Сначала симуляции казались ей интересным опытом. Это было необычно в принципе: ходить по знакомым местам, иметь возможность потрогать и изучить каждый объект, а ещё быть преследуемой товарищами – в реальности попробуй уговори Дань Хэна следовать за ней, каждый знал уже, что заведёт она обязательно в какую-нибудь жопу, учуяв «непротоптанную тропинку». Тут были награды, разные враги и реально какие-то игровые системы, напоминающие ей ту мясорубку, в которой она зависает в пустое, свободное время, выуживая маленькую приставку из внутреннего кармана куртки. Виртуальная симуляция была штукой классной, но особенно крутым в ней было то, что ошибка фатальной считалась лишь для одной из попыток, лишь для одной «жизни». Режте, жгите, давите – на всё плевать, пускай боль и пронизывает разрядами тело. Это было странно: чувствовать тяжелые раны, но не иметь их, не страдать из-за них неделями. Поэтому она бодро скакала на станцию всякий раз, как то выдавалось. И Герта, возможно, уже слегка и пожалела, что в первый раз предложила ей обращаться с вопросами об этом, ведь вопросы не пропадали. Только наращивались, как катящийся с горы снежный шар. Стелла всё ещё не совсем понимала, как они могут черпать информацию из реальных эонов и манипулировать ею, и как всё это не проскальзывает на другую сторону, но, однажды ответив на этот вопрос, яснее раза с пятого Герта разъяснять так и не научилась. Поэтому не теряющая любопытства первопроходец продолжала нырять в кабинет всякий раз с новым вопросом, иногда и не задумываясь особо. Девушка её никогда не останавливала и не затыкала, упрямо выдавая матчасть, и лишь раз промолчала, отворачиваясь с видом разочарованности во всей вселенной, когда Стелла, под легким впечатлением от Ланя, хотела любопытства праздного ради уточнить, а только ли разговаривать с этими эонами можно или... Дальше «или» была гробовая тишина, прервавшаяся лишь звуком запуска Виртуальной Вселенной.

Симуляции были классными. Пока одна такая не закончилась её смертью.
Стелла не успела и осознать ничего толком, лишь втянуть воздух судорожно и уцепиться взглядом за знакомые черты. Седину длинных волос, смуглую броню кожи, золото глаз и крови его, что сочилась из раны на груди – всё так, как она помнит из своего сна. И образ дополнился лишь ароматом, нет, не так, дополнился чётким запахом пепла и крови. Стоило их взглядам встретиться, как всё тело пронзила боль, удушающая, сжирающая каждую клеточку тела, низводящая до пустоты и черноты сознания, которая не прошла и когда Герта кое-как успела в последнюю секунду её вытащить. Стеллу вырвало на холодный гладкий пол завтраком с экспресса, а дрожащие руки едва успели подхватить пряди волос. Чувство, словно внутри всё разорвало, как шарик, никак не пропадало, даже когда её нервно похлопали по плечу, вынуждая вспомнить о том, какая же реальность – настоящая. Она сидела на коленях, утирая губы и испарину с лица рукавом. Живая. Даже целая. Но она знала чётко: в ту секунду она умерла. Погибла. Была хладнокровно убита владельцем столь пламенных глаз. Он и рукой не пошевелил, даже не моргнул, а от её существования чуть ли не осталось сухое ничего. Промедление на одну секунду – и её бы больше не было. Других бы это испугало. Стеллу же взбесило. Лишенная памяти прошлого, она ненавидела сам факт того, что кто-то пытался лишить её ещё и последнего, что при ней осталось. Это зудом под кожей не давало покоя, пока она приходила в себя. Этот... как его... Нанук вообще что-то попутал? Ещё ни разу её не пытались умышленно убить. А он явно не случайно так с ней поступил, иначе бы той секунды взгляда бы даже не было. И её бы тут уже не было. Такая наглость ошпаривает не хуже раскалённой плитки.

– Запускай, – рычит требовательно, сплевывая на пол едкую слюну – там уже похер, наверняка ведь вызвали бота для уборки. Герта пытается объясниться, обещает всё исправить, но её не слушают, ведь в голове пульсировала мысль, что при первой же встрече она сама ему врежет, даже если опять получит за это по лицу или ещё чему-нибудь. Хотя он такой огромный, как она там дотянется? Запрыгнуть по руке? Метнуть биту? Было в его размерчиках что-то внушающее трепет, она явно помнит его нависающую тень, его надменный взгляд ещё тогда, до первого пробуждения. Словно сканирующий. Причём изнутри, вызывающий то ли дискомфорт, то ли всё ту же бесячку, которая порой ударяла ей в голову. Он точно её прихлопнет. Но в этот раз она так просто не сдастся. Может, по ране вдарить? Ладно, на силе импровизации и не такое вывезет. Заверяя, что всё вообще каким-то там пучком, – лишь бы не цветов на могилку, – Стелла возвращается в виртуальную вселенную, с усмешкой выбирая упор на Разрушение, чтобы внезапный злопыхатель точно явился на зов. Учёная что-то ворчит нерадивому первопроходцу, но быстро затихает, вбивая по привычке копии Дань Хэна, Март и Наташи. Конечно, героине собственного – наверняка провального – боевика на силе жопной тяги самой бы хотелось тут всех перебить, да только не справится... В смысле, ей нужно сохранять силы до встречи с НИМ. Поэтому она покрепче перехватывает своё оружие и налетает на ближайшую цель. Ведь что ещё должно призвать его, как не волны разрушений, а?

Девушка тяжело пыхтит, плюхаясь на пол. Спутники слетели ещё комнаты три назад, но Герта почему-то воздержалась от критики на этот счёт в этот раз и перестала подпихивать ей врагов. Стелла, честно сказать, не слышала её уже довольно давно. Смущало ли это? Слегка, но чуть больше смущало то, что здесь она была одна. Совсем. Ни противников, ни присутствия какого-нибудь эона, хотя они всегда хоть по одному да слетались на шоу или шумиху. Даже разбить было нечего. Пустота. Словно отрезало от всего прочего, от виртуального и реального разом, оставив в гордом одиночестве, от которого хотелось избавиться как можно быстрее, но было просто невозможно. Кнопка «Выход» услужливо не пашет. Сообщение об ошибке мельтешит перед глазами, но не позволяет вернуться в сознание в мире нормальном. Плохо. Нервно облизывая губы, Стелла скрывает все уведомления и сует телефон в карман, оглядываясь по сторонам уже слегка отчаянно, но больше недоуменно. А потом улавливает его. Март 7 как-то раз назвала её енотом-ищейкой – в Белобоге она научилась безошибочно определять, где какой мусор – где опрятненький, в целом пакете, а где шваль, из которой всё сыпется на каждом шагу. И вот енот-ищейка снова была в деле. Она учуяла кое-какой мусорок. С нотками пепла и крови. Скалясь, уходит за грани, за барьеры, которые из-за каких-то ошибок перестали этими барьерами служить. Найти его в шахтах оказалось просто. Он словно ждал.
– Эй, Нанук, – зовёт, делая шаги из прохода, оглядываясь в поисках противников или контейнеров с энергией – ничего. Да как это понимать? – Если ты извинишься за ту мгновенную аннигиляцию, я, быть может, даже не сильно-то и бить тебя в будущем буду. Слышишь? Как ты тут вообще появился, если никого больше нет? Тоже глюк словил? – Стелла прыгает на месте, машет свободной рукой, пытаясь вглядеться внимательнее в «собеседника». Что-то тут всё же было не так. Вот только что?..