Джинкс — символ неуспешной авантюры, провального бизнеса, настоящее луковое горе.

Из-за собственных отклонений, почти все ее аналитические цепочки, относящиеся к тому или иному явлению, либо обрываются, либо попадают в лихой водоворот неуместных додумок, которые в итоге отправляют Джинкс в не нужное время и не нужное место. Если что-то было обречено на успех или хотя бы находилось близко к тому — будьте уверены, Джинкс это испортит.

Ничто личное в ней не держится: ни благодарность, ни злоба, ни агрессия, ни любовь. Одно быстро перерастает в другое, и вам для этого необязательно что-то делать, Джинкс сама все додумает. Мысли в ее голове болтаются, как огурцы в банке с рассолом, ударяясь о стенки без какой-либо единой траектории, и по итогу можно сказать, что она — человек момента.

Психологической стабильности достигает путем разрушения. Это ее инстинкт самозащиты и единственный понятный способ взаимодействия с миром.

В разрушениях Джинкс для Виктора нет ничего привлекательного, он осуждает данные методы, потому что они неизменно ведут к человеческим ненужным жертвам. И даже не двигают никаким образом Прогресс. Но сама Джинкс, ее ум, ее инженерные навыки…

О, они очень интригующие.
Детям Зауна есть о чем поговорить, верно?

Джинкс — жертва нескончаемого неравенства одного города над другим. Джинкс не повезло — в это свято верит Виктор. У Джинкс ещё есть шанс найти применение более достойное своим навыкам, а он [ может ] и хочет помочь ей в этом. Разрушения, что остаются от действий Джинкс, его не устраивают, но это поправимо.

Вай — это вирус. Вай — это дитя улиц, слишком рано узнавшая, что такое ответственность за самых близких людей. Родители погибли, младшая сестра — единственная, кто у неё остался. Вай принимает решения, отправляется на вылазки к сияющим крышам Пилтовера, ненавидит всем сердцем, что одни понятия не имеют, что значит быть на грани выживания.

Она провалилась — плохой лидер. Она не доглядела, не успела вовремя, бросила роковое слово и поплатилась — сестра утопает в безумии, мир вокруг стремительно рушится. Те, кого нужно считать врагом, становятся союзниками.

Вай — это возвращаться обратно и находить, что всё утеряно. Пилтовер сгорает в собственных амбициях и от пущенной в лоб ракеты. Вай принимает решения заново, оказывается на зеркальной стороне. Возможно, что её назовут предательницей.

Жизненный путь Кейтлин — ровная последовательность ступенек, четко определенных в момент ее рождения. Дочь Советницы, наследница богатой фамилии, тщательно оберегаемая своими родителями, с детства знает все свои «должна», хорошо знакома с возложенными на нее ожиданиями — и задыхается среди них.

Слишком прямолинейная для интриг, слишком искренняя для светских приемов, подросток-Кейт взбрыкивает: меняет аккуратные платья на форму миротворца, а веер в руках — на длинную винтовку. В пилтоверских соревнованиях стрелков она занимает первое место, обходя даже шерифа Грейсон. Родителям приходится смириться.

Свое место и свой путь Кейтлин защищает всеми силами — острым, как бритва, умом, целеустремленностью, наблюдательностью и своей меткостью. Несправедливость, ложь и беззаконие не дают ей покоя, и Кейт не остановится ни перед какими препятствиями, пока ее городу, ее близким грозит хаос.

Кейтлин — это порядок. Без нее Городу Прогресса не оправиться после вероломного взрыва Башни Совета; не выстоять в возможном столкновении с Зауном.

В открытии хекстека нет ничего плохого. Не считая, конечно, одного момента, что добираться до своей комнаты в общежитии Академии Виктору пришлось, чуть не ли ползя по стенам. Бравая и спасительная трость разлетелась на два куска, исполнив своё предназначение по задержке миротворцев. Благо, что дойти ему все же помогли.

