делайла ищет старшего брата_крепкое плечо

leo* spell 43 as you wish joseph gordon-levitt

я позвоню тебе в три ночи, потому что разница между майями и парижем просто невероятная, но ты все равно ответишь. бурчанием_хрипом_шепотом. ты сядешь на кровати, проведешь рукой по волосам, затем по сонному лицу, наберешь в легкие побольше воздуха и бодро произнесешь мне в трубку: «bonjour! what's up?» вместо ответа процитирую культовую песню, которая моментально стала нашей любимой в тот самый момент, когда впервые прозвучала из твоего новенького радиоприемника в спальне: «i take a deep breath and i get real high». и пока я неумело пою тебе в три часа ночи в трубку, ты знаешь - я в порядке. и пока ты отвечаешь на мои ночные внезапные звонки, я знаю - ты тоже в порядке.
ты был уже взрослым_ужасно, когда мой крик прорезал домашний уют и перевернул твою жизнь вверх тормашками. никто не ожидал и никто не хотел моего появления на свет, но вот она я - твоя родная младшая сестра, которая будет досаждать тебе своим существованием до конца своих дней. но не то, чтобы ты был сильно против. нет, пеленки, распашонки и прогулки на свежем воздухе тебя не интересовали, да и в свои семнадцать тебе было только на радость, что мама и папа на старости лет народили себе доцю, которая очень удачно отвлекала их внимание от тебя. ты жил жизнь обычного семнадцатилетнего подростка, готовящегося выпорхнуть из семейного гнезда: тусовки, девчонки, плакаты памелы андерсон на стенах, прогулки на тачках по городу, выбор университета, работа после школы, баскетбол_бейсбол_лакросс с друзьями, фейковое удостоверение личности для того, чтобы купить ящик пива и запрятанная под половицами травка. наверное, из-за того, что я не мешала тебе жить жизнь, не ходила попятам и не закладывала родителям, ты и полюбил меня. большая разница в возрасте сыграла нам только на руку.
когда мне было семь, ты подарил мне пушистого белого кролика. ты дал ему имя. такие имена кроликам обычно не дают, но ты меня заверил, что он не обычный, а волшебный. и я тебе поверила. мой волшебный кролик жил со мной в одной комнате, прыгал по лужайке, вел высокопарные беседы и напоминал о тебе в те дни, когда без тебя было особенно тоскливо. приезжать домой из колледжа ты любил примерно также, как и любой студент — мама всегда устраивала по этому поводу большой ужин [готовила только твое любимое], папа доставал билеты на лучшие места на баскетбол, а я обязательно рисовал свой очередной детский шедевр и хвасталась перед тобой очередным разученным балетным номером. мой кролик и я, в дни, когда ты приезжал на каникулы, ночевали с тобой в одной спальне. я заворачивала нас под огромный плед, прижималась к тебе сильно-сильно [изо всех своих детских сил] и засыпала под твой дурацкий храп. кролика мы укладывали вдвоем спать в его "специальное" место; таких мест было ровно пять — по одному в каждой комнате. часть из них мы соорудили с тобой вместе.
ты всегда приводил домой своих друзей. никого, — ни тебя, ни уж тем более их, — не смущала я, бегающая вокруг вас в одних подгузниках или в своем балетном трико и пачке. кажется, только забавляла эта детская непосредственность. я знала имена каждого твоего друга, но особенно сильно мне полюбился один единственный, тот, что был с тобой не разлей вода. мои любимые детские воспоминания связаны с тем, как вы берете меня с собой на игры, как учите держать биту, как ловите меня по всему заднему двору или делаете вид, что усиленно ищите, когда мы "играем" в прятки. меня нисколько не обижала ваша наигранная заинтересованность, наоборот, - это придавало моей детской персоне больше важности.
