Слепящие глаза софиты светили прямо на сцену. Харви научился не смотреть на них, потому сосредоточится на движениях ногами руками, вспоминая все элементы которые он повторял раз за разом на тренировках перед выступлением. Каждый взмах был выверен до идеального состояния. Харви наслаждался запахом подмостков, сценической одежды, духов, косметики. Он обожал смесь этих душных ароматов от которых так быстро билось сердце. Жар тела едва ли не плавил одежду на Хэммонде. Он отдавался танцу, думая о том, что где то там в зале сидит Трейси и ему хотелось показать максимум того, что он умеет. Его физические возможности в балете почти что безграничны. Харви крутился, бегал, скакал, подпрыгивал целиком вкладываясь на выступлении. Плие, баллон, кабриоле... Каждый прыжок отдавался болью в ноге, но Хэммонд постарался не обращать внимание на неё. Он парит в облаках. Он сегодня ангел для одной единственной любви в его жизни - Трейси. И каждый раз видя перед собой партнёру Харви представлял за место неё свою милую, нежную Панду. Она в его руках, объятиях, они вместе, и он танцует с ней. Ему, на удивление, было легче. Пот заливал глаза, лился между лопаток в трико. В этой постановке достаточно много взаимодействия с партнершей, приходилось часто поднимать её, потому Харви честно сказать было не до романтических вздохов. Даже поцелуи это часть отработанного действия. Особенностью Ромео и Джульетты было ещё то что Харви пришлось обучаться драться на шпагах и делать это красиво. Мышцы напрягались максимально, но тело уже действовал само перенося огромные нагрузки. Это его работа, любимое занятие, и он отдаться без остатка чтобы ему это не стоило. На него смотрят несколько тысяч глаз. Они ждут феерического финала истории о двух юных возлюбленных, но к сожалению она закончится драматично. Кроме того Харви не знал когда подобная постановка станет для него последней. В своём возрасте он не всегда сможет танцевать Ромео. Это роль для молодых премьеров. И эта мысль угнетала, заставляла чувствовать нотку тоски. Но даже если Харви танцует сегодня заключительный раз он навсегда запомнит эту роль, потому и вкладывается, как в последний. В конечном итоге у него их достаточно, со своими возможностями, мировым именем и талантом он не останется без работы. В нью-йорской группе отличные постановщики, без дела остаются только ленивые. Последний акт самый лёгкий, здесь намного меньше движений, но он действительно душераздирающий. Танец адажио, потом смерть. Смерть на сцене. Он пьет яд, потому что уверен, что его возлюбленная мертва. Харви медленно ложится на холодные подмостки со страдальческим выражением лица. Тело расслабляется, но разгоряченные суставы пронзает холодом. Смягчает его только белый, расшитый золотом плащ. Харви смотрит в потолок сцены, на прожекторы под потолком и тяжелый завес и думает о том, как же ему хорошо в данный момент. Оттанцевал на отлично и ему есть чем гордится. Тяжело дыша мужчина закрывает глаза, пока его партнерша танцует. Вот и финал. Она закалывает сама себя ножом и падает рядом. Хэммонд продолжает лежать, потому что дальше идет встреча двух семейств и их горе, которое заканчивается одной из самых известных фраз "нет повести печальнее на свете чем повесть о Ромео и Джульетте". Тяжелый занавес опускается, звучат аплодисменты. Харви с трудом поднимается, потому что тело ему отказывается подчиняться. После таких издевательств над организмом лежать противопоказано, оно должно постепенно остывать. Звучат аплодисменты. От них зал как будто взрывается. Хэммонд приветствует толпу выходя вместе с коллегами по труппе. Кланяются, машут руками, улыбаются. Он тоже смеется, потому что на душе так легко и приятно. На сцену летят цветы. Под ноги ложится кем то брошенный сиреневый букет. Игрушки. Одного зайца прямо около своих ног Харви не сдерживается и подбирает. Прижимает к груди и радуется, потому что дарят ему его с нежностью. Занавес опускается. Потом еще пару раз просят выйти из-за кулис и Харви выпархивает оттуда поднимая руки и махая ими в ответ на гром аплодисментов. Подводка на глазах уже давно течет под веки, шипит, но Хэммонд не обращает внимание, он слушает стук собственного сердца. К себе в гримерку мужчина возвращается уставший, разгоряченный, но довольный, словно кот слопавший целую миску сметаны. Несется по коридорам, спеша принять душ и переодеться. Как же здорово, когда зрители рукоплещут тебе и требуют выйти к ним, чтобы снова увидеть. В гримерке Харви поставил зайца на окно и сразу же кинулся в душевую. Усталость была, но какая-то приятная. Пот смывался и приходило осознание того, что спектакль прошел успешно. Впрочем, как и всегда. Хэммонд не может назвать начало своей карьеры в театре радужным, беззаботным, но он находится на ее пике и сейчас невероятно успешен. Однажды его звезда погаснет, хоть и навсегда останется в истории балета. Харви выполз из душевой распаренный, по пути вытирая голову полотенцем. Лицо его уже не было таким вызывающим и от косметики почти не осталось и следа. Закончив вытираться Хэммонд уселся на стул и просушил голову феном, стараясь как можно шустрее им работать, да заодно расчесткой приглаживать, иначе у него будет не прическа а взрыв макаронной фабрики. Так, а теперь. Трико стиранное висит на трубе в душевой, и настало время искать одежду на выход. Харви отложил в сторону фен и набрал смс своему хореографу что не может задерживаться в театре, принимать поздравления ему некогда, потому что должен спешить