Дни пролетали медленно — тянулись друг за другом, как вереница звездных яликов, перевозящих товары. Сменяли один другой, тягуче, монотонно. Ежедневная рутина давила, наседала сверху. Обычно все было не слишком напряженно — Дань Фэн уже давно привык к своим обязанностям Верховного старейшины. К нему ежедневно приходили люди с совершенно разными запросами, выстраивались в огромные очереди для помощи, ведь его целительские способности были известны на весь Лофу Сяньчжоу. И Дань Фэн был бы только рад им помочь, но сверху давил груз и других обязанностей, связанных исключительно с особенностями видьядхара. И всего это было так много, что волей-неволей весь этот водоворот различных дел захватывал до такой степени, что не было возможности даже продохнуть. И надо было быть сосредоточенным и делать все правильно...

Вот только, как назло, сосредоточиться получалось куда труднее, чем обычно. Дань Фэн ни за что бы в этом не признался, если бы его спросили напрямую. Не стал бы делиться тем, что чувствовал на самом деле, потому что все было так сложно и так просто одновременно, что хотелось закрыться в одиночестве и в то же время не оставаться наедине со своими мыслями. И ему хотелось бы списать все на глупую выходку Инсина, который — наверняка под влиянием алкоголя и царившего между тремя настроения — полез целоваться. Да только началось все гораздо раньше, и Дань Фэн хотел верить, что все было лишь потому, что они очень близки между собой. Что это ничего больше, чем крепкая дружба и глубокая привязанность. Но та ночь расставила все на свои места — нет, то было что-то гораздо большее и трепетное.

Хотелось узнать, один ли он так часто перекручивал в голове все, что случилось тогда в Чешуйчатом ущелье? Что думал по этому поводу Цзин Юань? А Инсин? Почему-то не было сомнений в том, что ни с кем из девочек в квинтете они не делились произошедшим. Быть может, для них это было и вовсе просто дурачеством? Толку от бесконечных мыслей и сомнений не было, и Дань Фэн это понимал. Но как же тяжело успокоить разум, особенно когда вокруг всего было слишком много, особенно когда устал и не хотел думать совершенно ни о чем.

Но очередной день наконец-то подошел к концу. Дань Фэн отпустил последнего человека и мог уделить какое-то время себе, но вместо того, чтобы оставаться в одиночестве и сидеть на одном месте, он решил немного пройтись. Мысли крутились вокруг Заоблачного квинтета — где они сейчас были? Чем занята Байхэн? Цзинлю? Цзин Юань наверняка был с Облачными рыцарями. В последнее время он очень много тренировался, ведь неспроста он дослужился до звания лейтенанта. Ему порочили светлое будущее, и Дань Фэн был с ними абсолютно согласен. Проходя неспешным шагом вдоль переулка ауруматонов, он вспоминал о том, как красиво свет луны отражался в его теплых глазах, как в нотках голоса внезапно проклюнулась нежность, какими теплыми ощущались его губы, несмотря на холод воды...

Дань Фэн остановился и вздохнул, потерев двумя пальцами переносицу. Прохладный вечерний воздух помогал успокоить разум, привести в порядок мысли, которые начали уходить не туда. Мимо проходили люди, каждый из них знал Пожирателя Луны в лицо — некоторые здоровались с ним, некоторые просто не скрывали любопытных взглядов. Ни до кого из них в этот момент Дань Фэну не было дела. Словно ручей, обтекающий камни, он пошел дальше, неторопливо, обходя все самые шумные и многолюдные улицы.

Он сам не заметил, как пришел к знакомому месту. Дань Фэн уже бывал здесь раньше, и не раз — взгляд зацепился за небольшое помещение, заставив снова остановиться на месте,  на этот раз в сомнениях. Он знал, какая температура там внутри — гораздо жарче, чем снаружи. Знал, какой там обычно стоял запах. Где находились какие вещи и сколько занимает времени дойти оттуда до его собственной обители. Он также знал, что Инсин, который прямо сейчас наверняка находился внутри, уже должен был заканчивать на сегодня последнюю работу. А значит, он не сильно его отвлечет...

Мысли ворохом крутились в голове — стоит ли ему зайти? А что он скажет? Почему-то было так нервно и волнительно, и это чувство было совершенно новым, незнакомым Верховному старейшине. С другой стороны... это же Инсин. Дань Фэн был близок с каждым членом Заоблачного квинтета, но с ним — особенно. Его характер порою был просто невыносим, но в этом они друг друга стоили. С ним не было нужды держать лицо, и даже обращение «Верховный старейшина», произнесенное его устами, не звучало столь же формально и официально, как у других. Может, все дело было в его широкой улыбке? Или в самой атмосфере, что возникала вокруг, стоило им двоим оказаться рядом?

Дань Фэн и сам не заметил, как оказался возле двери. Сделал вдох и выдох и только потом постучал — затем, не дожидаясь ответа, слегка приоткрыл дверь и заглянул внутрь.

— Инсин? Можно? — спросил он, прежде чем войти, и быстро окинул взглядом помещение, прежде чем сосредоточить свое внимание на друге. — Я случайно проходил мимо и решил заглянуть. Подумал, что тебе пора немного передохнуть. Прогуляемся? — Дань Фэн сделал легкий жест рукой в сторону двери, предлагая как можно быстрее закончить все дела и выйти на улицу. Погода, несмотря на поздний вечер, была хорошая. В мастерской всегда было достаточно жарко, и выйти на прохладный воздух наверняка будет весьма приятно. Он подумал, что в прошлый раз один человек в благодарность за помощь обещал ему подарить вкуснейшее персиковое вино. Можно было бы заглянуть в его лавку и распить его вместе, раз уж так получилось, что этим вечером у Дань Фэна не было никаких особых планов. Хотелось надеяться, что у Инсина тоже.

Взор зацепился за чужое лицо и невольно выцепил детали — немного растрепавшиеся волосы, взгляд синих глаз, губы... Мысленно он снова был в Чешуйчатом ущелье, и пришлось потратить несколько долгих секунд на то, чтобы вернуться обратно в реальность. Слишком много он думал не о том, о чем нужно. Но... как выяснить, только ли у него такая проблема, без риска все испортить? Дань Фэн подумал, что нужен подходящий момент. И сейчас едва ли он был.

— В конце концов, луна сегодня очень красивая, — протянув руку, он коснулся чужого запястья, чтобы немного потянуть к себе в сторону выхода. — Ты просто обязан увидеть.