когда мне было тринадцать, я впервые влюбилась. тебе было тридцать, ты жил в двух кварталах от родительского дома [in case of emergency], собирался женится на какой-то девчонке [очевидно, этого не произошло] и все чаще проводил время со мной. я тусовалась на твоей квартире каждый день после школы и оставалась с ночевкой на выходных, кроме тех дней, когда ты умолял меня этого не делать. я ревновала, но отчасти понимала, что тебе нужны дни отдыха. ты и так стал мне вторым отцом, сам того не желая. и, конечно, на правах третьего родителя, а еще лучшего друга и старшего брата, ты знал куда влюбленно смотрят мои подростковые глаза и по кому льются мои слезы. ты знал, снисходительно улыбался и говорил, что все это скоро пройдет, что я найду парня получше и, самое главное, своего возраста. но моя любовь — тяжкая ноша, осталась со мной, как бы не пыталась я выгнать ее. было ли тебе меня жалко? думаю, да. объект моего обожания никак не мог быть моим, нас разделяли семнадцать лет разницы, ты и здравый смысл. мое сердце было разбито. а через три года, когда мне было шестнадцать, и вся моя бунтарская натура вспыхнула синем пламенем, ты и родители отправили меня учиться в балетную школу в другом городе. школа-пансион, кстати говоря, не сильно отличалась от армии. было сложно, но каждые три недели, в родительский день, ты либо один, либо с родителями навещал меня, а потому те три года в пансионате оказались куда терпимее. тем более, ты, зная, что я люблю балет всем своим сердцем [порою даже сильнее тебя или любого другого мужчины], был абсолютно, совершенно уверен - со мной ничего не случится.
со мной все случилось, когда мне стукнуло двадцать. тебе уже было тридцать семь. теперь, кроме семнадцати лет, нас разделяли часовые пояса, континенты и океан. я уехала в париж на три долгих года, а ты остался в майами. у тебя тут бизнес, собака, очередная девчонка, лучший друг, новая недвижимость и еще какие-то вещи, которые ты бросить не мог и не хотел. честно сказать, ты мне в париже и не нужен был. я бы отказывала себе в безрассудных поступках, словах на ветер, полуночных связях и звонках в три часа ночи в сша. я рассказывала тебе обо всем, что происходило со мной. обо всех удивительных людях, обо всех своих партиях в театре, о своих парнях, о парнях моих парней, о путешествиях и о турне. и в ответ всегда получала порцию уточняющих вопросов, советов и такой же подробный рассказ о твоей жизни. казалось, что я никуда не уезжала. об этом напоминало только мои сложности со сном — когда тебя нет рядом, чтобы прижаться сильно-сильно, засыпать всегда тяжелее.
я вернулась назад в двадцать три. первый год совместной жизни был сущим адом, а потому мне пришлось от тебя съехать. о чем ни ты, ни я ни капли не сожалеем. мой распорядок дня доводил тебя до нервных тиков, а бесконечно снующие из моей спальни к входной двери на выход one night stand guys раздражали сильнее соседской дрели. видимо, уживаться на одной территории мы можем лишь временно. но даже это не помешало нам оставаться друг для друга самыми родными людьми.
киношный вторник и лимонные червячки. креветки с заварным кремом. игры на выпивание за просмотром ситкомов. походы на бейсбол в день благодарения. решение всех проблем через камень-ножницы-бумага. обзывания друг друга «дурилкой». тот самый, наш, столик в ресторане, куда мы ходим каждый вечер субботы. мои выступления в театре и твои бесплатные билеты. отвратительные рождественские печенья из всего, что есть в холодильнике. караван разговоров на кухне_в спальне_в гостиной_где настигнет откровение. все эти вещи — это ты и я.
ты знаешь, что ты первый человек после балета, которого я по-настоящему люблю. и ты знаешь, что за тобой есть еще один. он, как и я, значит для тебя многое. он был с тобой даже не со школы, а многим раньше. он для тебя брат. и я уверена, что он знает тебя больше и лучше меня. и от этого еще тяжелее. я клялась себе, что не заставлю тебя выбирать между мной и твоим лучшим другом, но меня так и не отпустило. мне не помогла ни школа-пансион, ни три года в европе, ни высасывающая из меня все соки работа в балетной трупе. я искусно лавировала между ним и тобой, стараясь избегать встреч. и ты, видимо, был уверен, что меня отпустило, что я все забыла, исцелилась и больше не влюблена в твоего дурацкого лучшего друга. но вот тебе жестокая правда: я так сильно его любила, что возненавидела. я стала злее, чем была. и мы оба с тобой знали, что во мне, как и в тебе, кроется что-то темное. и если ты, опытный и уже совершенно состоявшийся, научился сдерживать себя, то я — твоя абсолютная противоположность. мне жаль, но тебе придется выбрать: сестра по крови или брат по духу. и здесь только один правильный ответ.

