Самое лучшее в поезде — это окно. И конфеты. И мисс Мими. То есть в обратном порядке — мисс Мими, конфеты и окно. Электре кажется, что она готова провести здесь всю жизнь: сидеть на мягком диване, пить воду, наедаться шоколадом и задавать вопросы ментору, которая от них не отмахивается, даже если они совсем не про Игры. Нет, конечно, Спаркл помнит, куда они едут, но это кажется таким... очевидным, что тысячу раз нет смысла обсуждать, куда интереснее спросить, как делают эту странную форму в виде ракушек для сладостей, что такое марципан, может ли человек умереть от передоза сахаром — это было бы обидно — как выглядит настоящий лес, что можно съесть в лесу, «а вон там, за окном, лес?» и еще сотню безмерно важных вещей о Капитолии, как там одеваются, что едят, дадут ли им косметику и во что оденут на арену... Было бы здорово взять с собой, например, духи — ими можно пшикнуть в глаз человеку или налить во фляжку вместо воды...
Электра генерирует идеи по применению куртки, ремня и резинки для волос, доедая очередную конфету со вкусом апельсина — это ее любимый, она определилась — и долго смотрит в окно, когда мисс Мими уходит к ее или своему напарнику, так проще называть мужскую часть их команды, которая совершенно не умеет творчески подходить к делу. Спаркл уверена, что они просто медленно, как и все мальчишки, соображают, но со временем проникнутся ее идеями, а пока можно и пейзаж поразглядывать. В Первом нет ни леса, ни полей, поэтому Электра старается все запомнить, глазеет часами на огромные деревья, бескрайние просторы, песчаные или глиняные склоны, речки и пруды, прокручивая в голове, что делать, если арена будет похожа на них. Проверят резинку для волос на прочность и приходит к выводу, что надо попросить стилиста, если она будет делать ей прическу на сами Игры, использовать и резинку, и ленты. Вообще-то это не очень честно — нельзя брать с собой что-то полезное, но Электра успокаивает себя, что это не мухлеж, а просто... нецелевое использование подручных материалов. Импровизация. Все же любят, когда по телевизору что-то интересное происходит, а все вокруг частенько упоминают, что Игры — это шоу. Часть про: «кровавое, уродское, жестокое» Спаркл как-то пропускает. А ленточки ей будут полезны. И резинки тоже.
Вообще всё будет полезно, как говорит ей мисс Мими, которая, наверное, единственная, кроме родителей, кто не отмахивается от ее идей. Наоборот, слушает, улыбается, подбадривает, не ругается за слишком громкий смех или хлопанье в ладоши, разрешает есть столько, сколько захочется – Электру, правда, слегка подташнивает, но она уже успела озвучить ментору, что это тоже стратегия: каждый лишний килограмм – потенциальный день жизни в голоде, когда остальные умрут. Тут ведь главное самой себе хуже не сделать, но Спаркл старается слушать внимательно про предыдущие Игры, про то, как выиграла сама мисс Мими, как выиграла мисс Юдзу, про самую первую победу их дистрикта. В какой-то момент ей даже начинает нравиться эта своеобразная игра – придумай, что сделать в такой-то ситуации, пока получается отбиваться от скребущегося где-то на задворках опасения о смерти. Чужой. Или своей. Сложно сказать, что кажется более… одиноким.
Электра не то чтобы боится – нет, хорошо, она признается, что боится и от этого ее постоянно тянет есть, но это единственная мысль, которую девочка не озвучивает, — но уснуть в Капитолии не получается. В поезде было проще: допоздна сидишь у окна и незаметно засыпаешь на диване, как будто отвлекся от семейного вечера. Спаркл ведь даже в свое купе только переодеваться и умываться заходила, потом было не до этого. Здесь же у нее целая комната, которая кажется огромной. И пустой, отчего впервые становится совсем неуютно. Даже на Жатве так не было. В груди поселяется противное тянущее чувство, от которого хочется приобнять себя за плечи, а лучше свернуться в комочек и лежать, смотря на цветные огоньки столицы – сейчас они напоминают Электре гирлянду из фольги, которая причудливо переливалась, они делали ее вместе с Джаспером и Нэйкр – младшими братом и сестрой, так как остальные были уже слишком взрослые, чтобы «заниматься такими глупостями», она висела в гостиной и по вечерам давала красивые отблески на стены.
Почему-то сразу вспоминается мама, запах лукового супа, папины объятия, когда они налетали на него всем скопом – Электра старается сжать собственные плечи покрепче, но все равно чувсвует, как почему-то они дрожат. С ней никогда такого не было. Она не плакала, даже когда била коленки или ее обзывали. Не ревела, когда сломала руку… А сейчас почему-то так хочется. Сколько ни моргай эти противные соленые капли скапливаются в уголках глаз, а в горле встает мерзкий комок.
Нет уж, нельзя-нельзя реветь. Подумаешь – соскучилась. Развела тут сопли. У нее впереди, как сказала мисс Мими, университет, а она тут разревелась, как младенец. То же мне – будущий победитель…
Спаркл открывает глаза, садится, поглубже вдыхает, с силой трет щеки и встает на ноги, считая кровать во всем виноватой. У окна лучше – и огоньки красивые, и можно представить, что за спиной все братья и сестры сидят за столом, папа настраивает радио, а мама несет супницу…
— А? – голос наставницы заставляет растерянно обернуться, чуть приоткрыв рот от удивления и тут же кивая, — Да, очень красиво, — улыбка получается, но какая-то неправильная, Электра и сама это чувствует, обводя пальцем контуры здания, что виднеется за стеклом, прежде чем вновь посмотреть на мисс Мими, что подходит ближе.
Она такая красивая… Это было понятно сразу, но сейчас, в отблесках ночных огней, в полумраке комнаты, девушка кажется еще элегантнее, изящнее, спокойнее, мудрее. Как будто бы наконец вернулась домой и здесь все принадлежит ей, как настоящей принцессе. Такой вот вечно прекрасной, всегда доброй к своим поданным и самой любимой своим народом. Как в сказках. Она же тоже говорила, что столица – это возможности. А еще ментор похожа на сестру – да, у нее черные волосы, темные глаза, куда более аккуратный нос и тонкие руки, но Электра забывает вдохнуть, когда на мгновение ей мерещится знакомый силуэт. Как будто гирлянда и фольги отсвечивает.
— Мими, — Спаркл не выдерживает, тихо, словно стесняясь, что нарушила приличия, хоть её и просили так делать с самого начала, окликает ментора, — А… можно тебя обнять?
Вопрос звучит как-то неловко, но Электра не отводит взгляд, только нервно заламывает пальцы и поглубже вдыхает, зная, что взрослые не любят такие глупости и сейчас нужно будет снова улыбнуться и сказать, что да, конечно, ничего страшного, это было неуместно и надо спать. Только вот не получается – Спаркл кидает искоса взгляд на кровать, что кажется ей сейчас самым страшным врагом, прежде чем добавить еще тише и смущенно:
— Всего один разочек. Я… немного боюсь, — впервые с момента Жатвы Электра решает это озвучить, с надеждой глядя на мисс – нет, просто Мими, — Я никогда не спала одна. И вообще не оставалась одна. Это так странно… — и плакать почему-то снова хочется, и нос предательски щиплет, но Спаркл еще держится, только покрепче сжимая кулаки и скрещивая пальцы, словно высшие силы ей сейчас обязательно помогут.
• • • • • • • • • • • • • • • • • • • • 
