Райан ничего не знает о существовании Хогвартса и магической Британии в целом до тех пор, пока сова, влетевшая через распахнутое настежь окно, не бросает запечатанный сургучом конверт прямо на кухонный стол. И происходит это, конечно же, в его одиннадцатый день рождения.
Кто пользуется сургучом в двадцатом веке? – ошарашенно думает Гастингс, рассматривая послание. Он тянется погладить пегую серую птицу, примостившуюся на спинке соседнего стула, но та предупреждающе щелкает клювом, и мальчик, вздрогнув, отдергивает руку.
Окей, намек понят, лучше вернуться к письму.
Бумага на ощупь жесткая и шершавая, цвета топленого с корицей молока. Типа, вроде как... Из прошлых веков? Например, прямиком из какого-нибудь средневекового замка, от самого короля. Или прекрасной принцессы.
Ну да, конечно, принцессы… Райан даже при встрече с соседской девчонкой начинает заикаться, постоянно поправляет очки и в целом ведет себя как полный идиот, куда уж ему до принцесс. Тем более прекрасных. Да и у королей почту наверняка разносят не наглые жирные совы, а белые голуби, прямо как в какой-нибудь сказке, или, может быть, даже благородные ручные соколы.
Соколы определенно лучше, чем совы, - решает для себя Райан, опасливо поглядывая на «лупоглазого монстра» (свое мнение по этому поводу он не изменит даже несколько лет проучившись в школе чародейства и волшебства). Сова смотрит в ответ с таким очевидным презрением, что, в конце концов, Рэй не выдерживает и отворачивается.
Отлично, он не может переиграть в гляделки даже тупую птицу.
***
В свой первый день в Хогвартсе Райан очень расстроен - Распределяющая шляпа отправила его на Рейвенкло. Гастингс уверен, что и вороны тоже лучше сов, но он хотел бы попасть на Гриффиндор. В нем ведь достаточно храбрости и верности, честное слово. И чести. Пусть даже синий галстук теперь-уже-родного-факультета намного лучше алого подчеркивает цвет пронзительно голубых глаз.
В прочем, очень скоро Райан убеждается, что его храбрость отличается от гриффиндорской. Хотя бы тем, что напрочь лишена глупости, которую «львы» (Мерлин свидетель, им куда больше подошло бы зваться котятами) называют «героическим безрассудством». Гастингс наблюдает за ними со стороны, неверяще раскрыв рот, – хваленое безрассудство лихо вышибает с красного факультета баллы, и Райану после каждого очередного «_цать баллов с Гриффиндора!» слышится звук сбиваемых шаром для боулинга кегель.
Хорошо, что я не на Гриффиндоре, - думает он три месяца спустя – Там учатся психи. И придурки.
А еще через месяц Райан приходит к выводу, что придурков на львином факультете неизмеримо больше.
Первое озарение происходит после того, как на уроке Зелий один из гриффиндорцев – Лонгботтом, кажется, - взрывает котел с простейшим зельем (зельем, которое, как искренне казалось Рэю, просто невозможно испортить... и уж тем более до ТАКОЙ степени!). Хотя, все весело смеются, да и профессор Снейп злится очень забавно, раздувая ноздри от негодования и поджимая губы так, что они почти полностью теряются на его бледном лице. Райан не боится грозного зельевара, тем более, что тот, похоже, имеет претензии, в основном, к гриффиндорцам (за что, если честно, его сложно винить).
А потом первокурснику и самому хочется испробовать на одном из "гордых львов" парочку интересных заклятий... Воспитательного характера. И он вполне мог бы, потому что выучил и опробовал их почти полтора месяца назад (из чистого любопытства, конечно же). Вот только, стоя в дверях кабинета зельеварения, точно позади профессора, Райан слишком растерян и сбит с толку. Внезапно конфетно-розовые волосы Снейпа диковато контрастируют с иссиня-черным цветом его мантии, а выражение лица невозможно передать словами ни на одном языке мира. Гастингс почти на сто процентов уверен, что даже его большой крючковатый нос подергивается от злости, когда зельевар медленно поворачивается в его сторону.
Мальчик не сразу понимает, что его, по неловкости задержавшегося после окончания занятий (кто-то из учеников буквально затолкал "Зелья для начинающих" между партами, так что рейвенкловцу пришлось здорово постараться, чтобы достать оттуда свой учебник), приняли за соучастника этого форменного безобразия.
Как обычно, от волнения Райан сначала немеет, а потом сразу же пугается, что начнет, заикаясь, нести чушь, так что даже не пытается объяснить, что совсем не имеет никакого отношения к новому вызывающему цвету сомнительной прически декана Слизерина. Да и разве Снейп поверит?
Вместо этого рейвенкловец сердито смотрит на виновника «торжества» - рыжего веснушчатого мальчишку на год-два старше него самого. Тот в ужасе таращится в ответ и, кажется, пытается что-то сказать, но с вороньего факультета уже летят баллы, а проходящие мимо слизеринцы эффектно завершают этот эпический пиздец своими едкими «змеиными» комментариями.