---

* имя лео, в целом, меняемо, но я и дэвид выбирали его исходя из своих хэдканонов и попсово-библейских референсов [мы решили выбрать его, отдав дань уважения автору хита алиллуя]
ты можешь сменить внешность_предложить свою. этот пункт, как и прошлый, обсуждаем, но приблизительное сходство между дакотой и желаемой тобой внешностью все же должно быть. а вот железным остается все остальное (возраст, проживание на данный момент, история, описанная в заявке). прежде, чем мы с тобой породнимся и прежде, чем ты станешь лучшим другом моего любимого врача, я бы хотела увидеть твой пробный пост, потому что для меня очень важно знать сыграемся ли мы али нет.

джейсон ищет давнюю подругу

оливия гарднер 26-27 гетеро haley bennett

Оливия уходит от мужа в тот самый момент, когда скрывать лиловые отметины на теле становится с каждым днем все сложнее. Мать упорно игнорирует слезы Оливии на другом конце телефонной трубки, и отказывается приезжать посреди ночи, когда Логан выпивает больше положенного. Мать Оливии говорит, что она сама во все виновата, и теперь этот крест ей предстоит нести одной до конца своей жизни. А конец для Оливии может случиться в любой момент. Она научилась по звуку шагов определять настроение мужа, разучила все триггеры, которые могли бы вызвать у Логана приступ агрессии. Научилась молчать, даже, когда больно. Глаза в пол, руки на коленях, губы сжаты в тонкую линию. Не смотреть Логану в глаза, когда тот в бешенстве. Не смотреть зверю в глаза. О счастливом браке напоминает лишь тонкое золотое кольцо на пальце правой руки. Логан не всегда был таким. Или всегда? Оливия полюбила его будучи совсем еще глупой девчонкой. В 20 лет разве можно трезво смотреть в будущее? Логан был славным парнем, душой компании, обаятельным самозванцем. Но шли годы, безвозвратно забирая свое. О прежнем Логане напоминают лишь совместные фотографии в деревянных рамках. Оливия точно и не может сказать, когда с ним произошли эти метаморфозы. Зато она надолго запомнила первую пощечину. Звонкую и жгучую. Логан потом клялся, что это последний раз, ползал в ногах, но спустя неделю в его же ногах ползала сама Лив. Любовь Логана - это сломанные ребра и страх сказать что-то не так. Но однажды Оливия наконец-то поняла, что так продолжаться больше не может. Она сбежала от все еще мужа, ища помощи среди чужих людей.

Джейсон и Оливия познакомились ещё в университете. Стали хорошими друзьями, и Джейсон даже пытался за неё ухаживать. Но Оливия отдала свое сердце Логану. А дальше её жизнь сложилась так, как сложилась. Они не общались довольно долго, пока однажды Лив не оказалась на пороге дома Джейсона, прося о помощи.

Внешность можем обсудить. С Лив у Джейсона предполагаются сложные отношения. Оливия зависима от мужа полностью. Она его боится, но в то же время не видит своей жизни без него. Джейсон будет помогать ей снова обрести свое утерянное"я".

кира ищет того кто (не) нравится

ваш выбор 30-35 гетеро milos bikovic

ты не понравился мне сразу. «сразу» — это когда мама сообщила грандиозную новость о том, что ты — наш новоиспеченный сосед. семья моментально получила ценные указания по поводу того, как следует тебя встретить. ещё немного и она была готова звонить в городской совет, чтобы организовать приветственную вечеринку всей нашей фешенебельной деревней. мне было всего семнадцать и едва ли я могла понимать, чем вызван восторг, перевернувший наш дом вверх дном. пальметто бэй, неизменно дышащий спокойствием в сумасшедшем мире под названием «америка» и подмире под названием «флорида», буквально сошёл с ума. а быть может, дело в том, что мне было семнадцать и любая проблема (незначительная) раздувалась огромным мыльным пузырём. ты мне не понравился. сразу. слишком значимый, слишком много суматохи.

