ищу игрока: ж, реал, мистика, призраки старых домов, дочь

ССЫЛКА НА РОЛЕВУЮ: the wolf says auf
ЖЕЛАЕМАЯ ВНЕШНОСТЬ: elle fanning
ТЕКСТ ЗАЯВКИ:

	● дочь
		имя: louise crosby // луиза кросби возраст: 16 лет род занятий: школьница внешность: elle fanning ориентация: на твоё усмотрение

the newton brothers - come home
franz waxman - manderley
mazzy star - into dust

● a b o u t

/// about you
louise, she's all right, she's just near
she's delicate and seems like the mirror
but she just makes it all too concise and too clear
that johanna's not here
[indent]
в детстве луиза любит играть со сборной моделью шахт милфорд на сорок тысяч деталей, сделанной на заказ ещё до рождения её прадеда, и никто не говорит ей и слова против. луиза продавливает бороздки в плешивой велюровой спинке дивана, катая вагонетки с рудой, переставляет, проталкивая вглубь по лабиринтам штреков, крошечные фигурки шахтёров с реалистично прорисованными покрытыми копотью лицами, напевает едва слышно: "saint peter don't you call me, 'cause i can't go i owe my soul to the company store".

шахты милфорд так и пребывают в запустении, служа своеобразным напоминанием о скоротечности жизни и памятником мрачной эпохи, когда луиза вырастает и будто бы теряет к моделькам из позапрошлого века всякий интерес. старых бесполезных вещей в доме маршалла кросби хватает, весь дом маршалла кросби - старая бесполезная вещь, реликвия времён, которые никто из ныне живущих обитателей родового гнезда не застал.
но в вулфкрике о них так и не забыли.

история отдельно взятой семьи оживает городским фольклором, за неимением инфоповодов посерьёзнее доживающем в маленьком городке до нового тысячелетия и продолжающим множиться слухами дальше. чужие глаза горят жадным любопытством, когда самая смелая из одноклассниц всё же решается и спрашивает: луиза, а это правда, что в вашем доме живут призраки?

семилетняя луиза боится темноты пустых коридоров отчего дома, но ещё больше она боится смутного чего-то, клацающего когтями под кроватью и ухмыляющегося с обратной стороны помутневшего зеркала. луиза врывается в комнату отца, плачет, лопочет невнятно, как маленькая, о капающей с измазанного в угольной пыли разодранного рубища воде, жутких выкаченных наружу глазах и страшном, бульбулькающем голосе, будто повторяющем: спаси. спенсер с трудом разлепляет глаза, недовольно хмурится, неохотно и будто вынужденно подхватывает дочь на руки, повторяет сонным и скучным голосом: у тебя просто богатое воображение. нечего слушать всякие байки. иди спать.
спенсер никогда не задерживается в родном доме дольше, чем на пару недель.
с моделью шахт луиза больше не играет.

пройдёт, когда вырастет - отмахивается спенсер, когда о странностях луизы заговаривают родственники. детям часто видятся страшные вещи. девчонкам полагается быть впечатлительными.
луиза вырастает. ничего не проходит. но с призраками, как оказывается, вполне можно жить.
порой куда легче, чем с живыми людьми.

от разговоров с живыми людьми шестнадцатилетняя луиза шугается. мучительно социально неловкая, неспособная поддержать диалог, не понимающая подавляющее большинство шуток, она оставляет слабые попытки социализироваться среди сверстников ещё к тринадцати. луизу окружают призраки и старые бесполезные вещи. мир луизы - закладка в зачитанном до дыр томике "грозового перевала", романтические фантазии, металлические пластинки аннетт хэншоу, закостеневший с годами в упрямую узколобость снобизм семьи, которая её воспитала, цветы в палисаднике, множащиеся слухи и одиночество.

- ничего общего с джоан, - вздыхает кто-то из родственников.
ничего общего с джоан, говорит взгляд отца, разочарованный и скучающий.
заговорить с ним о матери луиза так и не решается. бросающееся в глаза своей новизной надгробие на семейном кладбище вмещает в себя не требующие сложных математических вычислений двадцать лет и маленькую трагедию, о которой в доме маршалла кросби никогда не говорят вслух.

