ССЫЛКА НА РОЛЕВУЮ: https://bloodoracle.rusff.me/
ЖЕЛАЕМАЯ ВНЕШНОСТЬ: Rutger Hauer
ТЕКСТ ЗАЯВКИ:
| ищу |
Историческая справка: сакоку — политика самоизоляции Японии от внешнего мира, включая запрет на выезд японцев из страны и запрет на западную литературу (в первую очередь религиозную, но и любую другую в принципе тоже). Сакоку проводилась с семнадцатого по девятнадцатый века, и в это время единственным значимым и постоянным источником знаний о внешнем мире были немногочисленные голландские торговцы, прибывавшие на искусственный остров Дэдзима.
Вообще-то за торговлю предметами западной культуры, приборами и книгами можно было отхватить немалых проблем, но выгода была слишком велика, и наш голландец был не единственным, кто решил рискнуть. В сущности, такова была вся торговля в Японии: несмотря на все опасности, риски и трудности, она всё равно оставалась слишком прибыльной, чтобы отказаться от выгоды, а потому корабли прибывали на Дэдзиму веками. Голландцы — единственные иностранцы, которым было официально разрешено приставать к японским берегам, а это значит эксклюзивное право на торговлю со страной, которая для всех других кораблей закрыта, и о которой остальной мир знает крайне мало, и голландцы этим правом пользовались, потому что не дураки. Наш голландец тоже неоднократно возвращался в Японию — там и свёл дружбу с одним голодным до знаний японским некромантом. (Возможно, спустя век даже сделал ему скидку на какую-нибудь из книг или отдал какую-нибудь безделушку в подарок — но мы тут говорим о голландцах, так что это не точно.)
Они оба видели в своём знакомстве выгоду: некромант был напрямую связан с Эдо и сёгуном, а значит, имел определённое влияние и к тому же мог достать японские диковинки, которые не достать официально, а голландец был источником разнообразных книг, приборов и инструментов. Голландец видел половину мира, некромант же никогда не покидал пределов Японии, не считая краткого своего пребывания в Корее в юные годы. Так что, даже если это не было дружбой, это всегда было взаимовыгодным сотрудничеством, которое сглаживало все культурные различия и сложности характера (а сложности у них были наверняка). Возможно, в какой-то момент они даже обсуждали, можно ли тайно вывезти некроманта, но что-то не срослось, и родину он покинул только после открытия границ.
На охраняемом с двух сторон мосту, соединявшем Дэдзиму с японской территорией, была надпись: «Только для проституток, вход для других женщин воспрещен».
Ну короче мы понимаем, под каким прикрытием тогда-ещё-не-Тео проникал на Дэдзиму, когда это надо было сделать тайно. Каждую четвертую ночь, когда ослабевало проклятие, он снова был молод и прекрасен, красил лицо, надевал тяжёлое расписное кимоно, брал в изящные ручки сямисэн и отправлялся на Дэдзиму вместе с женщинами из квартала развлечений, где его встречал голландец для разговоров о западной и японской культуре (и бог знает чего ещё; может, это была своеобразная дружба, а может из некроманта получалась слишком прелестная барышня, как знать).
Да, это очень свободная заявка. Да, вы можете написать кого угодно и играть что угодно, но если возьмёте Хауэра и сделаете его голландцем, с которым Тео активно общался пару веков назад — я кончусь от счастья. В принципе если вы возьмёте голландца и решите поменять ему внешность, я и это переживу, просто когда я думаю о голландцах, я сразу вижу Хауэра (ну и вообще это же Хауэр, что тут еще объяснять).
Ну и последнее. Я в соигроках всегда ценил способность существовать на форуме самостоятельно, потому что я, честно говоря, дёргаюсь и нервничаю, если соигрок и его персонаж завязаны исключительно на меня Так что если вы из тех людей, которые видят интересную им заявку и готовы на её основе накрутить своего и сделать самостоятельного персонажа, который не зависит от каждого чиха заказчика — вам сюда. Играть будем (главное сыграться), общаться будем (я вообще весьма пиздливый общительный человек), обсуждать персонажей будем — это всё само собой. Просто лучше я попаникую сейчас, чем потом окажется, что мы не сошлись по динамике.
