Утро
В смазано растекающемся под ладонью конденсате на зеркальной поверхности ты - смутное, едва уловимое повторённое отражение. Скатываешься по контуру радужки, убегаешь глубоко в пустое пространство зрачков. Тёмные круги перед глазами - следы твоих ног на колбочках и палочках, уводящие прямиком в слепое пятно.
мерещишься

День
В скрипе резины выкрученных на максимум автомобильных щёток ты - и шорох скользящего дождя по стеклу, и пробивающаяся сквозь будничную суету тишина, и взрывной припев из стереосистемы Форда, газующего по встречке на немигающий красный. Мелькнувшая тень в зеркале заднего вида. Навязчивая мелодия на кончике языка. Запах цветущей вишни в нотках базилика, перебивающий горечь бессчётной порции кофе, чрезмерно разбавленной усталостью бариста и его юношеским разочарованием от жизни.
дразнишься

Вечер
В сброшенной после рабочего дня на пол одежде ты - след от губной помады на воротнике. Привкус кисло-сладкого соуса к наскоро приготовленному подгоревшему ужину, кремовая начинка в горячем десерте. Обжигаешь язык, заставляешь давиться слюной и желать больше тебя, заменить одной лишь начинкой всю внешнюю оболочку.
отдаёшься

Ночь
В сбитых бессонницей простыни и одеяле ты - силуэт, что очерчивают горящие в порядке клавиш рояля уличные фонари. Ты раскиданные на подушке волосы из теней веток, размытых по белому светом луны. Обращённое касание солнца на кончиках пальцев рук, блуждающих одинаково по мазкам игры воображения и собственному телу. Отобранная после сигарета, затяжка глубокая, до рези в глотке. С требованием из вредных привычек оставить в жизни только тебя.
опустошаешь

Утро
Ты - мысли бегущей строкой по потолку.
Мираж, который слишком близко.
Реальность, которой вовсе не существует.
Горячий душ и плывущая граница противостояния как повод в тысячный раз всмотреться в тебя.
Adórame porque soy tu Dios

и пост для порядка

[indent] Травмпункт, отбойник на дороге с впечатанным в него мотоциклом, камера для допросов в участке сестры, крематорий (так, развеяться) – такими бы стали первые пришедшие на ум места, если бы Фрейю спросили, где она с большой долей вероятности могла бы оказаться сегодня вечером.
[indent] Однако… парк аттракционов? Адский котёл со скопищем детей, замещающих чертей на боевых постах? Тех самых детей, ущербность которых напрямую отражала градус традиционной скрепости и взаимного обожания друг к другу родителей (если их вообще двое, в таком случае ущербность пояснялась затянувшимися бракоразводными процессами и делёжкой займов на нажитое совместно имущество).
[indent] Кто-то точно перекачался. Не было ли чего лишнего подмешено в коктейль, которым после сета напоил тренер? Вопрос, конечно, интересный.
[indent] Но планов на вечер всё равно не было. Прошедшая ночь, согласно динамике многих последних месяцев, не сулила спокойной ночи и долгого крепкого сна. Раз уж подсознательное привело Редфилд на своих двоих прямиком в сей карикатурно вульгарный эпицентр радости, блевоты, сладкой ваты и замшелых ростовых кукол – то почему бы и не провести время с интересом?
[indent] Вестибулярный аппарат прошёл стресс-тест на roller coaster, helter-skelter, шуба-дуба и почти реально дал дуба.
[indent] - Хорошо, что у меня тельце натренированное, - слезая с послушной металлопластиковой пони, Рей дала себе минуту эфирного спокойствия на отдышаться. – Но годы, конечно, берут своё. - Хотя могло быть и иное объяснение.
[indent] Пачка Skittles, залетевшая в организм часа три назад (единственная радуга во рту, на которую можно было рассчитывать в последнее время), давно растворилась и, кажется, даже не оставила на языке характерных следов разноцветной мешанины. Сообразив, что мозг, наконец, решил подумать о требованиях такого родного и такого близкого тела, которое всё ещё его, этот самый мозг, выносило, организм буркнул и застучал неблагопристойным урчанием под рёбра.
[indent] Быстрый анализ на местности определил целью дальнейшего маршрута лавку с тако. Не сказать, чтобы самый любимый продукт в рационе, но давно принявшаяся в парадигме жизни всеядность позволяла порой побаловаться и подобными продуктами. Особенно в ситуации, когда ближайшей альтернативой была переваренная кукуруза или слипшийся с задом прыщавого продавца (с центнером лишнего веса и вполне справедливо вызванной сим фактором одышкой) попкорна.
[indent] Блондинка, оказавшаяся первой и пока что последней в очереди, либо хотела спровоцировать экономический кризис, вызвав ажиотажный спрос на халапеньо не только в Вулфкрике, не только в Миннесоте и, может быть даже, не только в пределах границ Соединённых Штатов, либо желала самоубиться посредством сиюминутного приступа изжоги совместно с плавлением лица и пищевого тракта. Никакого осуждения.
[indent] - Остро и горячо, - с таким же успехом можно было просто сказать: «дратути, я умственно отсталый». Но где наша не пропадала? И уж тем более, когда наша вовремя останавливалась? – Сразу после – на американские горки? – Продавцу, которому вообще было ровно, кто и где будет прочищать желудок после потребления шедевра кулинарного мастерства, Фрейя заказала… ровно то же самое, что и предыдущая клиентка. Ни дня без песни. Пусть даже саундтрек дня – всего лишь серенады поехавшей кукухой лягухи.