папа сделал визит и оставался вежливым до последнего, ведь он всегда вежливый, выдрессированный советским союзом и родителями-интеллигентами. ты ведь н о в ы й сосед, а потому следовало сделать визит, особенно по настоянию моей сумасшедшей матушки. ты совершенно незаслуженно получил в руки её фирменный яблочный пирог, который наверняка, оставил плесневеть на самой нижней полке холодильника. верно? папа рассказывал о тебе за ужином и снова ты мне не понравился. ты знал русский, пусть ни-че-го русского в тебе не было. ты был сдержан, иногда улыбался и создавал впечатление, не заслуживающее упрёка. словом, меня, только выходящую из подросткового возраста, б е с и л.

нам приходилось иногда встречаться. ты — состоятельный, видный, вписывался куда более гармонично в район с разнообразными виллами и обилием пальм, нежели мы, оказавшиеся в райском (адовом) уголке флориды совершенно невзначай. нам приходилось сталкиваться, но услышать твой голос мне удалось на какой-то местной вечеринке, устроенной жителями нашего (больше не спокойного) пригорода. ей богу, не помню подробностей. ты ведь, мне не нравился. ещё больше не понравился после того, как повезло услышать твоё скромное (вовсе нет) мнение обо мне. ты знал меня издалека, не знал вовсе. ты знал моего отца и матушку, у которой было трое дочерей и разумеется, всех надо пристроить. поэтому, ты её знал. но не знал м е н я. и умудрился наговорить своему другу достаточно, чтобы не понравиться ещё больше. я довольно быстро перестала подслушивать нелестное мнение о себе, но готова тебя придушить подушкой, если там была фраза в духе «она ещё прыщавый подросток».

по крайней мере, мы не нравились друг другу взаимно.

а дальше предубеждение набирало обороты. миллион причин тебя осуждать, вспыхивать от упоминания одного твоего имени. ты постарался славно. ты — типичный мистер дарси. я не заметила, как превратилась в типичную элизабет, разве что став её худшим воплощением. элизабет в романе куда приятнее. я — совсем не героиня. моя семья, конечно, никогда не соответствовала твоему обществу, что было очевидно. пока твой друг пытался строить отношения с моей сестрой, ты предпочёл занять сторону гордости. по какой-то насмешке судьбы мы продолжали сталкиваться и здорово, если эти столкновения не заканчивались спорами / летающими предметами / разбитой посудой. по крайней мере одна подушка прилетела в твою голову и ты должен меня простить.

ты мне не нравишься, не нравишься, не нравишься. тогда отчего же сердце рядом с тобой иногда замирает так глупо? я не сторонница определения love/hate и уверена, наш случай — нечто иное. ты начал делать странные вещи. ты начал мне нравится. издалека, слегка, как зимний ветер в майами — лёгкий, совсем не пахнет зимой. я не почувствовала изменений. я люблю зиму. ты ненароком помогаешь моему отцу, спасаешь мою сестру, приглашаешь к себе домой и ведёшь себя слишком х о р о ш о. оказывается, ты любишь свою младшую сестру. безумно любишь. оказывается, у нас много общего. похожи хотя бы тем, что оба не вписываемся в общество и настроенные шаблоны. оба странные, непонятные, сложные. словом, чёрные овцы. от ненависти до любви вовсе не один шаг, а целое расстояние. да и любовью можно ли назвать тот случай, когда вы внимательно и осторожно в одночасье, присматриваетесь? до любви казалось, целая вечность. тем не менее, дело в том, что ты мне неожиданно нравишься.

×××

вы не ошиблись, это та самая история на современный лад! совсем не обязательно читать книгу или видеть фильмы, достаточно прочесть заявку и обсудить со мной сюжетик. а если знаете чуть больше, детали, просто замечательно, буду рада поболтать. здесь всего лишь отрывок-обрывок, очень сжатая версия, не пугайтесь, не расценивайте как отсутствие сюжета. внешность обсуждаема. полагаю, отсюда будет вытекать и национальность, но хочется оставить тот факт, что этот человек знает русский. может быть, определённое время жил в россии. добавим немного руреала, если вам такое нравится. профессию и детали оставляю вам, разве что хочется немного сохранить характер, как в оригинале. все подробности предлагаю обсудить лично и ничего страшного, если в процессе поймёте, что немного ошиблись, не по адресу, не интересует. свой пост тоже покажу. умею решать графические вопросы, это тоже не должно быть проблемой на данном этапе от вас требуется только заинтересованность, вероятно, в английской классике. приходите, а вообще, можно сразу на «ты».