ВАШ ПЕРСОНАЖ: (Atsushi Sakurai as your perfect gothic boyfriend) Теодор Сакурай, при рождении Имагава Такахиса, четырехсотлетний маг, специализирующийся на некромантии, почти три века безвылазно просидел в Японии в период изоляции и уехал в Штаты с открытием границ при Мэйдзи, где и осел на следующий век с перерывами на путешествия. Помешан на магии, видит ее смыслом и целью всей своей жизни, эдакий слегка безумный ученый от мира магии. В молодые годы был проклят из-за излишней своей ветрености в любовных вопросах и большую часть времени выглядит на пятьдесят с лишком, возвращаясь к молодому облику только раз в четыре ночи, от заката до рассвета.
ПРИМЕР ВАШЕГО ПОСТА:
«Ага», — думает он, коротко вскинув и тут же опустив брови. Она, может, и не сказала, сколько раз была в его комнате, но эта попытка всё отрицать вместе с выражением её лица говорят достаточно. Она научилась забираться в его комнату, потому что он был слишком беспечен и не озаботился ничем, кроме обыкновенного замка, слишком положившись на то, что девочка станет уважать его запреты и его границы. И правда, с чего бы это?
— Интересно послушать, — с холодной насмешкой отвечает он. — Выходит, я должен гордиться тем, что моя ученица влезает в мою спальню, когда меня нет дома? Или, может, тем, что в этом она не видит ничего предосудительного? — Тео дёргает уголком губы и добавляет: — Хотела дать мне повод для гордости — научилась бы хоть врать как следует.
Экстренный случай — это, конечно, хорошо. Но в экстренном случае он бы и сам открыл ей дверь — уж точно не оставил бы в коридоре. И она, здоровая уже и неглупая вообще-то девка, уж точно не может этого не понимать, так что аргумент выходит откровенно слабеньким. Пока он подыскивает новые слова для того, чтобы отчитать её, Беатрикс набирается не смелости — наглости и подходит ближе. За то время, что она живёт у него, он настолько привык, что девочка была более-менее послушной и почтительной (насколько можно этого ждать от американцев, вообще не отличающихся особым воспитанием), что её поведение повергает Тео в шок. Никогда, никогда раньше она не позволяла себе не то что тыкать в него пальцем или трогать его одежду, пытаясь заглянуть под неё, но даже просто лишний раз касаться его. Никогда прежде, он уверен, ей бы и в голову не пришло даже пальцем ткнуть в его сторону — но вот она увидела его молодым, и любое подобие уважения как будто растворилось в воздухе.
— Это. Моя. Причина, — елейным голосом, едва заметно улыбаясь одними губами и делая длинные паузы, повторяет он.
Это, да не это. Беатрикс в силу возраста, должно быть, не в состоянии понять настоящую причину. Не его лицо здесь причина, а то, как она пялится на это лицо. Тео настолько привык к тому, что постаревшее лицо делает его солиднее и добавляет уважения в глазах окружающих, настолько привык к тому, что именно это лицо она всегда и видела, что не сразу думает о том, чтобы дать девчонке по руке, которую она посмела протянуть. Он настолько привык к тому, что есть люди, знающие его прежнее лицо, и люди, знающие постаревшее, и крайне редко это одни и те же люди, что грубое любопытство Беатрикс заставляет его почувствовать себя куда более раздетым, чем он является сейчас — и чем мог бы почувствовать себя, ворвись она в его спальню в любую другую ночь и застань его вовсе без одежды. Он следит за ней со сдержанным гневом, и какая-то его часть так и просит отпихнуть её ногой, но он сдерживается — пока она и правда не тычет в него пальцем.
— Ага, разумеется, — ехидно отвечает Тео. — Совсем сдурела? — он шлёпает её по руке, надеясь хоть немного привести в чувство, потому что, во имя всего святого, будь она мальчиком, он бы уже ей всыпал. Он садится на банкетку, разглаживает текучий шёлк на коленях и самым снисходительным взглядом рассматривает ученицу. — Всё? — ядовито осведомляется он. — Наигралась в Огюста Дюпена? Я могу говорить? Или ты продолжишь тыкать в меня пальцем, как в животное в зоопарке? Потребуешь сплясать тебе голышом? Или, может, будут ещё гениальные предположения? Такие же гениальные, полагаю, как твои попытки собрать сломанные кости, — он закидывает ногу на ногу и вскидывает голову, отбрасывая за спину длинные волосы. — Тогда, боюсь, мы проторчим здесь до рассвета. В таком случае, если ты не собираешься меня слушать, прибереги свои гениальные рассуждения и крайне остроумные выпады до утра, когда я вернусь, а до тех пор — дверь вон там. Полагаю, дорогу в собственную комнату ты пока способна найти без моей подсказки.
Отредактировано электрочасовня (18.05.2023 12:59:53)
