хочу поиграть британские 80-ые - смотрели фильм Worried about a Boy? вот туда прямо, со спидом, переодеваниями туда-сюда и подпольными клубами. я - молодой и задорный твинк в парике, ты - какой-нибудь наследник старого рода лет сорока. мы - скрываемся и любим друг друга, в конце может умираем (как пойдет, конечно).
я ненавижу Тэтчер, ты - либерал-центрист, который любит свои деньги и жену, но и мальчиков трахать тоже любит. я тоже из старого рода, но из платьев своей сестры-консервы шью себе наряды для вечернего выступления в клубе, но с тобой могу и на латыни, на древнегреческом. тебе нравится мой свободный дух, мне в тебе - отголоски старой жизни со школами-пансионами и возможность обсудить труды Платона с тем, кто действительно их читал. ты снимаешь мне квартиру, узнав, в каком гадюшнике я живу, я готовлю тебе завтраки по утрам, в которые ты у меня остаешься. я не могу усидеть на одном месте, сбегая то в Брайтон, то с этой квартиры, ты - ждешь меня, потому что любишь, да и жизнь у тебя есть - работа, семья, обязанности. я тебя тоже люблю, но совсем по-другому.

я - твинк в парике (да, у меня типаж) с блистательной модельной карьерой, ты - Генри Кавилл и звезда какого-нибудь спорта на пике карьеры. мы - скрываемся и любим друг друга (иногда нет), в конце остаемся вместе (или нет?). тут у меня даже заявка есть с более подробным описанием, скину по запросу.

я - грустный твинк, который танцует в балетной труппе, ты - второй грустный твинк. мы - встречаемся.

может быть мы боремся за главную партию и тогда у нас энемис ту лаверс? а может я давно в тебя безответно влюблен. а может быть у нас любовный треугольник с кем-то ещё, в процессе которого мы влюбляемся друг в друга? в общем современный балет и его интриги в представлении человека, который даже танцевать не умеет.

тут совсем без деталей, просто хочется поиграть людей, которые когда-то давно были вместе, но друг друга не долюбили, по любой причине. встречаются через много лет, уже совсем другие, но вспоминают, как оно было когда-то и заново влюбляются. с хорошим концом или плохим - как пойдёт.

Сегодня Юрген выдохся так, что еле переставлял ноги по дороге домой. Ульрих тоже сразу отправился спать, до того их вымотала смена. Тачка за тачкой, каждая хуёвей следующей, но зато денег оба вынесли до пизды. Спизженную репу теперь можно запульнуть ещё кому-нибудь в окно, потому что жрать ему это больше не придётся.
Юрген делает короткую остановку у входа в Дверь. Смотрит через витрину на пустые стулья, чистые столы. 8:10 - они закрылись совсем недавно, в 5 утра. Никто даже в дальнем углу за стойкой не спит, где они иногда были вынуждены все кучкой собираться, пока бухой Фридрих со своими дружками разносил всю квартиру. Он чуть отходит назад и тут же видит в отражении стёкла лицо Ибры сзади.
- Блять, - вздрагивает, тут же отшатываясь. В руках у Ибры коробка, и он ей тычет в Юргена.
- Эт те, - говорит Ибра, и Юрген непонимающе смотрит на коробку и на него. Он тянет руки - до того устал, что даже подумать не успевает - и опускает взгляд, чтобы забрать коробку. Это айпод. Новый, приятного золотисто-бежевого цвета. Совсем не такой, как Ибра когда-то у него спиздил: громоздкий, чёрный, с колесиком для переключения песен. Коробка вскрыта, и Ибра словно успевает прочитать его мысли, - я там накачал всякого. Мб тебе понравится, - и Юрген внезапно смеётся.
- У меня наушников нет, - говорит он с улыбкой. - Только один работал, да и тот уже сдох, - добавляет он, поднимая взгляд на Ибру.
- Там есть динамик, - говорит Ибра. Юрген вскидывает брови, мол, не знал. - Те не нравится? - он выглядит не агрессивным, как обычно, а скорее обеспокоенным.
- Нет, всё супер. Спасибо, - вполне искренне говорит Юрген. У него нет сил отказываться, нет сил даже объяснить самому себе, что он об этом чувствует. - С наушниками разберусь, - добавляет он.
- Ну тогда лан, - Ибра тянет руку, видимо, чтобы по-дружески хлопнуть его по плечу. - Увидимся, - заключает и отходит от Юргена.
Коробку он положил в карман куртки и трогал её пальцами всё время, что шёл до дома. Какая тупость. Ему от Ибры ничего не надо было, но то, что он почти как школьник, дарящий цветы в начале учебы нравящейся однокласснице, подошёл и вручил коробку - даже не запаковал, так видимо гордился - вызывало в нём какую-то теплоту. Ему до Сержа даже никто ничего не дарил, он если и мутил, то с такими же нищебродами, как он сам. Это целый подарок. Прям подарок, купленный специально для него.

