— Джеймс, стой!
— Да, моя лань?
— Боже, ты не можешь прекратить меня так называть?
— Да, мой пирожочек!
— Остановись на «Лили», я умоляю тебя!
— Но!..
— Поттер!
— Да, миссис Поттер?
— Ты будешь всегда меня этим попрекать?
— Да! До конца наших дней!
— …
— И я тебя люблю.
Лили стояла в коридоре и поправляла юбку. Быстро и с ловкостью квиддичиста и сорванца украденный Джеймсом поцелуй с ее губ прибавил ей уверенности, и дернула край юбки в последний момент она достаточно сильно. Алиса как никто понимала Лилины модные идеи и стремления выглядеть хорошо, и если Мэри могла подхватить немагический тренд («О, эти джинсы, Лили, ты видела журнал?») ради бунта против магглорожденных да и просто чтобы позлить своих бывших задир, ставших ее клиентами в баре, Алиса в общем и целом была более эстетически полноценной и состоявшейся как личность.
Эти Лонгботтомы, вы видели, насколько они цельны и сильны как пара? А они с Джеймсом как два котенка в лавине новых свалившихся на них обязанностей как мужа и жены, и если Джеймс упорно делает вид, что не волнуется, она знает этого чудика всю свою жизнь, спасибо, не надо обманывать! Но она сама будет говорить всем со спокойным видом, какой Поттер знающий и собаку съевший муж. Ой, то есть, не собаку.
Лили хмыкнула от глупости приведенной в голове аналогии, опять вспомнился Сириус (удивительно, если он не пригонит после ужина, до слишком рано, во время слишком скучно, а вот ночью горланить под гитару или кататься на своем драндулете, пугая мирный район Поттеров — святое дело) и Лили покачала головой с улыбкой. Она вроде понимала, что приданным к Джеймсу идут все его друзья, но не знала, что у каждого настолько глубокий серьезный мир за плечами, к каждому нужен подход или хотя пара запрещенных пищевых приемов. Если бы Лили могла сохранить что-то тайным в этом доме, она бы вела список всех нужных мелочей под заголовком «Как завоевать друзей Джеймса и оказывать на них влияние, чтобы они подговорили Поттера быть еще идеальней».
«Ну вот, опять сопливые мысли о Джеймсе!» — раззадорилась в Лили ее шестикурсница-гриффиндорка, которая боролась примерно с теми же идеями, но в это время не позволяла им развиваться. Ее хватит примерно на год, на седьмом курсе он ее просто повалит как дикое животное влюбленностью в себя тем количеством невероятного благородства, стойкости и какой-то невероятной чуткости не ко всем, как порой делала Лили, а к тем, как он считал, которые этого достойны. После случая с разбитым сердцем Лили Снейпом, который топтал её как личность очень долго, а она еще дольше утверждала, что ничего не происходит и это та дружба, которую надо ценить и удерживать любой ценой, подобный избирательный подход к излиянию доброты на Лили произвел невероятное впечатление и она хотела проводить с Джеймсом всё больше времени, чтобы познать этот дзен. А потом вот они встречают гостей в их доме. Безумие!
Их дом… вы вообще понимаете, какое это крутое безумие, в девятнадцать-то лет? И еще с этим повесой. Удивительно, сколько на него девчонок стало вешаться, некоторые пытаются сглазить Лили, но они знают только о том, что талдычит о ней Джеймс в каждом интервью:
а) Она самая потрясающая девушка в его жизни!
б) Она магглорожденная.
в) У нее глаза ТАКИЕ!
А на таких сведениях настоящую порчу не сваришь, как понимаете.
Но ходить и посматривать на то, не летит ли на голову кирпич, никогда не повредит, знаете ли!
