцах до побелевших суставов — не может не делать вид, что ему неинтересен манн. но в тот день, когда его темноволосая макушка в первый раз мелькнула среди поваров на кухне — майк знал, что он, манн, для него станет мигренью.
головной болью.
тошнотой и наркотиком.

майк тянет никотин в легкие отчаянно и отрывисто — снова избегая соприкосновения пальцев с манном, чтобы не почувствовать снова. он не знает, что это было — хлесткое, острое ощущение внутри, выворачивающее от нахлынувшего удовольствия и отсутствия.. чужой боли; невнятное, порывистое, мгновенное — секундное и бесконечное.
келли сомневается, что хочет испытать это снова — но снова испытывает, когда ноа снова касается — специально, заставляя оттолкнуть и больше не появляться на окне раздачи на кухне.

кончики пальцев покалывает каждый раз, когда майк думает о ноа.
остро быстро невозможно
прикоснись снова

майка снова тащат на попойку коллег, он снова отнекивается, но не отказывается — знает, что там будет манн — должен быть, блять, сука. майк не отводит от него взгляда, когда он сосётся с какой-то девкой даже не из бара — тем лучше, очередной бляди на рабочем месте им не нужно, подтирать косяки и выпроваживать не их клиентов надоедает каждый ебанный раз.
майк кусает фильтр сигареты, заливая огонь по языку виски без колы — какая разница, чем блевать потом, когда, перенасыщенный прикосновениями, келли будет обниматься с белым другом — и хорошо, если доберётся до собственной квартиры, а не куда-то еще.
келли знает, что манн делает это для него — видит по его глазам,
направленным в его сторону, слишком явно, слишком хорошо. сыграем в игру, манн, да? давай, твой ход будет первым и проигрышным.

майк перебарщивает — опьяненный людьми, их случайными/неслучайными прикосновениями, дерьмовой выпивкой — его слегка шатает, когда он мажет губами по сидящему рядом бармену-напарнику, шепчет ему на ухо и встает, придерживаясь за его плечо / видишь, ноа, я могу касаться его просто так /;
кончиками пальцев касается плеча сидящей рядом девушки, отбирая ее боль от недавних синяков от очередного бойфренда — и нетвердой походкой добирается до уборной, подпирая плечом на несколько секунд косяк двери перед тем, как завалиться на раковину, носком кроссовка запахивая дверь за собой.

тошнота к горлу подходит, но майк сдерживается, заливая ее невкусной канализационной ледяной водой из под крана — умывает лицо и шею, смотрит в зеркало — усталыми, заебанными глазами, подслеповато щурясь от ощущений и тусклого света.
твой мать, майк.
выглядишь дерьмово.

габриэлю пиздец.
он понимает это отчетливо и знает прекрасно — пиздец наступит на любом исходе его авантюры. если его найдет гринграсс — ему пиздец, не найдет — определенно тоже, и эль даже уже не сопротивляется — ждет окончания действия, третьего акта почти, и на овации выходить отказывается. он пьет где-то в глухом баре лютного, золотой галлеон /столь редкий гость здесь и в его собственных руках/ меняя на бутылку огневиски чуть лучше по вкусу, чем обычно, и дерет свое горло новой стопкой, не задумываясь о том, когда и где его найдет гринграсс. в том, что это случится, габриэль уверен на сто десять процентов. как и в то, что
ему пиздец.