Юрген приходит в пустующую квартиру - у него есть ещё час до того, как Франциска приведёт Отто, и он будет за ним следить до обеденного сна, в который планирует вырубиться вместе с малым. Они иногда спали вместе на его кровати, пока Отто был ещё совсем маленький, а обеденный сон был вообще лучшим временем во всём дне. Маленькая смерть, только ещё никто и не расстроился.
Франциска приходит, чтобы только переодеться - Юрген не может уснуть, несмотря на вселенскую усталость, и пьёт вместе с ней кофе.
- А жена Латифа не хочет отдать нам новую куртку для Отто? - спрашивает он у Франциски. - А то на его уже без слез не взглянешь.
Франциска смотрит на него в упор, долго, не мигая. Когда Юрген уже готов смутиться и спросить, что он сказал не так, она наконец-то выдаёт:
- Я трахаюсь с Латифом, - Юрген в ответ почти выплёвывает кофе изо рта, но всё же успевает проглотить. Пиздец, он не единственный ебался с Каддура.
- Каддура? Ты ёбу дала? - говорит он, пытаясь осмыслить происходящее, - пиздец.
- Думаю, что Ибра поэтому приходил. Он что-то знает, - говорит она задумчиво.
- Не думаю, - качает головой Юрген. Он знает, зачем приходил Ибра - увидеть его. Может даже что-то сказать, но, кажется раз в третий в его жизни, его спас Фридрих.
- Он меня до дома провожал. Про музыку пиздели. Я тогда чёт не задумывалась об этом, а теперь хз что думать, - она слегка взволнована, но Юрген аккуратно касается её руки.
- Не переживай. Он тупой, ничего не просёк. А если бы и просёк, он бы тебя напрямую спросил, он юлить не умеет, - Франциска внимательно смотрит на его лицо, видимо, рассматривает синяки. По одному его лицу можно было понять, что Ибра не умеет плести интриги. Франциска хватает его за руку, и, резко встав, целует его в щёку. Видимо, успокоилась.

Пока Отто играет с чем-то, что ему досталось от детей Латифа, Юрген из интереса включает айпод; листая музыку, он видит два плейлиста. Один называется «Ибра», с какой-то кучей смайликов и хер пойми чего ещё в названии, а второй лаконично: «Ю». В плейлисте Ибры конечно же рэп, Франциска что-то такое же слушает, но Юргену гораздо интереснее посмотреть, что же там Ибра приготовил для него. Взглянув внутрь, он начинает хохотать - классическая музыка и последний альбом Ланы - нормальный, но не его любимый точно. Больше ничего. Юрген зачем-то включает одну из песен, и, приставив динамик к уху, чтобы не отвлекать Отто, тихо-тихо слушает одну из песен Ланы. До чего всё это тупо, но как же приятно держать его в руках.

Наушники он едет пиздить сам, тем же вечером, потому что это было его секретом. И Ибра, и его подарок, и всё, что между ними случалось. Айпод был даже круче его телефона - подержанный айфон с трещинами по углам экрана, зарядку держащий часов 5 от силы, с памятью такого размера, что для каждой новой фотки приходилось удалять одну старую. Они удачно скрывались вместе в его глубоком кармане штанов. Нужно будет зайти в интернет-кафе и на айпод фотки перекачать, хоть разгрузит.
Наушники ему достаются неплохие, в магазине всякой мелкой техники у метро. На работу он едет, гоняя в них всё ту же песню Ланы. Какая тупость. Надо спрятать до того, как увидит Ульриха - тот стопудово будет задавать вопросы, а ему отвечать на них не хочется.

