Когда-то в прошлой жизни клон маршал-коммандер Коди гордился тем, что верен Республике и борется за правое дело. Ведь это то, для чего их создали — стать величайшей армией на защите граждан.

Вопрос о том, почему они вообще должны это делать Коди старался не то, что не задавать, вообще не думать. Клоны умирают потому что для этого рождены. Он лично отправлял дезертиров под трибунал! Все, что предатели-джедаи говорили о личности — бред. Клоны могут выбрать себе только имя, прическу и пару татуировок, вот и вся индивидуальность.

Империя отобрала у них даже имена. Яркий оранжевый 212 батальон обесцветился, как и остальная галактика. Имперский штурмовик КК-2224 больше не может делать вид что он — бездушная боевая машина. Он не дроид, не может отключить “мыслительные процессы”, не может думать о правильности выбора.

Бывший маршал-коммандер становится бывшим штурмовиком, собирает личное имущество в виде брони, винтовки и красиво дезертирует в неизвестность.

Это вторая ошибка, которую он совершает своих расчётах.

Первая была в том, что он остановился до того, как увидел мертвое тело джедая, которого ему приказали убить.

Вторая — он недооценил свои заслуги и значимость. Бывшего коммандера просто так не отпустят.

А потому Коди буквально через три порта взяли под руки его же vode, помогли понести броню и со всей нежностью проводили до карцера. Никакого трибунала устраивать не стали, пересадили из тюрьмы на корабль, где братьев заменили натборны. Этим с клоном говорить было не о чем. Вероятно, это было и к лучшему, хотя Коди был бы не против узнать, что с ним собирались делать дальше.

База, на которую привезли его и еще девятерых клонов была ему неизвестна. Броню так и не вернули, а собранная серьезная женщина-ученая только отдала приказ подготовить их к введению в анабиоз. Звучало как что-то сомнительное, с чем его братья — такие же пойманные дезертиры как и он — согласились. Терять было нечего, а потому они решили напоследок взять с собой стольких, сколько смогут. А там, гляди, полягут не все и кому-то удастся сбежать.

Последнее, что Коди помнил — это выстрел ему в лицо. Последними его мыслями было сожаление о том, что выстрел оглушающий.

Первым, что Коди увидел, было расплывчатое красное марево, с каждой секундой приобретающее все более твердые очертания. Даже заторможенный едва выведенный из долгого сна разум понял — их затея не увенчалась успехом, он попался. Но где персонал? И почему камера не открывается? И красный свет… наверное это плохо.

Путь на свободу приходится буквально выбивать. Подача воздуха прекращается, он чувствует, как легкие начинают гореть и до бесславной смерти остаются считанные минуты. Краснеет то ли от тревоги, то ли от его крови на сбитых руках, то ли от недостатка кислорода. Наконец, стекло поддается, достаточно для того, чтобы на пол хлынула часть жидкости. Коди срывает маску и пытается отдышаться в воздушном кармане. Странно, что до сих пор никто не пришел.

Дальше проще. Время в запасе есть, красная подсветка оказалась только в капсуле, значит тревога, оптимистично думает Коди, не из-за того, что они скоро взлетят на воздух. Заклинившая крышка никак не поддается, удается только расшатать ее еще немного и пытаться протиснуться в узкую щель. Его ноги едва касаются пола, а он уже старается оценить обстановку. Поворот головы, с обеих сторон камеры, такие же как и его, но в одной из них…

Первые шаги даются с трудом, поэтому на камеру с братом, который пытается выбраться Коди буквально падает.

— Я сейчас!

Он не разбирается в этой технологии, поэтому поступает как солдат — хватает валяющуюся железку и бьет ею по стеклу капсулы. К моменту, как он его пробивает, брат уже не дышит. В остальных капсулах тишина. Вот теперь у него точно полно времени.

Железкой оказывается рука отвалившаяся рука медроида. Сам он валяется, придавленный перекрытием. Хорошо просело, аж верхний этаж видно. Десять камер, в каждой из них, не считая камеры Коди лежит по клону. Две камеры пострадали от обвала потолка, причем так давно, что тела успели мумифицироваться. Ни в одной из девяти нет признаков жизни.

Где, звезды, весь персонал?

Коди не знает что хуже — все же стать частью неизвестного ему плана той ученой или оказаться на брошенной базе. А то, что ее забросили сомнений не вызывают, чего стоит только один только печальный вид обстановки. Но кто тогда включил тревогу? В медотсеке он этого не узнает. Из оружия удается раздобыть только снятый с медроида скальпель, но на этом его удача заканчивается — двери медотсек не поддаются никаким манипуляциям.