— Об этом узнают все, Джейс. Завтрашний день будет совершенно иным, — восхищённо шептал он в коридоре, облокачиваясь на чужое плечо, рассуждая и дальше о том, чтобы они теперь могли сделать, привнести, улучшить, идеи срывались с уст Виктора в потоке вдохновения перед человеком, кто мог бы разделить научную страсть.

Он ожидал, что им дадут отдельную лабораторию для работы с материалом. И, на самом деле, не ошибся. Лабораторию им дали, а вместе с этим принесли и весть о дне презентации хекстека, что будет служить локальным праздником Верхнего города. Виктор видел плюсы: репутация Джейса в глазах общественности от самых низов взлетит до самого Таргона, люди будут знать о том, что наконец-то город Прогресса несёт настоящий Прогресс, а не создаёт его видимость. За всем этим он не учёл только один немаловажный факт.

Свое присутствие на этом вечере.

Свой вклад в хекстек Виктор не переоценивает. В нем нет ещё уверенного «мы», он здраво — для себя — видит ситуацию. Джейс горел этой мечтой гораздо дольше него и лишь оказался достаточно открытым человеком, чтобы приоткрыть занавес этой мечты и для Виктора. Попытайтесь найти другого учёного, который с удовольствием поделится своими заметками и предложит работать вместе, не боясь, что вы эти заметки украдёте? Джейс — исключение из правил.

— …это обязательно?.. — его голос звучит уже уставшим, вялым, когда он сидит в кресле, взглядом побитого животного оглядывает сначала мисс Янг, приставленную к ним ассистенткой, а затем и корсет, что та держит в руках.

— …нет… — неуверенно тянет она, пожимая плечами. — Но я подумала, что ты… Вы будете выглядеть в нем хорошо!.. Вкупе с самим костюмом… Он фиолетовый. Это нормально, что он фиолетовый?..

Виктор вздыхает, принимая поражение. Поднимается, оттолкнувшись рукой от спинки стула и бредёт к подготовленному костюму. Выбирать и покупать приходилось в спешке, Виктор не был модником Верхнего города, а провалы на финальной выпускной комиссии отдаляли его от заслуженного красного галстука и от вечеров, где поздравляют прошедших. То есть, у него не было никаких причин носить такое.

— Это… — повертеть головой, пожевать губами. — Это сносно. Он выглядит чудесно. Спасибо за помощь, мисс Янг.

Подаренная лёгкая улыбка вмиг преображает девушку, но Виктор этого не видит. Не специально, он не жестокий человек. Ему сложно видеть, ведь его глаза прикованы к другому объекту.

…другой объект, который опаздывает каким-то образом на презентацию, где должен быть главной звездой вечера. Виктор нервно оглядывается по сторонам. К нему подходят, его поздравляют, говорят много вещей по типу, что он «так отличается от людей из Нижнего города!» Неинтересно, потому что ложь. До хекстека отношение к нему было более чем очевидное и пренебрежительное. Но на все он сдержанно благодарит, расправляет плечи, натягивает вежливую улыбку.

— Твоя… Ваша трость. Не такая, какая была, я не смогла найти мастера за такой короткий промежуток. Прошу прощения, — мисс Янг тянет ему трость похуже качеством и материалом, но видит Жанна, что Виктор готов принять какую угодно, лишь бы не стоять и не балансировать на одной несчастной здоровой ноге.

— Лучше, чем ничего, — шепчет он, упираясь новой тростью в пол и кратко кивая. — Спасибо.

— Мой мальчик! — рядом раздаётся голос профессора Хеймердингера, и Виктор заранее знает, что тот спросит. — Я так рад видеть тебя здесь, ты нечастый гость подобных мероприятий…

— Издержки профессии, — тихая усмешка, он с банкетного стола тактично тянет бокал шампанского профессору, организатор явно не постарался учитывать особенности некоторых видов.

— …но я нигде не вижу юного Джейса. Тебе известна причина его опоздания?

Виктору тоже хотелось бы знать, почему он обречён отдуваться сейчас за двоих, но отвечает лишь честное:

— Не имею ни малейшего понятия, профессор.