Майк с остервенением раскидывал вещи по комнате, кидал их на кровать, на стул, стул перегрузился и грохнулся, это тоже взбесило, он пнул его ногой, задел мизинцем.
-Аамм.....-он сел на кровать и уткнулся лицом в ладони. Зашла мама и села рядом. Сочувственно приобняла его. Он дернул плечом. Ему не нравилось, когда она так себя вела. Ему уже не десять лет, ему не то нужно. Иногда он думал, что вот сейчас было бы неплохо получить рядом отца, но, черт подери, совершенно не таким путем.
-Майк, милый,  она тоже привыкла называть его на английский манер, потому что дома они редко говорили по-русски. Ее муженек вообще иногда называл его Майки, после чего удостаивался саркастичной улыбкой, но он ни черта не понимал в этих оттенках. Чопорный англичанин. - может быть, оно и неплохо, говорят же психологи, что нужно менять обстановку, да и с братом вы давно не виделись...
-Обалдеть, а просто на Рождество нельзя было съездить?! - он вскакивает с места, забывая о боли в мизинце. - Вы нормальные?! Я теряю год! Я теряю образование в Оксфорде ради какой-то психологии! - он никак не мог смириться с этим. проблема была в том, что круг интересов и возможностей Майка никак не вписывались в то, куда еще мог отправить его отец. История, право - он любил это, учился на политолога, но его программа никак не совпадала с российской, здесь не было истории России. Максимум, что папа мог сделать, это отправить его в МВД какое-нибудь, и то с горем пополам и по большим связям. Майк категорически от этого отказался. Осталась психология, где не так строго отнеслись к его плохим знаниям по Истории России. Договорились, что ему придется досдавать.
-О, боже, в конце концов потом доучишься еще, перепоступишь в конце года, - она всплескивает руками. В ее жизни вообще все было просто. Он было сказал ей про своих друзей, но она отмахнулась, что его друзья вообще нелюди, а девушку и получше можно найти.
-Иди. Пожалуйста, - он тихо попросил ее уйти. Майк не вступал с ней в конфронтации, он не были сильно конфликтным и вспыльчивым, может быть, потмоу что обыкновенно был счастливым и получал практически все, что хотел.
Если говорить о его друзьях, то с мамой он был почти согласен - несмотря на то что они были умные и воспитанные, они не нравились Майку местами. У них было слишком эгоистичное восприятие мира, а в нем этого было мало, но он старался им соответствовать. Девушка у него была красивая, не сказать, что глупая, но ограниченная во многих аспектах. Впрочем, она была весьма похожа на его мать. Она больше всех причитала, ругалась и обвиняла его отца в том, что он такой неадекватный. Майку этого не было нужно. Отца он понимал и, когда разговаривал с ним по телефону, то не возражал ему. Сложно возразить такому уверенному в себе человеку. В своей голове он мог называть его как угодно, девушке своей он не запрещал, но не поддерживал. Ему от нее нужно было другое, он и сам не знал, что именно, но он этого не получил. И сейчас, собирая вещи,  он не хотел, чтобы она его провожала.
Часть вещей он упаковал в коробки - мама это отправит потом. Сейчас брал только самое необходимое. Вещи на первое время. Мама пугала, что осень будет холодной, ему нужны будут куртки. Купит на месте. В рюкзак он складывает айпад, айпод, фотоаппарат, так по мелочи всякой ерунды. Первый том !Войны и мира". Он решил, что раз такое началось, то надо прочитать что ли. В России же все читали, правда?
Он сидел в самолете и радовался тишине. Мама перестала причитать, девушка реветь. Боже, как они ему все надоели. Ему купили билет в бизнес-класс. Приятно. Ему страшно. Он ничего не помнит об этой стране. Он же не дурак и понимает, что все  по-другому, что то, что видел он, не соответствует действительности. Он не знает, как ходит транспорт, какие там улицы, какое метро. Он пытался все это прочитать, но отбрасывал, потому что его удручало все. Одно радовало: погода в Калининграде ничем не уступает по депрессивности погоде Лондона.