она мелькает между грушевыми деревьями - небрежный пучок на макушке, всегда ускользающее лицо. она смеётся, предлагая сыграть в догонялки: давай до ближайшего дерева!
эй, спенсер!
спенсер!
луиза?
и по резко побледневшему лицу отца луиза понимает - он тоже её видит.

/// about me
кросби - некогда одна из самых богатых и влиятельных семей вулфкрика (между прочим, одна из семей-основателей города), подрастерявшая к новому веку своё былое величие, но не растерявшая ни полагающийся по праву рождения клановый снобизм, ни большинство имущества, включающего в том числе старый потрёпанный особняк, в котором, по слухам, водятся призраки. луиза - единственная дочь спенсера, среднего из наследников кросби, но до недавнего времени с отцом она практически не виделась. потеряв жену, тот первое время не питал к оставшемуся ребёнку особого интереса, а позднее просто не знал, как к повзрослевшей девочке подступиться, да и в вулфкрике он много лет не жил. но вот он вернулся домой, и что-то с этим всем надо делать.

играть предлагаю больше семейную драму с призрачным флёром, чем мистику осязаемую: как мы все понимаем, призраки - это всегда метафора, но метафора очень яркая и важная для истории. луиза - девочка специфичная, мучительно неловкая, столь же мучительно тяготящаяся репутацией своего семейства, кажущаяся ровесникам откровенно странной. её нельзя назвать бунтаркой в классическом понимании, и в её случае конфликт отцов и детей - не о хлопанье дверьми и попытках насадить старшему поколению, а о жизни в фантазиях и попытках найти дорогу к давно потерянным людям. тем не менее, она может со всем свойственным подросткам пылом влюбляться в неблагонадёжных мальчиков или девочек, всячески их романтизируя, воображать себя ведьмой, пугая одноклассников байками и порче и сглазе, сбегать ночевать на кладбище - любое характерное для персонажа самовыражение будет мной горячо одобряемо ~~(а вот спенсером не факт..........)~~

если вам понравится заявка - очень прошу скинуть мне в личку какой-нибудь пробный пост любой тематики, чтобы понять, сыграемся ли. жду на беседы о семейном наследии и попытки познакомиться вообще с ребёнком, первые шестнадцать лет жизни которого бессовестно пропустил (в следующие шестнадцать наверстаю!), приходите

● связь [гостевая/лс]

ВАШ ПЕРСОНАЖ: Spencer D. Crosby (fc. Armie Hammer), девелопер, землевладелец, старые деньги Миннесоты, настоящий джентльмен и просто замечательный человек, но - так уж вышо - очень скверный отец, наводит шороху в родовом гнезде после долгого отсутствия
ПРИМЕР ВАШЕГО ПОСТА:

пост

Спенсер перемалывает в труху закипающее бессильной яростью раздражение, пока крупинки не становятся такими мелкими, что их можно будет собрать в совок, замести под ковёр, чтобы не мозолили глаза, оставить до востребования, но избавиться от него окончательно так и не может. Оно выстукивает в дребезжащий упрямой компрометирующей жилкой висок, насвистывает с нотками издевательской ностальгии: "Добро пожаловать домой".

Ближние особенно милы сердцу, когда становятся дальними, а возвращение в отчие стены особенно отрадно, если случается не чаще, чем раз в полгода, а визит не занимает дольше пары недель. Микродозинга семейных ценностей достаточно, чтобы позднее, оказавшись уже на расстоянии, с улыбкой об этих ценностях вспомнить и, быть может, даже немного по ним поскучать. Недостаточно далеко от Сент-Пола, чтобы сойти за экзотику, но достаточно удалённо, чтобы приниматься как нечто почти забытое. Милые провинциальные традиции, ностальгия по ранней юности с ноткой ретро-вайбов. Все эти годы Спенсер как-то успускает из виду, что где-то там, в совсем по факту недалёком от Сент-Пола по километражу Вулфкрике, кто-то продолжает совершенно неиронично жить в этих милых провцинциальных ретро-вайбах каждый божий день.
И, что ещё хуже, с этими людьми он состоит в кровном родстве.