на свидание. Да, так и написал, что идет с девушкой на свидание. Отработал и свободен. Находится в театре его не заставляют все это время. Харви посмотрел на себя в зеркало. Он как беговой атлет. Смешной до упаду. В белых трусах и черных носках. Еще найти майку с номерком и можно идти на стадион. Тут то Харви толкнулся с проблемой отсутствия подходящей для ресторана одежды. Вот умора. Заставил Трейси приодеться, а самому идти не в чем. Запамятовал о том, что все осталось дома. Харви остервенело начал рыться в шкафу в надежде, среди шмоток, отыскать что-то официальное, строгое. Надо будет перебрать и половину забрать домой, потому что многое ему здесь уже и не нужно. Покопавшись между вешалками Хэммонд так и не нашёл ничего дельного, но стоило ему залезть рукой на полку, то он нащупал там пакет. Внутри оказался костюм, правда он же наглаженный. Развернув его Харви убедился, что бывают форс мажорные ситуации и сегодня ему не быть джельтельменом. Брюки оказались мятые, рубашка тоже, от пиджака пахло затхлостью. Сходить к костюмерам и одолжить у них? Да и хрен с ним. Время только терять. Харви взял джинсы, в которых пришел утром, уселся на диван и стал одеваться. Надел майку, потом тонкий свитер. Футболка ещё липла к не до конца высохшему после душа телу. Штаны тоже по этой же причине плохо натягивались на ноги. Харви чертыхался, ворчал, спешил, потому что спектакль закончился, а его все нет. Трейси небось ждёт. Или же нет? Хэммонд постарался не думать о том, что он ей не окажется совсем уж не нужен. Она такая...слов не подобрать. Главное не замечтаться слишком, поднимаясь в облака как можно выше, иначе падать будет слишком больно. Харви не забыл подушится своим любимым одеколоном и втереть в руки капельку крема. Вот ца-ца то. Взяв сумку со стула и джинсовку с дивана, Хэммонд надел кроссовки и выбежал в коридор. Спешно закрыл дверь и пошел по коридору, закидывая сумку на плечо. За окнами уже потемнело гораздо сильнее, чем раньше, когда Харви выходил на улицу. В театре везде зажегся свет. Людей стало меньше. В холл Харви спустился перепрыгивая через ступеньку. На бегу он закинул в рот жвачку. Сейчас Хэммонд был гораздо беднее, чем обычно и немного заморенный, словно полдня не покидал тренажерного зала, но глаза прям горели изнутри. Харви замечает Трейси и мгновенно находит ее в толпе, которая стремится к нему, чтобы получить автограф. Мужчина пробирается к ней, аккуратно распихивая плечом страждущих по нему и ему все равно кто рядом. Он видит только свою Панду. Не успевает подойти слишком близко, чтобы взять за ладонь, как подходит женщина. Протягивает ручку, потом постер и Харви не глядя черкает там, потом еще на каких-то листах. Хватит. Надо меру знать. Он проталкивается между людьми и стремительно рвется к Трейси. Схватив ее за руку он притягивает девушку к себе, беря и вторую руку в свою за запястье. Он липнет к ней, жмется всем телом, от которого несет свежестью и древесными нотками, оттесняемый со всех сторон назойливыми фанатами, которых тут же отгоняют блюдущие порядок охранники. Харви держит девушку за руку крепко и никто не может оторвать их от друг друга, разлучить.
- Бежим - улыбается он ей блестя зубами и смотрит в глаза, заглядывая своим пронзительно ясным взглядом в самую душу. 
- Я уже соскучился по тебе. - моя любовь шепчет Хэммонд на ухо девушке и себе в голове, остро чувствуя желание коснутся своими губами ее. Кажется только наклонись и вот он заветный поцелуй, от которого просто умрут десятки юных поклонниц сующих со всех сторон свои блестящие постеры с изображениями двух главных танцоров. И Харви наклоняется совсем близко, но его губы не прижимается к устам Трейси, он лишь немного дует ей на нос обдавая мятой. Потянув на себя девушку Хэммонд потащил ее к выходу, идея впереди как ледокол через арктические воды. Свободной рукой мазнул фломастером и поставил несколько автографов. На пороге театра перед выходом наружу фломастер упал, но Харви не стал его поднимать. Оказавшись на улице смог перевести дух и вздохнуть свежий воздух. Немного закружилась голова.
- Я могу подождать, если ты хочешь переодеться. Можешь вернутся в театр и сделать это там, или потом в кафе. Вдруг тебе неудобно. Мне так жаль, но я не нашел ничего подходящего для себя. Придется ехать в ресторан в таком виде - сообщил виновато Харви отпуская Трейси и оглядывая себя со стороны. Он пошел вперед, затем развернулся к ней лицом, идея спиной назад
- Поедим, потом я прокачу тебя по городу с ветерком. - главное чтобы копы не сели нам на хвост, а то влепят штраф или того хуже - лишат прав на год, буду ездить на метро Машину Харви оставил на стоянке рядом с театром. Его крутая тачка была такой же, как в первый раз их встречи с Трейси. Хэммонд залез рукой в карман джинс и вытащил оттуда ключи.
- Как ты относишься к русской кухне, очаровательная знакомка? - спросил он девушку открывая дверцу и залезая внутрь салона, чтобы открыть ей дверь. В пути Харви позволил себе наконец-то снова закурить. Открыл окно и высунув локоть наружу запыхтел опять, зажав между зубами сигарету. После спектакля полагалось хорошенько продымится изнутри и снаружи.
- Спасибо, что поддержала меня - поблагодарил Хэммонд крутя руль, перекидывая сигарету из одного уголка губы в другой. - Мне очень приятно это слышать.
Он любит когда его хвалят, а Трейси понравилось его выступление, как тут не гордится.
- Может однажды ты станцуешь со мной? Как думаешь. Тебе приходилось заниматься балетом?