Коди с сожалением смотрит на дыру в потолке.

— Не так я себе представлял жизнь после ухода из армии, — бормочет он под нос, чтобы немного разрядить себе обстановку.

Ничего, справится. Выбраться из медотсека. Найти центр управления базой. Понять, кто включил тревогу. Не умереть. Ничего сложного.

Чтобы выбраться приходится передвинуть стол и положить его прямо на пол-потолок. Стол шатается и с грохотом отъезжает, отрезая путь к отступлению — падать обратно будет больно, остается только напрячь мышцы и подтягиваться, подтягиваться будто от этого зависит жизнь Коди. Вообще-то да, буквально зависит. Он просто в отвратительной форме. Надо двигаться вперед.

Все, что он может себе позволить, так это немного полежать на полу — теперь уже точно на полу — да выплюнуть зажатый зубах скальпель. Ему надо двигаться дальше. Без карты — это чистое самоубийство, но другого варианта нет. Хорошо бы наткнуться на склад, если его не обчистили перед уходом, а то ходить мокрым в одних трусах удовольствие сомнительное.

Все происходит слишком резко. Опять. Коди не ожидал, что не встретит на базе вообще никого, но последнее, о чем он вообще мог подумать, так это о мандалорце, с которым он сталкивается в одном из бесконечных коридоров! При полном параде, в сияющем бескар’гаме и даже с реактивным ранцем за плечами. У Коди нет ни шанса.

Коди нападает первым, собирается выгрызать свободу зубами. Получает он будь здоров, но на боль отвлекаться некогда. В конце концов, он оказывается на коленях перед врагом, так близко, что может одним точечным ударом прорезать плотную ткань штанов и вонзить скальпель в бедро. Хах, при должной сноровке можно расколупать и мандалорца!

Скальпель он “меняет” на вытащенный из сапога вибронож.

И убегает.

Ему нужно немного прийти в себя и перегруппироваться, иначе пункт “выжить” Коди провалит по всем фронтам.

