Смуглые руки перебирают звенья тяжёлой цепи. Холод металла облизывает пальцы. Уже привычным движением Зоя закрепляет кандалы на протянутых запястьях. Она не выказывает ни сожаления, ни тоски. Не пытается и утешить вынужденного пленника каждой долгой ночи.

Она солдат. Она генерал, на чьих плечах лежит ответственность за сотни, а то и тысячи жизней. У неё нет времени на сантименты. Нет права на колебания, когда столь шаткий мир, добытый кровью и потом, готов разбиться вдребезги в любой неподходящий момент. Она этого не допустит. У неё нет права этого допустить. Не после того, как видела, какую цену им пришлось за это заплатить.

« – Ты жестокая.
– Практичная.»

Ветер расчесывает черные, как смоль, волосы. Пухлые губы кривятся в едкой усмешке. Когда её ладони выставлены вперед, над головой неминуемо закручивается буря. Молния бурлит в крови. Яркими всполохами играет во взгляде, тонкими разрядами пляшет вдоль хребта. В далёких краях её назвали бы ведьмой. Это дурацкое слово не способно описать и толику её естества. Ей не нужны заклинания, чтобы обрушить весь мир. Ей не нужно оружие, чтобы оборвать чью-то жизнь.

Она и есть оружие.

Идеальная внешность, которой она умело пользуется. Отточенные до уровня инстинктов навыки. У неё есть всё, чтобы выйти победительницей в бою. Но вместе с тем судьба словно нарочно испытывает её всякий раз, стоит ей разомкнуть глаза. Пытается сломать, не понимая, что в ней и так бушует бездонная пустота. Колодец, в темноту которого она бросает камушек и падает вместе с ним.

« – До чего же ты романтична!
– Повторяю: практична.»

Внимание короля встречается едва ли не с издёвкой на лице. Дешёвый фарс, очередная словесная перепалка, которая, - она никогда этого не признает, - заставляет их обоих не впасть в отчаяние, к которому их день ото дня подталкивает страна, что они так неистово пытаются спасти.

Зоя знает, какую черту пеступать нельзя, и упорно продолжает возводить всё новые стены. Николай же их упорно игнорирует.

---

Заявка в пару.

Мне нужен мой генерал. Мне нужна моя буря. Равке нужна её королева.

Зоя - не безэмоциональный камень. Не робот без чувств. Она человек с принципами, темпераментом, как весенняя гроза, и с языком острее любого меча. Любите персонажа. Любите фандом. Любите меня и мои неуместные шутки. А вас все уже любят заочно.

Вообще, на форуме играются события начала книги «Король шрамов», но с некоторыми отступлениями от канона. Дарклинг не умер, он укрылся под личиной Давида с помощью своей верной спутницы — Жени. В остальном, мы пытаемся забыть второй сезон, понять свое место в мире и не сильно отходить от книжного канона, лишь приятно его дополняя.

Пишу от 3его лица, 3-5к, прошедшее и настоящее время. Воспринимать могу, увы, тоже только 3е лицо странный заскок, но как есть. (Местами могу тормозить из-за реала). Прежде чем брать роль, очень прошу обменяться примерами постов, чтобы понимать, что мы споемся.

Очень жду.

Солнце медленно клонилось к закату, волны по-прежнему лениво вылизывали борт судна, а их попутчица всё также умудрялась выказывать недовольство, стоило ей только раскрыть рот. Штурмхонду начинало казаться, что небо с землёй поменяются местами, если он когда-нибудь застанет шквальную в хорошем расположении духа. Более того, в какой-то момент капитан поймал себя на том, что принялся вести подсчет: сколько мрачных взглядов ему удастся запечатлеть сегодня. По его скромным наблюдениям, цифра эта стремительно росла изо дня в день.

— Какая досада, — протянул Штурмхонд с наигранным сожалением в голосе. — В следующий раз непременно передам Биркину, чтобы твою порцию селёдки посыпали сахарной пудрой.

Краем глаза он улавливал активное мельтешение сбоку — только что спроваженных матросов явно одолевало любопытство. По очереди они то и дело высовывали свои макушки из каюты, видимо надеясь, что ветер донесет до их ушей обрывки разговора. Словно подогревая их интерес, девушка принялась разговаривать на полтона ниже. Что бы ни рисовала бурная фантазия его команды, он был уверен, что от правды оно отличалось разительно.

Стоило отдать должное тому, как шквальная ухитрялась угрожать, сохраняя при этом полную невозмутимость. Капитан лишь пожал плечами, примостившись у борта чуть поодаль от неё. Вальяжно сложил руки крестом на груди:

— А ты, видать, уже успела поближе познакомиться с моей командой? — Он вновь покосился в сторону трюма. Как только его взгляд встретился с одним из матросов, голова последнего стремительно исчезла из поля зрения. — Они, конечно, порой любят дурачиться, но на них можно положиться. Для меня они и впрямь особенные.

Гриши. Люди. Да будь они хоть двуглавыми химерами — на борту каждый из них являлся членом экипажа, не более и не менее. Море стирает границы не только государств. Перед стихией они все равны: ей плевать, кто в ней тонет. Она притягательно безжалостна ко всем. Штурмхонду нравилось ощущение единения перед бурей. Николай хотел поделиться этим чувством с миром.

А вот делиться с Дарклингом он был не готов. Ничем. Командующий Второй армии не вызывал у него ни доверия, ни безмолвного благоговения. Лишь скребущуюся откуда-то изнутри тревогу.

— Что же я могу им предложить, чего не может Равка? — Задумчиво произнес он, высматривая белёсые облака на затухающем горизонте, что подозрительно ползли против ветра. — Ничего.

Он перевёл взгляд на девушку:

— Я корсар, милая. Я работаю на Равку, а значит, и они тоже. Видишь ли, долг родине можно отдавать по-разному. Некоторые предпочитают это делать с наибольшей выгодой для себя.

Блеклая полоска облаков, что привлекла его внимание, всё отчетливее отпечатывалась на небе. Растекалась, играя завихрениями на концах, словно приветствуя корабль, что шел аккурат в её объятия. Снасти едва заметно вздрогнули, паруса натянулись. Холодный ветер облизнул щёку, мурашками пробираясь под белую блузу. Ладонь опустилась на край борта. Пальцы крепче стиснули гладкое дерево, впитывая легкое покачивание судна. Уголки губ поползли вверх.

— Вопрос сугубо риторический. Что предпочитаешь больше: скорость или безопасность?

По правде говоря, ему не нужно было знать её мнение на этот счет. Будь она хоть принцессой заморской, хоть важным послом — здесь была его территория. Корабль, что он знал, как свои пять пальцев. Команда, с которой он бок о бок провел не одно плавание. Шквальная сюда вписывалась примерно также, как дорогие часы с позолотой в крестьянскую избу. Ей было здесь некомфортно. И это было сложно не заметить. Он счел правильным предоставить ей хотя бы иллюзию выбора.

В конце концов, Штурмхонд всегда поступал по-своему. И уж точно не собирался менять курс, добавив им пару тяжких дней в пути лишь потому, что нос судна направлялся прямиком в непогоду.