На следующий день Юрген сидит в одном наушнике на скамейке, поглядывая то на Катарину, которая играет в футбол с друзьями, то на Отто, который в песочнице строит куличи из мокрого песка. У него не было сил вывозить детей сегодня куда-нибудь подальше, поэтому они остались на районе. Попивая из фляжки пиво, почитывая книжку о Плеханове, слушая классику, которую ему накачал Ибра, он даже неплохо проводил время.
Ибра там, на поле - играет со своими друганами против Катарины как против взрослых. Ибра крутит какие-то финты, перекидывает мяч через себя, но маленькие юркие десятилетки иногда их обходят, и Юрген следит за тем, чтобы конфликт не накалялся. Вроде все была даже довольно добродушными, но тут никогда не знаешь, кто когда достанет ствол.
Ему было похуй на футбол, понимал он примерно ничего, а опознать мог только вратаря, но Ибра выделывался так, что невозможно было хотя бы периодически не обращать внимания. Юргену казалось, что он всегда так играл - проходя мимо или поглядывая во двор из окна, он видел его и до этого. Но с айподом в кармане, полученным от него в подарок, это смотрелось по-другому.

Ещё одна глава прочитана, фляга почти допита, а Отто все ещё увлечённо болтает с куличами.
- Я домой, - кричит Катарина, буквально пробегая мимо него, и Юрген, кивнув, следит за тем, как она забегает в парадную. Отто можно вести домой ещё минут через десять, и, закурив, Юрген прячет флягу в карман.
Рядом нарисовывается Ибра - его друганы пошли куда-то в другую сторону. Он усаживается рядом, и, доставая сигарету, закуривает.
- Откуда уши? - спрашивает он, глядя на наушники.
- Спиздил, - отвечает Юрген. - Да, проводные, извини, - говорит он, беззлобно рассмеявшись.
- А чё твой батя про евреев все время вещает? Вы евреи что ли? - снова спрашивает у него Ибра после короткой паузы. Юрген прыскает.
- Он один раз где-то объебанный ходил и увидел в брусчатке табличку типа «Тут жил Израиль Коль». И всё, уехал на этой теме. Думает, что еврей, - Ибра смеётся, недоверчиво глядя на него. - Я не шучу, - подтверждает Юрген. - Там даже даты не сходятся, тем более что у деда имя было типа Зигфрид, а у бабки Анна. А пра у нас нацики были, в партии состояли. Так что я хуй его знает, чё он там выдумал, - он щёлкает по сигарете, стряхивая пепел.
- А сам он чё? Нацик? - спрашивает Ибра. Юрген вздыхает, поглядывая на Отто. Он видит, как Отто достаёт из песка что-то похожее на пакет от травы, и, бросаясь к нему, тут же забирает из рук. Осмотрев песок, он не видит больше ничего страшного; раз в пару дней он проходил тут, собирая шприцы или другую хуйню по всей площадке, и всё время просматривал до того, как сажал туда Отто, но бывало всякое. Он возвращается обратно на скамейку. - Сорян. Ну он типа такой, надо - нацик, надо - еврей, надо - гей, надо - отец. Хамелеон, - он вздыхает. Ибра смотрит на него с нетерпением, может, даже ждёт, что Юрген что-то скажет про айпод. Но Юрген молчит - он решил из принципа молчать, потому что айпод, конечно, очень мило, но всего остального не отменяет.
- Че накачал туда ещё? - с любопытством спрашивает Ибра.
- У меня нет ноута, - со смешком отвечает Юрген. Он выпускает дым. Дым окутывает Ибру, порыв ветра тянет светлое облако чуть правее. Его волосы блестят от солнца. Красивый. Ночью, в полутьме машины особенно, но и сейчас хорош. - И я в расписание с интернет-кафе пока не попадаю, - добавляет он.
- В смысле нет ноута? - спрашивает его Ибра с таким удивлением, что Юрген от резкого смешка давится дымом.
- Хуисле, - отвечает он. - Ты дома у меня был, почему удивлён?
Ибра выглядит задумчивым. Все ещё красивый - черты лица крупные, словно широкими мазками написанные. Худи яркое, тоже почти светится под лучами солнца. Похож на картины Махмуда Саида: темные, яркие, цветастые. Чуть светящиеся. Юрген уже почти говорит Ибре об этом, но осекается - наверное, дольше ему объяснять кто это такой.
- Ну тебе понравилось че я качнул? - Юрген кивает.
- Ага, спасибо, - отвечает он вполне искренне.
- Как те Апаче? - и Юрген не знает, что на это ответить. Он из любопытства, конечно, послушал пару песен, но он слышал эту хуйню и у Франциски. Не совсем пиздец, но и удовольствия у него это не вызывало.
- Я сейчас Лану слушаю, - он указывает на наушник.
- Педик, - говорит Ибра. Юрген смотрит на него с прищуром, усмехается.
- Нам домой пора. Спасибо ещё раз, - говорит он, выкидывая сигарету в мусорку. Он встаёт со скамейки и направляется к Отто, а домой с ним под руку идёт, напевая Лану себе под нос.