[indent] Город, который никогда не спит. Город контрастов, укутанный неоновым сиянием. Целое государство, живущее по собственным законам. Сюда нетрудно попасть, здесь легко затеряться, но если захочешь выбраться - обнаружишь, что момент потерян и шансы покинуть это место стремятся к нулю. Элизабет надеялась, что больше никогда сюда не вернётся. И вот она здесь. В этот раз - на задании. Всё-таки есть свои плюсы в том, чтобы не прятаться по подворотням, как чумная крыса, а выполнять дело. Вот только Бэтси с самого начала была против этой затеи. Да, когда в поместье Брэддоков появился Фьюри, первым порывом было выставить его за дверь. Но этот чёрный засранец умеет уговаривать.
[indent] - Я на тебя не работаю, Фьюри. Не работаю на "Щит", не работаю на "Гидру". У меня тут своих дел хватает, - Элизабет потёрла висок, пытаясь сконцентрироваться на вещах, о которых размышляла до появления Ника Фьюри в ее гостиной. Новостная сводка пестрела статьями о ходе реконструкции здания парламента, о продвижении закона о регистрации мутантов, о падении акций «Брэддок Сайенс» после смерти Брайана и выдвижения Бэтси на пост нового Капитана. Пиксели на экране планшета уже расплывались в непереводимую галиматью, и Элизабет поймала себя на мысли, что читает одну и ту же строчку в пятый раз. А Фьюри все не замолкал.
[indent] - Каких? Решаешь споры фермеров? Пьёшь пятичасовой чай с королевой? – директор Щ.И.Т.а был в своём репертуаре.
[indent] - Да, так же, как ты уничтожаешь злобных рабовладельцев и их хлопковые поля. Будем дальше кидаться друг в друга стереотипами?
[indent] - Язва! - Фьюри хлопнул себя по коленке.
[indent] - Спасибо. У тебя научилась. Закончим на этом? – проиграв борьбу с чтением статьи, Бэтси устало отложила планшет в сторону.
[indent] - Сначала выслушай. Дело чрезвычайной важности, без телепата не обойтись.
[indent] - О, я как раз знаю парочку, номерок продиктовать?
[indent] - Они вряд ли были агентами "Гидры", - последний аргумент был явно лишним.
[indent] Бэтси шумно выдохнула, сжала кулаки. Сколько раз ей будут припоминать то, о чем она и так не может забыть? Если бы за каждое упоминание этой чёртовой организации на ней ставили клеймо, то уже не осталось бы места на коже.
  [indent] Стеклянная ваза, до этого стоявшая на столике у камина, а теперь подхваченная мощным телекнетическим потоком, впечаталась в стену и разлетелась вдребезги. Наверное, стоило швырнуть её во Фьюри, но тогда снова придётся разгребать последствия.
[indent] - Оставь мировые заговоры при себе. Не хочу иметь к этому никакого отношения.
[indent] - Эй, я же просил не копаться у меня в голове! Но раз уж ты там, то почему не ухватилась за мысль, что это поможет, в первую очередь, тебе? Я слышал, народ не очень-то доволен новым Капитаном. Если все пройдёт по плану, станешь для них героем, - парировал собеседник, таким тоном, будто это было само собой разумеющимся. Перфоманса с разбитой вазой он словно и не заметил.
[indent] - Ничто и никогда не идёт по плану, Фьюри, - вздохнула Элизабет.
[indent] Ничто и никогда не идёт по плану. Взять даже то, что имя напарника Бэтси сообщили только по приезде. Некто Баки Барнс. Видимо, очередной сверхсекретный протеже Фьюри. Ни досье, ни внятного описания к имени не прилагалось, только приписка, что он союзник Капитана Америки. Мог бы отправить хотя бы того, с кем ей доводилось прежде работать. Оставалось надеяться, что у этого Баки будет достаточно опыта для подобных дел.
[indent] - Я не поеду в Мадрипур.
[indent] И все же вот он, Мадрипур. Конспиративная квартирка в нижнем городе, обставленная так, будто здесь раньше размещали взвод мигрантов. Впрочем, скорее всего, так и было. Вид из окна чуть более, чем никакой: стена соседнего дома, расписанная граффити до самой крыши, да пара неоновых щитов. Чьи-то разборки под окнами, столь громкие, что звуки голосов долетают до четвёртого этажа и просачиваются сквозь закрытые окна. Словом, все выглядело так, будто Фьюри решил отомстить за слова про рабовладельцев. Приедь Бэтси сюда по своей воле, обязательно бы поселилась в верхнем городе, хотя бы потому, что там ей еще не доводилось бывать. А вот муравейник нижнего города был ей хорошо знаком.
[indent] Чужое присутствие Элизабет ощутила, едва темная фигура ступила на первый лестничный пролет. Вначале она не придала этому значения, мало ли кто живет в этой дыре. Весь вечер туда-сюда снуют люди, кто-то устраивает разборки, а кто-то напивается до отключки или улетает в метамфетаминовый рай, словом, ничего необычного. Но мгновения шли, а неизвестный поднимался всё выше. Вот уже из-за двери послышался скрип прогнивших половиц. И, странное дело, Бэтси никак не удавалось прочесть мысли незнакомца, словно что-то мешало ей проникнуть в его голову, разворачивало на полпути. Сегодня она ждала лишь одного гостя, своего напарника, но что если кому-то удалось её выследить? В Мадрипуре нет экстрадиции, а за убийство нового Капитана Британии экстремисты из Лондона и так обещали внушительную сумму. Бэтси уже приходилось иметь дело с придурками, проникшими в ее фамильное поместье, благо, те не до конца понимали, с чем пришлось бы иметь дело. В Мадрипуре же можно найти наёмников любого калибра и на любой кошелёк. Сделал дело – и концы в воду.
[indent] Шаги все ближе. Сконцентрировавшись на пространстве за дверью, освещённом тусклой лампочкой, Элизабет сформировала позади незнакомца астральную проекцию. Детали было трудно разобрать, но общих черт было достаточно. Рослая фигура, знакомая походка, плечи в напряжении. Бэтси без труда узнала его даже со спины. Кто хоть раз видел Зимнего Солдата, тот вряд ли сможет забыть. Если, конечно, остался в живых. А Брэддок доводилось с нем работать. Вот, значит, как всё обернулось. Фьюри посылает ей на подмогу какого-то незнакомца, а кто-то, жаждущий ее смерти, посылает за ней бывшего соратника. Потому и не удавалось прочесть его мысли. Умно. Чертовски умно.
[indent] Стук в дверь. Что ж, стоит открыть. Ему не составит труда вынести эту хлипкую дверку даже правой рукой. 
[indent] Сиреневый сгусток псионической энергии, охвативший кулак, осветил пространство вокруг себя. Элизабет не была намерена сдаваться без боя. Щелкнув замком, она распахнула перед гостем дверь.
[indent] - Думаю, ты догадываешься, что будет дальше, Зимний Солдат.