В тихом городе Грин Лейк, где деревья шепчутся на ветру, стоит особняк окутанный тайной. Сонет и Анна, возвращаясь в свой давно оставленный дом после смерти отца, не представляли, какие ужасы ждут их впереди.
По приезде их встретила мать, у которой на глазах блестели слезы. Она проводила их в особняк, скрытый среди вековых дубов. Воздух был пропитан страхом, который преследовал его обитателей. Вечером, собравшись у теплого камина, мать начала рассказывать истории о семейном прошлом. Ее голос дрожал, когда она вспоминала о своем муже, человеке, которого они больше никогда не увидят. Сонет и Анна с замиранием сердца слушали ее слова. Они чувствовали, что в особняке скрывается нечто зловещее, что-то такое, что могло навсегда изменить их жизнь. И с каждым прошедшим мгновением они все больше погружались в леденящий душу мир Грин Лейка.

В один из холодных вечеров, когда ветер свистел в окнах старинного особняка, семья собралась у камина, чтобы согреться и послушать историю. Мать, уютно устроившись в кресле, начала рассказывать своим дочерям о том, как много лет назад она встретила их отца. «Ваш отец был помещиком, владельцем этого самого дома,» — начала она, пока пламя камина отбрасывало тени на стены, наполненные старинными портретами. «Мы встретились на ежегодном балу, который проводился в городе. Он с первого взгляда заворожил меня своим умением чаровать всех вокруг.» Девушки слушали с восторгом, но внезапно разговор прервал скрип пола со второго этажа. Мать замолчала, оглядываясь по сторонам, а дети напряглись в ожидании. Анна, старшая дочь, не выдержав напряжения, взяла свечу и канделябр и решила проверить источник звука. Лестница скрипела под каждым её шагом, а тень от свечи бросала странные узоры на стены. Пройдя несколько шагов по коридору второго этажа, внезапно погас свет от свечи, и тьма поглотила Анну, заглушив её крик.

Сонет, чувствуя тревогу, осторожно ступала по этому таинственному месту. Разбитые стекла искрились на полу, отражая тусклый свет, пробивавшийся сквозь облака пыли. Каждый шаг отзывался эхом в её сердце, как будто стены сами шептали ей о боли и утрате. Сжимая крест, она осознавала, что это место когда-то было наполнено радостью и смехом. Теперь же, вместо теплоты, его окутывала холодная тень. Цветы, разбросанные по полу, были символом чего-то прекрасного, что однажды здесь было, но теперь они выглядели как мрачные знамения, предвещающие беду. Подойдя к портретам, она замерла, охваченная ужасом. Лица её сестры и её саму, когда-то сиявшие жизнью, теперь были покрыты алыми каплями. «Почему, Господи, почему?» — думала она, погружаясь в мрак своих размышлений. Сонет понимала, что должна найти ответ, но страх, как железные цепи, сковывал её движения. В этот момент она почувствовала, как за спиной её окутало тихое дыхание. Сердце забилось быстрее. Неужели это её сестра? Словно в ответ на её молитвы, из тени вышла фигура, и в её глазах отразилась надежда — последняя искорка света в этом мрачном мире.

Обернувшись назад, Сонет ощутила, как холодок пробежал по её спине. Вместо привычного образа сестры Анны, перед ней стояла матушка, лицо которой было искажено горем. В руках у неё трепетал окровавленный цветок — тот самый, который когда-то радовал Анну в её комнате.
— Анны больше нет, — произнесла мать, и в её голосе слышалась печаль, как будто сама жизнь покинула её.
Но слова матери казались Сонет странными, словно они не вписывались в реальность. Взгляд её метнулся к теням, которые, казалось, шевелились у стен, и вдруг она заметила, как за спиной у матери возникла тёмная фигура. Сердце забилось быстрее, когда тень, словно живое существо, протянула руки к матушке.
В этот момент на лице женщины появилась ухмылка — холодная и зловещая, как предвестие беды. Поднимая взгляд, Сонет ощутила, как тьма накрывает её, забирая с собой все надежды и мечты. Она не подозревала, что все жуткие истории, которые рассказывались в детстве матушкой — на самом деле существующий кошмар, который обрел плоть и кровь.