ССЫЛКА НА РОЛЕВУЮ: be aware
ЖЕЛАЕМАЯ ВНЕШНОСТЬ: Richard Madden
ТЕКСТ ЗАЯВКИ:
Разыскивается заблудшая душа
Richard MaddenИмя: Джек Марти
Возраст: 35 лет
Звание: штаб-сержант
Профессия: детектив в отделе по борьбе с организованной преступностью, полиция БостонаI've been faithful, general,
what were we fighting for?Джек, как говорится, рос сложным ребёнком и непростым подростком. Было всё: и побеги из дома, и шатания по заброшенным домам, и попытки подстеречь призраков, и долгие, нудные беседы с уполномоченным по делам несовершеннолетних. Каких-то серьёзных нарушений за ним не числилось — сплошные драки, хулиганство, вандализм. Он мог остаться в Нью-Бедфорде и пойти по пути семейному, устроиться на завод, собирать консервы с килькой, или чинить ткацкие станки на фабрике. Колледж ему не светил. Джек и не собирался.
В семнадцать он подписал контракт с береговой охраной и отправился на восьминедельную подготовку. Через два года подал прошение о переводе в ВМС и решил попробоваться в "морских котиков". Спустя год и 18 месяцев подготовки заступил на службу и заключил восьмилетний контракт. Принимал участие в вооружённых конфликтах в Ираке, Афганистане, Пакистане, Сирии, Судане. За месяц до своего двадцать седьмого дня рождения подписал заявление о добровольном увольнении — ежегодную медкомиссию прошёл без лишних вопросов, а вот консультацию с психиатром провалил. В отставку отправился в ранге штаб-сержанта.
Возвращение домой как вариант отмёл сразу же. По улицам Нью-Бедфорда бродили бестелесные духи и пялились на него пустыми глазницами. Старина Майлз Стэндиш в горгере, один из отцов-основателей, как-то раз при Джеке выковырял могильного червя из уха и сожрал. Контрольную по алгебре Джек из-за Стэндиша и завалил — снились кошмары.
После преждевременного выхода на пенсию поселился в Бостоне. Какое-то время получал социальные выплаты и перебивался подработками — успел побывать и грузчиком, и охранником, и вышибалой. Ночные кошмары никуда не уходили, костлявые руки мертвецов продолжали тянуть на дно во снах. На обязательных посещениях групп психологической поддержки для ветеранов довольно быстро приноровился врать, терпеливо снося монологи и вооружившись скупой улыбкой. От улыбки Джека - в дополение к односложными ответам - у большинства в принципе отпадало желание продолжать беседу.
Жутко скучал по воде — кромки залива и бостонских набережных не хватало. Это была какая-то извращённая любовь-ненависть — чёрная глубина океана манила его, и в то же время Джек знал — видел — с какой бескомпромиссной жестокостью вода забирала жизни его товарищей. Почти забрала его самого.
В 2016 году, по предложению бывшего сослуживца, прошёл курсы в полицейской академии. Довольно быстро стал детективом первого класса и был назначен в напарники детективу Гриффину. Ко всеобщему удивлению, скверный характер Гриффина вынес и даже уравновесил. В 2019 году впервые в тесной связке поработал с антикоррупционным отделом и познакомился с чудесным бравым мэром Бостона Нортоном Уайтхиллом, решившим сделать передышку после пятого подряд срока. В Уайтхилле узнал земляка — зевал на монотонных городских выступлениях члена городского совета всю юность. Подключился к погоне в самом разгаре за грехами Уайтхилла. Так начались долгие пять лет.
(За эти пять лет кошмары почти перестали сниться. Стопки бумаг, задержания и добротный шотландский скотч — вот и всё, что нужно, лишь бы сбежать от призраков прошлого).
Ублюдка было не прижать и дело постоянно подвисало. В 2022 году с Джеком и Гриффином связался журналист "The Boston Globe", Эрик Барнс. Барнс, долгие годы копавший под Уайтхилла и его подхалимов, намеревался выпустить разоблачительную книгу перед новой избирательной компанией Уайтхилла. Осенью 2023 года Барнс отправился в Нью-Бедфорд, собрать недостающий материал, где и пропал бесследно. Комиссар выделил средства на операцию — с Уайтхиллом их связывала взаимная многолетняя ненависть, и, к тому же, шеф собирался поддержать оппонента всеобщего любимца.