Сегодня Джеймс тоже явился домой после очередного пресс-интервью. Он всегда был таким индюком после этих встреч, ему там вообще не дают тормозов, смотрят восторженно в рот, хуже фанаточек, право слово! А он и рад петушиться и всё больше подзадориваясь вниманием, выкидывать забавные (Ой, я сказала забавные? Джеймсу не говорите, это между нами!) финты руками, шуточки стелить и всячески флиртовать с камерами. Тяжело ему, наверное, возвращаться с таких в прямом и переносном смысле небес к Лили, которая и наподдать может, но когда миссис Поттер спросила его внезапно про это, он удивился, рассмеялся и после какого-то обдумывания выдал, что никогда не думал об этом, но вот сейчас подумал и уверен, что это наоборот классно, иначе он бы вообще от своей крутости раздулся как шарик и улетел бы без метлы, а без метлы кто будет ловко квоффлы ловить, там вообще аэродинамика дикая!
Лили вроде успокоилась, но не успокоилась. И порой мягче относится к его ужимкам после таких дней, чтобы контраст был не такой пугающе холодный. Лили влюблена абсолютно бесповоротно и не видит теперь жизни без Поттера, а это, знаете ли, пугает, ведь нельзя просто так обидеться и уйти на все интересные стороны.
Лили была инициатором ужинов семья на семью и считала это хоть немного занудным со своей стороны, но классным способом пообщаться с ребятами. Они могли бы потом справлять чуть ли не годовщины вместе, эти ребята не то, чтобы сами давно обручились, хотя у них вроде послужной список крепкой и сильной подольше их с Джеймсом бурного: «Отныне и до самого конца!». Дети войны, но по сути два дурака, Лили была практически уверена, что даже без Лорда как страшилки под боком всё равно бы выскочила замуж за этого повесу слишком рано, он всегда гнал лошадей просто до упора, типа с первого свидания смотрел на нее ТАК, что дыхание захватывало, мол, это то, что между нами происходит, Лилс, оно настоящее и невероятно крутое. Как в воду глядел!
Лили услышала шаги и встрепенулась, она смешно взъерошила волосы мужа, которые и до этого были в вечном любимом его беспорядке, но теперь производили вид искусства, знаете ли, и нетерпеливо выпрыгнула из быстро открытой ею же двери.
— Алиса! — она накинулась обнимать красотку и хвалить ее наряд. Безупречно, удивительно, как всегда!
— Фрэнк! — теплота приветствия досталась и мистеру Лонгботтом. — О боже, — Лили отчаянно сопротивлялась междометию «О Мерлин», оно всегда было для нее чуждым, и она только надеялась, что это не режет ухо волшебникам. — Это что, мороженое? Я чую дивный запах! Флориан, не так ли? Вы слишком, слишком раскошелились, я чувствую, это качество его специально сделанных сладостей за милю, я мяса столько не наготовлю, чтобы покрыть ваши старания!
Лили любила мясо больше всего, Джеймс обожал сладости и ел печеньки Лилс с такой скоростью, что со временем она перестала стараться над каждым и любовно что-то там кремом вырисовывать, и готовила их в масштабах роты.
Они сидели обычно с Сириусом и ели бифштексы, а Поттер поглощал противени за противнями и так оживленно болтал, словно не лишал пропитания всех в Лидвурде да и всех близлежащих районах Англии по объемам поглощенного. Это было одновременно и пугающее, и прекрасное зрелище.
Лили с благодарностью взяла мороженое из рук Алисы и вручила его Джеймсу, стараясь не подавать хитрого вида, зная, как тяжело Поттеру не лизнуть его по пути на кухню («Лизнет же, негодяй, надо чуть сбавить ход, чтобы не выдать его Фрэнку и Алисе!») и заговорила с парой.
— Слушайте, ну я должна знать, что поет ваше сердце и что хочется. Я, конечно, абсолютно подготовилась ко всему и есть закуски, но мне хочется, чтобы это было… ну, ВАУ, понимаете?
Когда Лили пыталась описать свои желания насчет гостеприимства, у нее было мало вариантов, Ремус и Хвостик вообще не подбирали слов и она слышала меткие в особо крутые моменты: «ВАУ!». С тех пор так и пошло и это было прекрасное мерило успеха хозяйственности Поттер.
• • • • • • • • • • • • • • • • • • • •
и это весело (или не очень)
