[indent] Они нашли Морского хлыста. Юркий дракон с острыми зубами и диким взглядом успел убить несколько людей, что помогали поймать это существо. Алина искренне не хотела убивать его, в наивном упрямстве полагая, что у нее получиться повторить историю с оленем, но ничего не вышло. Олень оказался спокойным, благородным существом, с легкостью потянувшимся к ней. Он совсем не боялся двух замерзших людей, которые искали его. А Русалье... Алина чувствовала его дикую силу даже сейчас, когда две чешуи уже соединили с ее телом. Ей не нужно было призывать собственный свет, чтобы ощутить: она стала сильнее и эта сила ей нравилась. Да и как может быть иначе, когда чувствуешь нескончаемым потоком то, как сила плещется словно морские волны, рвется из тела необузданной мощью, жадной и яркой, словно взрыв. Хотелось всю эту силу бесконечно брать и отдавать, упиваться той вечно и никогда ни с кем не делиться. Наверное, это должно было пугать ее, то, какая энергия теперь крылась в ее руках, но Алине не было страшно, совсем. Ей наоборот уже сейчас хотелось еще больше. Она чувствовала в себе эту жажду, чувствовала в себе эту необходимость заполнить пустующую брешь третьим усилителем. Она даже не думала, что в этой проснувшейся жажде есть что-то неправильное. Ей наоборот казалось, что все три усилителя должны стать ее.
[indent] Этой ночью отчего-то Алине не спалось, что-то терзало ее изнутри, хотя не должно было, ведь Волк волн двигался обратно в сторону равкианского берега. Скоро она будет дома. Скоро она снова увидит Каньон и сможет изгнать эту тьму с родных земель. Но все же что-то противно копошилось внутри. Страх? Она вспоминала слова беженцев в Новом Земе и свой собственный сон. Стена Тьмы поглотила ее и деревню целиком. И там она увидела лицо того, кто должен быть мертв.
[indent] — Моя Алина, — услышала она голос и замерла словно бы ноги ее вдруг сковало льдом. Нет, думала Алина. Нет, не может быть. Она могла бы перенести сны, что терзали ее едва ли не каждую ночь. Но сейчас она не спит. Не спит...
[indent] — А я уже было начал скорбеть по тебе...
[indent] Алина резко обернулась, и с ее плеч спала теплая накидка, защищающая от промозглого холода. Под ней распахнутая куртка с закатанными рукавами. Сразу видно запястье, что украшено двумя чешуями. Но Алина даже не думает сейчас ни о холоде, ни о том, что одна на палубе. У нее в висках стучит пульс. Отбивает чечетку, сбивая дыхание. Сердце бьется сквозь стенки ребер с такой силой, что может стать больно. Но даже этого Алина, кажется, не чувствует. Взгляд ее, острый, горящий, но все еще неверящий, устремлен на лицо... Дарклинга.
[indent] — Тебя нет здесь, — то ли прошептала, то ли прошипела она, качнув головой строптиво и резко, а затем вздернув подбородок выше. — Ты умер. Твои твари разодрали тебя... Я слышала это...
[indent] И все равно что-то заставляет ее сильнее вжаться в борт палубы, о которой секундой ранее она опиралась локтями, рассматривая собственное запястье. Что-то твердое больно впилось в поясницу, заставив девушку сделать шаг в сторону. Она просто не верила, что все это происходит. Может быть, это из-за усилителя? Может быть, это все из-за темной силы, что вложил в свои творения Костяной кузнец? Просто галлюцинация. Просто помутнение рассудка. Алина согласна просто принять, что она сошла с ума так быстро, после того, как надела второй усилитель, чем принять факт того, что стоявший перед ней Дарклинг – настоящий.
[indent] Алина огляделась по сторонам, будто взглядом искала того, кто может ей помочь избавиться от этого видения. Никого не было. Только рулевой на другом конце корабля. Может быть, в темноте он даже не видит ее, облаченную в черное. Мал спит внизу на своем гамаке. Штурмхонд - в собственной каюте. Ей некуда деться. Она снова оказалась в ловушке, хотя не должна была. И почему-то Алина даже забывает о том, что в ее руках сокрыто огромное могущество, способное освободить от любого ужаса. Нет, она просто оцепенела и застыла на месте, раз за разом отрицательно качая головой, пока не зажмуривается.
[indent] — Это все просто не может быть правдой, — зашептала она очень тихо, будто бы это могло ее успокоить. А потом она вдруг вспомнила, как несколько дней назад проснулась в своем гамаке и увидела, как погашена ее лампа. У всех они горели, но только не у нее. Такая незначительная деталь, казалось бы, но она будто бы молнией пронзила Алину с головы до пяток, заставляя распахнуть глаза и снова уставиться на незваного гостя. Теперь она хмурилась и ощущала, как медленно крепнет в ней обжигающая ярость.
[indent] — Как ты выжил? — и голос, которым она задала этот вопрос, оказался острым и злым, словно бы одними словами Алина могла вонзиться в чужую плоть до самых костей. Вокруг нее слабо заискрился свет. Маленькими шипящими искрами, отражение которых было заметно и в темных глазах Алины. Казалось, она действительно может обратиться в Морского хлыста, чтобы вцепиться в тело врага и утащить его вместе с собой на дно в мгновение ока.