Райан вдруг отчетливо понимает, что не может больше сдерживаться – слезы обиды и растерянности наворачиваются на глаза сами собой, так что он, насупившись еще больше, просто сбегает.
Чертовы гриффиндорцы, чертов Хогвартс… Чертово ВСЕ! И зачем он вообще оказался магом?
Только в башне факультета Райан узнает, что не один Снейп теперь будет щеголять розовым цветом шевелюры. Он глупо смотрит на себя в зеркало, принесенное однокурсницей, и не может поверить, что его темно-каштановые волосы теперь напоминают сладкую вату, которую мама каждый раз покупает, когда они вместе ходят в парк аттракционов или в приезжающий на гастроли в Уэльс передвижной цирк.
Однозначно, среди гриффиндорцев одни придурки.
Райан – зануда, гиперответственный и честолюбивый, но у него по-настоящему доброе сердце, а еще острый ум напополам с паталогической верой в хороших людей и неплохое чувство юмора. Он внимательный и чуткий собеседник. У Райана на факультете уже есть друзья, но никто из них – ни умница Чанг ни харизматичный весельчак Стивен – не могут уговорить его взглянуть в глаза своей проблеме. Точнее, выйти из спальни и поговорить наконец с несносным гриффиндорцем, упрямо несущим вахту у двери в гостиную вороньей башни.
Староста Годфри «задолбался объяснять этому рыжему тупице», но Рэй наотрез отказывается иметь какие-либо дела с придурком, превратившим его замечательную каштановую шевелюру в… в… в ЭТО – приторный, режущий глаз цветной взрыв. Хорошо еще, что Снейп вынужден поддерживать этот цирк своим собственным «унылым фейрверком», паклями свисающим вдоль вечно кислой физиономии, иначе бы Райан, наверное, совсем раскис.
В прочем, ни через день, ни через два краска не сходит. Райан потихоньку привыкает к своему новому образу и уже придумывает оправдание для парикмахера, к которому пойдет как только уедет домой на каникулы. Уж маггловская краска должна избавить его от этого кошмара, и если - нет, то… Хорошо, что жить с этим придется не в гордом одиночестве. Наверное, их с зельеваром в конечном счете начнут считать родственниками.
Придурочный гриффиндорец все еще преследует Райана буквально по пятам. Рыжая макушка все время мелькает где-то поблизости, и даже зайдя в туалет, рейвенкловец нервно оглядывается, готовый свалить в любой момент. Нет, он не боится этого конопатого паренька, точнее – не его вовсе, Рэй боится, что не удержится и обязательно даст тому в нос, и это будет очень, ОЧЕНЬ плохо, потому что Гастингс совершенно, абсолютно и непоколебимо против насилия и рукоприкладства. Он просто не может позволить себе опуститься до уровня какого-то пещерного человека! Но обида все еще так сильна, что столкнись Райан с виновником его несчастья… У-уух, что бы он с ним сделал. А драка — это, честно говоря, последнее, в чем рейвенкловцу хотелось бы поучаствовать.
Поэтому «ворона» старательно избегает имеющих все шансы оказаться фатальными встреч.
Увы, но даже когда Снейп – наконец-то! – находит способ вернуть их волосам нормальный цвет, меньше гриффиндорца в жизни Райана не становится. Только с некоторых пор настырный идиот щеголяет на весь Хогвартс сумасшедшей радужкой прической, от которой рябит в глазах и с которой мальчишка похож то ли на галлюциногенного пони, то ли на сумасшедшего какаду. Это просто невероятно!..
Выдержка Гастингса изменяет ему где-то на третий день, после столкновения в дверях большого зала: у «гордого льва» теперь слоновьи уши и надпись на лбу в довесок – «Райан, прости меня! Я – идиот!». Он выглядит нелепо и жутко смешно, но над ним все равно никто не смеется, - даже слизеринцы!! - и это неожиданно задевает Райана сильнее, чем если бы ему самому было суждено всю оставшуюся жизнь косить под сахарную вату.
Во время ужина рейвенкловец не может спокойно есть – все время косится на гриффиндорский стол, стандартно напарывается на чужой ответный взгляд и снова утыкается в тарелку с нетронутым тыквенным рагу. Да что же ты будешь делать, ну!.. Ох, Мерлин, так продолжаться дальше просто не может.
В тот же день Рэй сам ловит вконец спятившего парня.
- Прекрати этот маскарад, - безапелляционно, как заправский прокурор, говорит он, окидывая гриффиндорца быстрым оценивающим взглядом из-за линз массивных, несуразных очков – Ты прощен, - и добавляет, едва заметно улыбнувшись – Я больше не обижаюсь и не злюсь.
Что, в общем-то, чистая правда. Прислушиваясь к себе, Райан действительно понимает, что может спокойно смотреть пареньку в глаза, не чувствуя при этом ужасно неправильного желания вмазать тому по веснушчатой физиономии. Его буквально отпускает, и даже дышать вдруг становится легче.
• • • • • • • • • • • • • • • • • • • •
На старшую дочь тоже есть небольшая 