Курт с работы приходит то ли злой, то ли печальный - вроде там опять что-то случилось у этой его Гражины, и он нервничал. Семейный ужин был напряженным настолько, что Кати ушла в комнату пораньше, даже забыв про бутылку лимонада, но прихватив с собой Отто.
Юрген ковыряет в тарелке капусту. Уже послезавтра он сможет качнуть то, что было у него в телефоне, на айпод; но думает он не только о музыке. Последние ночи ему снился секс с Иброй - темная машина, его прикосновения, его большие, темные глаза. Он просыпался со стояком, хотя ебался с Ульрихом каждый день на смене и даже пару раз после захода в Дверь. Он хотел Ибру, хоть и чувствовал от этого к себе отвращение. Ибра наверное ощущает себя так же, и Юргену было от этого смешно.
- Каддура к тебе подкатывает? - вырывает его голос Курта из мыслей. Юрген поворачивается к нему, и, отпивая пива, смотрит на Франциску. Та ошарашено смотрит на Курта, затем на Юргена. Тот едва заметно качает головой, мол, ничего не говорил. - Че Ибрахим приходил? Он к тебе лезет? - спрашивает он ещё чуть более злобно.
- Я не знаю че он приходил, - начинает спокойно отвечать Франциска. - Он меня решил проводить до дома, мы поболтали..
- Ну то есть подкатывает?
Франциска беспомощно смотрит на Курта, видимо, не зная как отмазаться. Юрген думает всего пару секунд - если Курт начнёт копать, он может обнаружить куда более страшный секрет.
- Это из-за меня он приходил, - буднично говорит Юрген. Курт и Франциска поворачиваются к нему одновременно. - Я с ним трахнулся и он видимо хочет задобрить чтобы я не распиздел. Или просто пытается понять распизжу я или нет.
- Так он это.. - говорит Курт.
- Ага, - кивает Юрген. Он затягивается до фильтра.
- Один раз? - спрашивает уже Франциска.
- Ага, - кивает Юрген ещё раз. - В блядовечер. Я объебался.
- Он тебя типа изнасиловал? - уже в полнейшем шоке спрашивает Курт, но Юрген, туша сигарету, качает головой.
- Нет, - начинает он говорит. - Я шёл домой, под экстази, он типа там на тачке гонял у станции, - Курт и Франциска снова почти синхронно двигаются ближе к нему. Внимательно слушают; конечно, сплетни. - Он подошёл, сказал типа хуё моё, давай домой довезу. Извинялся, чёт там мямлил, что отпиздил меня и ему пиздец как жаль. Я думал что ну всё, щас точно отъеду, а он раз - и засосал меня. Ну и типа там все дела, экстази, вся хуйня, - Юрген отмахивается. Он даже не знал, зачем это рассказал. - Всё между нами, - внезапно добавляет он. Они никогда не трепались о всяком где угодно. Чаще всего то, что говорилось на семейных собраниях, никогда не уходило дальше, но на всякий случай стоило и уточнить.
- Пиздец, - заключает Курт, тут же расхохотавшись. - Наушники он тебе подарил что ли?
- Не, спиздил, - честно отвечает Юрген.
- Так вот чё он ко мне все подходил, - говорит Франциска. Юрген приподнимает бровь и тянется за пачкой сигарет. - Всё вертелся, подружиться пытался.
- А ты не давалась? - с улыбкой зажигая сигарету, спрашивает Юрген.
- Один за всех, придурок, - отвечает Франциска.
- Ну, ты хотя бы залететь не можешь, - заканчивает этот разговор Курт, отправляя в рот шмат капусты.