Единственным носителем уважаемой блять фамилии, с которым у него складывается что-то вроде взаимопонимания, внезапно оказывается супруга Руфа, с которой Спенсер едва ли перекинулся парой словой за последние пять лет. Спенсер натянуто улыбается Глории, тренируя почти атрофировавшиеся в Сент-Поле навыки великосветской беседы, и с облегчением соглашается, когда она предлагает прогуляться по саду. Всё остальное время он злится.
Руфа хочется ударить головой об стену. Трижды.
Как смутно подсказывает память о временах, когда трава была зеленее, а деревья - выше, в его отношении не то чтобы что-то поменялось не то что за шестнадцать - за последние тридцать лет.

Съезжать в ближайшую гостиницу Спенсер отказывается исключительно из совершенно мальчишеского злого упрямства (это не меня заперли с вами, это вас заперли со мной). По четвергам в доме Маршалла Кросби затевают влажную уборку, и дышать становится немного легче, пусть и ненадолго.
Ещё легче становится после того, как Руф съёбывает вроде как по делам в Миннеаполис, прихватив вместе с собой своё ценное мнение. За Маркусом право голоса в семейных вопросах как не признавалось тридцать лет назад, так и не признаётся сейчас (справедливости ради, не то чтобы он за это право пытается бороться). В доме временно воцаряется благословенная тишина. Несмотря на это, по ночам Спенсер никак не может уснуть и то и дело подрывается в кровати, выталкиваемый из забытия не то остаточными фантомными галлюцинациями вроде старого-доброго демона сонного паралича, не то самой тишиной.
Сент-Пол, конечно, не Нью-Йорк, но в такой глуши, как Вулфкрик, к нему стремительно приближается. Здесь он слышит только стрёкот сверчков, приглушённое бормотание проигрывателя из комнаты Луизы и почему-то стук падающих на пол капель, который никак не может идентифицировать. Дождя, вроде как, не обещали.
(Будет просто замечательно, если обнаружится, что за последние полгода у них успела прохудиться крыша.)

Вызванный для очистки совести черепичных дел мастер протечку пусть и в скорейшем времени обещает, но в настоящем её не обнаруживает. Ничего не понятно, но очень интересно.
Гилман ещё эта.

Технически, терпеливо объясняет Спенсер Тилли, мистеров Кросби тут как минимум четыре - бог с ним, с дедом, не будем смешить вселенную и считать его. Но ответа на вопрос, какой именно мистер Кросби понадобился Гилман, Петре, свежеиспечённой соседке для решения пары своих вопросов, он так и не добивается и только пожимает плечами.
Технически, Гилман, Петре, свежеиспечённой соседке, должен сойти для решения пары вопросов любой из них, так что почему бы и не Спенсер.

- Спенсер, - автоматически поправляет он, пожимая протянутую руку в совершенно не свойственном Вулфкрику даже сейчас автоматическом жесте, и чуть не давится от смеха, когда слышит продолжение.
Она точно не из местных.
От неуместного смешка Спенсер сдерживается, но скрыть улыбку всё-таки не удаётся. Может быть, у Петры получится списать это на его неуёмный энтузиазм от перспективы знакомства с соседкой.
- Технически, - повторяет Спенсер уже сказанное Тилли, - мистеров Кросби четверо. Надеюсь, моя кандидатура подойдёт.
На секунду замявшись, добавляет:
- Хотя я не уверен, что хорошо знаю Вулфкрик, - Спенсер пожимает плечами. - Наш город, знаете, не самое популярное направление для переезда.
(Или как ещё вежливо поинтересоваться: "А что вы вообще в этой дыре забыли?")

Петра Гилман вцепляется в его лицо внимательным взглядом, будто что-то пытаясь в нём зацепить. Спенсер хмурит брови, отвечая тем же - что вы в нашей дыре забыли, Петра?
Откуда мы с вами можем быть знакомы?
Её лицо кажется будто бы знакомым, но настолько смутно, что почти напоминает фантом.
- Вам приходилось бывать в Сент-Поле? - отшучивается Спенсер.
Он о ней, конечно, ничего не знает, но весь небрежный, по-городскому расслабленный, решительно чужой в Миннесоте образ Петры почему-то говорит ему, что нет.