Солнечные зайчики продолжают играть на гладкой столешнице, повинуясь движению листьев за окном и постоянно меняя свое положение, завораживая, притягивая к себе взгляд. Смотреть бы и смотреть, но я прямо под кожей чувствую его взгляд. Он обволакивает, окружая такой привычной пеленою опасного уюта. Такое странное сочетание. Это похоже на зависимость, болезнь. Что там пишут в умных книжках психологии по этому поводу? Любить того, кто причиняет тебе боль. Не обязательно физическую, но такую моральную, от которой снятся кошмары и потом еще долго не можешь уснуть. Как прозаично. Меня обуревают такие смешанные чувства, но я лишь молча стою, дыша через раз и мириадами нервных клеток рассыпаясь к его ногам.

[indent]  [indent]  [indent] Моя жизнь сгорала вместе с тобой.

       Сжимая книгу в тонких пальцах так, что белеют костяшки. Словно она последний оплот реальности и безопасности в бушующем океане, имя которому Септимус Кадоген. Оборачиваюсь, упираясь взглядом в плотно сжатые губы и переводя внимание напряженные плечи. Давлю в себе порыв прикоснуться, дать выход этой энергии, что рвется изнутри. Наверное, он заметил мой порыв, хотя навряд ли. Его хмыканье как нож по мои нервам, заставляет встрепенуться, затравленно впериться взглядом в родные радужки и пропустить вздох, снова.
       - Как можно забыть о тебе, брат, - на выдохе, полушепотом. И про себя добавляя "ты мне в кошмарах снишься" - но вслух - никогда. Потому что страшно до дрожи в коленках, - снова вымещал беспричинную злость на предметах? - слегка приподнимая бровь, метаюсь взглядом к его руке и снова давлю порыв сократить расстояние. Со вздохом откладываю книгу на гладкую поверхность стола, провожая взглядом свою "крепость", окунаясь в шторм его глаз. Вздергиваю подбородок, словно доказывая что-то ему себе, что я девочка сильная и не боюсь. Хотя конечно боюсь. До мурашек, размером с Эверест каждая. Когда на их вершинах не хватает кислорода и сознание покрывается корочками многовекового льда, лишь стараясь скрыться от реальности.

[indent]  [indent]  [indent] Прикоснись ко мне! Дай понять, что мы живы еще.

       Шаг вперед, легкое покачивание платья от внезапного легкого сквозняка. Его пальцы снова на моей кисти и снова пускают неуправляемые электрические импульсы от подушечек до середины спины, по тому самому чувствительному месту. Ежусь, но не отстраняюсь, вспоминая, впитывая эти ощущения на своей коже, на миг прикрыв глаза. Перехватываю его запястье и чуть ощутимо сжимаю. На легкое мгновенье. Электрические волны взбираются на вершины мурашек-эверестов туда, где меньше кислорода.
      Еще выше.
    Сильнее.
  Больнее. И так мазохистически хочется еще...
Я снова ловлю губами его аромат, нервно облизывая губы и медленно растворяясь в безумии, плотно окутывающем нас, почти подчиняясь ситуации.
Почти.
Сколько длилось это мгновенье? Кажется целую жизнь, вечность.
Прохожусь пальцами невесомо по бинтам. Почти чувствуя эту боль. Его боль.
Это из-за тебя, дура - кричит подсознание.
Мгновение, вспышка, реальность.

[indent]  [indent]  [indent] Что приготовил мне наш мир...

Черт. Черт черт черт. Пит. Зачем он сюда явился? Отшатываюсь от брата, словно от вспыхнувшего вдруг пламени. Часто моргаю, стараясь оценить ситуацию. Это уже переходит всякие границы. Я начинаю по-настоящему бояться. Потому что это не я и Сет... способен на все. Эта сцена точно не закончится ничем хорошим. Одним взглядом стараюсь спровадить своего знакомого подальше отсюда, но... безуспешно. Он и не подозревает, что сейчас начнется. Я оборачиваюсь на брата...
Голос Сета - как ведро холодной воды - вмиг прогоняя все иллюзии швыряет с неба на землю, больно ударяя и вышибая весь воздух.
Я успеваю лишь вскрикнуть и зажать свой же рот рукой. В ужасе наблюдая за происходящим. Мотаю головой из стороны в сторону так сильно, что милая прическа превращается в растрёпанные и торчащие во все стороны волосы.

- Сет нет! - прихожу в себя за секунду и, метнувшись к брату, безуспешно повисаю на его локте, молясь всем богам, чтоб он отошел от Пита, - прекрати пожалуйста! - срываясь на крик, забыв о всех правилах приличия. Непрошенные слезы накатывают на глаза, мешая четко видеть. Билеты вылетают из моей руки и отправляются в неизвестном направлении. Гребаное все. Непрошенные соленые дорожки уже вовсю текут по моим щекам, когда я смотрю Сету в глаза, ловя это безумие. Примерно по этому я никому не рассказываю о своей семье. Зло вытираю щеки, оставляя красные следы.
- Ты гребаный псих! - в сердцах бросаю я, всплеснув руками, - ты еще смеешь спрашивать почему я от тебя переехала? Это невыносимо! - делаю несколько шагов назад, упираясь поясницей в широкую длинную столешницу, на которой стоит несколько ламп. Лишь бы подальше от него. Кулаки сжимаются и разжимаются в бессильной злобе. Я никогда не смогу его ударить, как бы сильно мне этого не хотелось. А слезы все еще текут по щекам, - лучше бы я умерла тогда, - тихо бросаю я, отводя взгляд от брата, намекая на ту неудавшуюся попытку наглотаться таблеток.