Блядовечер сегодня был вместе с Ульрихом - они встречались уже в центре, и Юрген снова в волосы распылил кучу блёсток, обмазав ими ещё и скулы. Ульрих даже пообещал набухать их до входа, а внутри они уж точно разберутся, где чего достать. Придирчиво оглядывая себя в зеркало, Юрген смотрит на потемневший зуб - запись к стоматологу была через три недели, и за это время план максимум был не проебать зуб вовсе. Сегодня он с Ульрихом, значит шансы на это уменьшаются.
- Эй, - слышит он тихий голос Курта за дверью, - дети уже спали, значит нужно было быть потише. Юрген впускает его внутрь. - Поссу? - Юрген кивает. Одна ванная приучает тебя к отсутствию брезгливости и постоянной толкучке. - Че, куда сегодня? - спрашивает Курт.
- В Швуц, наверное, - Юрген поправляет пряди волос, отчего на раковину сыпятся блёстки. - Я с Ульрихом.
- Ок, - кивает Курт, подходя к раковине помыть руки. - Ты эссе пишешь? - спрашивает он буднично.
- Какие? - с искренним удивлением Юрген смотрит на него. Не думает же Курт, что он снова куда-нибудь отправится?
- Ну на грант.
- Так я его уже проебал.
- Значит получай новый, - заключает Курт, вытирая руки о полотенце. Он смотрит Юргену в глаза серьезно. - Ты же не хочешь тут загнуться?
Юрген смотрит на него в полном ахуе. Он чувствует, что это не просто вопрос о будущем. Курт злится на него. Он такое видит с полувзгляда - Курт его брат, он вырос, глядя на него и впитывая его поведение на подкорке.
- Ты же сказал что всё норм, - почти обиженно говорит Юрген.
- Всё норм, но ты же не хочешь стать папашей? Я вижу, что ты с утра уже квасишь, - на это Юргену ответить нечего.
- Давай не сейчас, - он пытается выйти из ванной, но Курт преграждает ему путь рукой.
- Поступление в октябре, на гранты до августа можно податься. Или давай скинемся тебе на учёбу.
- Ты мне не отец, - огрызается Юрген, отчего Курт внезапно усмехается. Он никогда не злился по-настоящему, и отходил быстро. Видимо, решил и вправду отложить разговор.
- Давай, до завтра, - он хлопает Юргена по плечу, отправляя на выход из ванной.

Разговор с Куртом сидит в его голове до того самого момента, как он целует Ульриха в очереди в Швуц.
Они объебываются из фляг и уже внутри намучивают пару косяков и одну марку на двоих. Это лучше, чем ничего; музыка сегодня так себе, и уже в районе трёх Юрген предлагает возвращаться на район.
Он идёт тем же самым маршрутом, что и в прошлый раз, утягивая за собой Ульриха, надеясь хер пойми на что. Вероятность того, что Ибра все ещё тут катается стремится к нулю. Придётся идти в Дверь - дома у него полный набор, а Ульрих все так и живет в гастарбайтерской хате на 10 человек, там ебаться точно не вариант.
Ульрих отсасывает ему в туалете Двери, старательно, долго, и, поднявшись, чтобы поцеловать его, говорит:
- Я скоро уеду в Дрезден.
- Я знаю, - кивает Юрген.
- Справишься без меня? - Юрген смеётся, обнимая его за шею.
- Я тут 18 лет без тебя прожил, - отвечает он прямо в губы Ульриху.
Ульрих хорош, но это не то. Блядский Ибра, спутал в его голове все приоритеты.