В сентябре 2023 года Джек получил назначение в родной город, куда и отправился под прикрытием — ему предстояло изображать себя самого (тень ушедшего). Блудный сын, решивший взять продолжительный отпуск и восстановить связи с семьёй. Одно из последних посланий Барнса гласило: Уайтхилл спрятал что-то важное в музее, куда посадил дочурку. Землю жрать буду, но найду.
Джеку пришлось пойти по стопам Барнса. Кромка океана родного города таращилась на него бездной.
Дополнительно: у нас тут детектив, политические игрища, грустный гет и хладные объятия призраков.
Джек — не медиум, но восприимчивый к иной стороне. Пубертат запомнился ему не одними только подростковыми бунтами, но и редкими встречами с ними. Уехав из Нью-Бедфорда, видения Джек списал на восприимчивость юности и абсолютное неумение шестнадцатилетнего парниши употреблять горячительное. Собственная прагматичность, рациональный подход, будни "морских котиков", после — детектива, и, конечно, добротный шотландский скотч помогли ему и вовсе перестать себя накручивать.
В отличие от Марианны. Потому что Марианна, как порядочный медиум, давным-давно умом тронулась.
Джеку, прирождённой ищейке, это стало понятно почти сразу. Витание в облаках, разговоры с пустыми дверными проёмами, жизнь в четырёх музейных стенах и длинные порезы вдоль вен по запястьям — не нужно было быть гением, чтобы обо всём догадаться. К тому же, Джек лично знал: ей не повезло с папашкой. (Старший братец, метящий на бостонский престол, мудилой оказался не меньшим).
Поначалу Джек собирался всего-то выпытать у Марианны информацию об Эрике Барнсе и его последних предположительных визитах — в музей. Потом до него дошло — Уайтхилл действительно что-то спрятал, и, может Марианна сможет помочь им в расследовании. Наконец, стало слишком поздно: старина Майлз Стэндиш вновь заметил его. То, что Стэндиш и Марианна оказались давними приятелями, Джека почему-то не удивило.
Заявка в пару — ровно в ту, которая может быть у двух сломленных людей. В программе: свидания на церковных лавках, романтические вечера в реплике фрегата XVII века, держания за ручку у могил, толпа поклонников в лице нью-бедфордских привидений.
Я много написала, и, порой, расписываюсь в постах. Но не всегда — всё-таки детектив предполагает динамику. Пишу в третьем лице, прошедшем времени, без птицы-тройки. Рассчитываю отписать пост раз в 1-2 недели. Могу медлить, но я стабильна. По заявке всё можем обсудить и подкрутить — старалась найти как можно больше информации о тренировках и подгадать время.
Да, задротка.Хотела бы обменяться постами
и свой покажу, и ваш похвалю; чтобы мы оба были уверены — сыграемся 🖤Приходите! Очень-очень вас жду.
ВАШ ПЕРСОНАЖ: Марианна Уайтхилл, историк, музейщица, дочка мэра Бостона, медиум.
ПРИМЕР ВАШЕГО ПОСТА:
На мост-тоннель через Чесапикский залив они выехали к половине девятого. Солнце щекоткой оплело запястья, из радио арендованной машины заливисто голосила скрипка Элисон Краусс. До насыпного берега Делмарвы оставалось около трёх миль. Джессалин методично пережёвывала сэндвич с крабом и наблюдала за тем, как резво чайки разрезали линию горизонта.
— Паромы ходят только дважды за день: в десять утра и в пять вечера. Если не успеем на утренний, придётся чем-то заняться в Онанкоке.
Норберт не переживал совершенно. Сэндвич не лез в горло: сказать ему, что сеть палаток «Крабы дядюшки Джо», как и две трети устричного виргинского бизнеса принадлежат её семье, Джессалин удалось только вчера вечером, перед вылетом.
Телефон Меган всё ещё был отключен от сети.