Он стоит посреди аэропорта в ожидании того, как включится телефон. Тут же приходит сообщение от мамы, что звонил папа. Встретить не может. Кидают адрес, мол поезжай к брату, вызови такси. Серьезно? Как ту блин такси вызывать? Майк оглядывается. Люди бегут туда-сюда, какие-то непонятные тетки в платках, с баулами, черт знает что. Он отошел подальше со своим чемоданом. Таксистов много подъезжает к самому терминалу, но они все приезжают к кому-то - сразу выбегает человек, садится и такси уезжает. Он ненавидит своих родителей сейчас. Да, он не маленький мальчик, но он не жил здесь, в этой гребанной стране. Убер не работает. Отлично, санкции добрались до него. Он закатывает глаза. Очень хочется кушать.
-Ок, гугл, - он гуглит, как выбраться из этого места. Он нашел автобус, которые ездит до метро. Так, если они не принимают банковские карты, то дело совсем плохо, потому что наличных русских денег у Майка нет. Впрочем. Что это он. Миша в полном дерьме. Дальше приходится гуглить, а какое метро рядом с тем адресом, куда ему нужно ехать. Спасибо этому миру за то, что есть бесплатный интернет в аэропорту. Зная, что дальше его телефон не будет доступен, он делает себе все скриншоты. И да начнется знакомство Миши с общественным транспортом Калининграда.
Все оказалось не таким страшным, а калининградское метро было раз в десять меньше лондонского, что немного успокоило. Да и люди в нем были такие же, как в Лондоне, правда пахло от них куда хуже, точнее лучше, но хуже. Такой адской смеси дешевого парфюма он не слышал давно. Девушки грешили этим. А кушать так хотелось. Вообще, запах еды его привлекал. Он еще не вышел из метро, а запах уже раззадоривал. Нет, он не станет, конечно, питаться уличной едой здесь. Какая-то грязь и антисанитария везде.
Миша стоит перед подъездом. Изрядно затекла шея из-за рюкзака. Он звонить в домофон. Тишина в ответ. Он смотрит в небо - сгустились тучи. Сейчас пойдет дождь, а Миша сдохнет от голода. Но вот из подъезда выходит бабуля, и он придерживает дверь, наивно полагая, что сейчас спокойно войдет, но бабуся решила уточнить, к кому он идет. Нет, ну российских бабушек можно понять - нельзя впускать левых студентов к себе в жилище, мало ли что.
-Я к Орлову, - ему и правда нелегко дается русская речь. Он так отвык. Он думал по-английски.
-А чей-та к нему? Чего надо? - она прищуривается.
-Так..я брат, младший, - он недоуменно смотрит и думает, почему он вообще должен отчитываться перед бабушкой, но та вдруг как-то просияла что ли.
-Ой, а и правда похож, но его дома ж нет, он у нас поздно приходит, или иногда вообще не приходит...
-Да, я позвоню, - врет он ей и все-таки проходит. Черт. Черт. Черт. Его нет дома. Миша хочет кушать и спать. Миша ненавидит своих родителей. У него нет телефона отца. Даже если бы и был, то не смог бы позвонить - его сотовая связь здесь не работает. Как же все бесят. Они играются им, как хотят, без права выбора, но считают его достаточно взрослым, чтобы он разобрался с проблемами в чужой стране. У него и паспорт российский просрочен.
Он стоит перед дверь в квартиру брата. Утыкается лбом в нее. Хочется зареветь. Он вообще не хотел сюда ехать. Он не знает этого человека. помнит, плохо помнит, ему всегда было насрать на него, кто сказал, что сейчас ему будет не насрать?
-Ладно. Еда сама себя не съест, - на часах было уже по-калиниградски семь вечера, он оставляет большой чемодан у двери. Таскать его с собой он не захочет. К черту. Рюкзак берет с собой, там все самое важное и ценное. Он идет не очень далеко, в какое-то кафе "Шоколадница", звучит неплохо. Он вспомнил, как они бабочек с братом ловили на окне, чтобы потом выпустить на улицу, а руки потом все в пыльце. Брат пугал, что эта пыльца помогает им летать, и чем больше выпадет, тем меньше бабочке жить. Бог знает, правда это или нет.