///

он внимательно следит взглядом за всем, что происходит в казино — работа такая, не забывая при этом обворожительно улыбаться и чертовски смешно шутить — тоже работа, и задания нужно выполнять мастерски — хозяин не терпит плохого обслуживания. хозяин казино и хозяин его собственной жизни, эдвард гринграсс всегда требователен не только к скабиору — ко всему, что происходит при открытых дверях в лавке и при закрытых — в казино этажом ниже. эль, как и всегда, выполняет порученное тщательно — выглядит с иголочки и ведет себя подобающе — одобрительные, похотливые взгляды встречая. он знает, что добыча попалась на крючок и вместе с последними галлеонами может выдать куда больше полезной информации, чем думает. скабиор учится у гринграсса не только того слушаться, но и слушать.
внимания хватает, чтобы заметить, как из кабинета хозяина выходит очередная посетительница — торопливо поправляя платье, скрывая волосами отметины на шее — слишком хорошо знакомые самому габриэлю, чтобы сделать вид, что он не замечает их даже в полумраке казино.
скабиор скалится и выпускает когти — в человечьем обличье слабо выходит, но отчетливый, душный запах желания и страсти, приправленный дерьмовыми, но дорогими духами он чует за версту, запоминая и откладывая в памяти.
запахи он чувствует лучше, чем человеческое отношение к себе — и вновь оказывается утянут в яркое, цветастое казино — но запах из головы не выходит, раз за разом духотой обволакивая. один, пять, десять — габриэль перестает считать, сколько раз дама появляется в казино, ярко-красной помадой и слишком вызывающим нарядом, скрытым за чопорной мантией, привлекая внимания мужчин и не только. мисс вновь дефилирует сквозь толпу в кабинет гринграсса — скабиор щурит глаза, вновь приглядываясь, принюхиваясь, з а п о м и н а я
это просто работа, — говорит он себе, — но в таком случае и ты — т о ж е.
рычит.

///

— скабиор, это — джейми, джейми — это скабиор. он поможет тебе освоиться. — гринграсс улыбается искренне и обнимает мальчишку трепетно — или скабиору все это кажется от ревности, заволакивающей глаза все больше и больше. ее ладонь изящными, обманчивыми пальцами закрывает глаза, рот и уши — и габриэль мало прислушивается к словам эдварда, больше — смотрит. ерошащая соломенные /совсем не такие, как у него/ волосы рука, и глаза — совсем такие же, как у него в двенадцать, когда он впервые попадает к гринграссу в руки. — я хочу, чтобы ты приглядел за ним и показал, как всё устроено. у тебя это должно получиться лучше всех остальных, ты ведь сам был на его месте.
габриэль смотрит и действительно видит — мальчишка на. его. месте.
почти прячется за гринграсса, а тот и рад — за плечо поддерживает, как когда-то габриэля, когда тот был в этом же возрасте. скабиор скалится почти дружелюбно, из рук в руки получая мальчишку — кулак сжимает ворот, пожалуй, слишком сильно, и послушно склоняет голову перед эдвардом — роняя на лицо чернявые волосы и скрываясь за ними, чтобы никто из присутствующих не увидел выражение его лица — о, поверьте, он не хотел бы видеть его сам.
— естественно, мистер гринграсс. — эдвард он только наедине, и габриэль хорошо усвоил давний урок — не показывать на людях собственных эмоций и чувств /мнимая им самим близость к хозяину — лишняя информация для окружающих/, и поднимается уже с улыбкой, слепит ею, — как вы пожелаете.

///
скабиор хорошо запоминает азы послушания — за любой проеб следует наказание, и то, что он сделал несколько дней назад — заслуживает его особенно. юноша гонит от себя эти мысли, кидая золотой галлеон плящущей на стойке девчонке — заведение, прямо сказать, уровня дна достигает стремительно, но девочки здесь красивые; скабиор позволяет себя увлечь в танец более интимный — касания то там, то здесь — и опьянённый свободой и алкоголем юноша танцует вместе с девушкой — на мгновения забывая, кто он, и откуда его вытащили сильные, но жестокие руки эдварда /и куда, в какую адскую яму могут столь легко же отправить/. он устал сидеть мышью, не показывая носа из своей халупы, что зовет домом -  первая ночь была мучительно долгой,  как ночь перед полнолунием; потом он вроде бы не старался скрываться, но избегал людных мест и не ночевал дома, натягивал шарф, скрывающий уродливые шрамы на шее, все выше, сменил свою по-цыгански яркую мантию на серую, совсем обычную.
и сегодня он не будет думать о том, что совершил, не будет вспоминать и искать оправданий — пожалуй, впервые за долгое время его не тяготит ничего;
его губы находят губы столь податливой его рукам и падкой на золото девушки вскоре после допитой на пару с барменом бутылки огневиски.
alea jacta est, и будь что будет.