Норберт приспустил боковое стекло, и салон заполонил солоноватый привкус океана, водорослей и рыбы. Джессалин вжалась в кресло: пахло домом, и эта обонятельная смесь из воспоминаний невидимой рукой утопленника хватала её за горло, душила. Она потянулась к телефону и рефлекторно принялась листать ленту «Фейсбука». Объявления о церемонии награждения финалистов ежегодного конкурса стартапов «Brown Venture Prize» чередовались с всплывающими постами бывших одноклассниц и норфолских знакомых, и с каждого из постеров Меган, с хитрым взглядом, улыбалась Джессалин, будто подначивая. Сможешь угнаться за мной, сестричка? Спорим, я спрячусь так, что ни ты, ни Милтон, ни Остин не найдут меня — хоть весь день гуляй по острову? Раз-два-три-четыре-пять, игра началась!
— Братья обещали встретить нас в «Марие Целесте». Там весь остров собирается. Симпатичный паб, — поспешно добавила Джессалин. Её колотил озноб тревожного предчувствия. Дело было не только в Меган и её выходке, но и в близнецах: Джессалин до последнего скрывала связь с Норбертом от семьи и от матери, втайне мечтая, что знакомить их придётся примерно никогда. «Никогда» рябило одинаково красными георгианскими домиками Иствилла. «Пожалуйста, Меган», подумала Джессалин, крепко зажмурившись, «я тебя очень прошу, умоляю, пусть это окажется твоим очередным глупым розыгрышем. Злой шуткой, сдавшими нервами перед свадьбой — чем угодно, только Меган, ради Бога, никуда не вляпайся. Возвращайся домой, мама места себе не находит, и отец тоже. Меган, мы тебя все очень любим и ждём».
Свой сэндвич с крабом она отдала Норберту. Он не выглядел уставшим ни после ночного перелёта, ни от изнурительно долгой поездки на машине. Норберта всегда отличала эта удивительная способность оставаться собранным, полным энергии и готовым к новым открытиям. К излому реки, крутому обрыву перед водопадом. Внезапной поездке на удалённый остров, помогать в поисках сбежавшей невесты.
Пристань Онанкоки встретила их покосившимся знаком. Они припарковались у забегаловки, огибая линию велосипедов, оставленных без замков. В таких городках и двери-то на ночь не запирали.
— Спасибо, что поехал со мной.
Джессалин замялась. Она до сих пор не знала, принял Норберт её растерянность за немую просьбу или не хотел оставлять одну. Она попыталась его предупредить, упомянув, что её родственники могут быть «слегка эксцентричными», но вряд ли оксфордский выпускник действительно понимал, что тут имеют в виду под чудачеством.
Сонная вереница туристов выстроилась перед паромом. Джессалин, кутаясь в кардиган, уткнулась носом в землю и принялась пересчитывать камни. Найдёт восемь гладких овальных галечников — поездка удастся, и всё будет хорошо. Меган вернётся, сыграет свадьбу настоящей принцессы, а они с Норбертом вылетят в Провиденс субботним рейсом.
— Ба! Глазам своим не верю! Это призрак, или неужто мисс Джесси к нам пожаловала?
Джессалин запнулась на шестом камне и вздрогнула. На неё смотрело обветренное морщинистое лицо и лучилось тёплой улыбкой — мистер Чарнок ещё мальчишкой начал работать на её отца и проводил больше времени в море, чем с женой.
Позади началась недовольная возня в очереди. Джессалин, смущённо кивнув, опёрлась на протянутую руку мистера Чарнока и неуверенно шагнула на палубу.
— Здравствуйте, Патрик. Не знала, что вы теперь водите паромы.
Он отмахнулся.
— Что вы, мисс Джесси, вы же знаете — это не по мне. Приболел племянник, я и подменить вышел. Что стоишь, лыбишься, готовь билет и никого не задерживай! — рявкнул мистер Чарнок в сторону возмущённого туриста в цветастой панамке.
— Как вы выросли, мисс Джесси! Давненько я вас не видел. Жаль, что при обстоятельствах. Такая трагедия, мы все...
Мистер Чарнок недобро прищурился, всматриваясь куда-то ей за плечо.
— Ох, — спохватилась Джессалин, — а это, познакомьтесь, это Норберт Лэнгдон. Нобби, а это... мистер Патрик Чарнок. У него самая крепкая шхуна на Танжере! Никто столько штормов не пережил, сколько он обуздал на своей «Веронике».
Норберт мистеру Чарноку не понравился, это Джессалин сразу поняла. На Танжере чужаков не жаловали, и то, что он приехал с ней под ручку, совсем не помогало.
Отредактировано Rauchenberg (28.04.2024 13:56:09)
