-------------------- ♥ - - - - - - ☠ --------------------

эван вообще не понимал, что забыл на этом чертовом празднике жизни. завтра поезд отвезет его в лондон, а там отец и очередные светские приемы с бесконечными разговорами о будущем.

эвану, впрочем, было немного все равно на это самое «будущее». свое он выстроил давным давно, крошечными шагами и четко намеченной целью. он всегда знал, чего хочет, и привык добиваться желаемого. пусть и не всегда законными методами.

сегодня эван пригласил на бал аврору. он давно выбрал ее в качестве своей будущей жены, и ни разу не пожалел, наблюдая за ее тонкой фигурой, пока она танцевала с одним из своих сокурсников. эван стоял в стороне, неторопливо потягивая пунш. он протанцевал с авророй весь вечер, одарил ее комплиментами и чарующими полуулыбками, а после позволил своим сокурсникам выстроиться в очередь на танец с яксли. эвану нравилось наблюдать за тем, как неудачливые парни пытаются завладеть вниманием той, кто принадлежит только ему одному.

еще одно очко в пользу розье. эван не привык проигрывать.

кто-то из гриффиндорцев подлил в пунш огденского виски. розье почувствовал, как у него приятно затуманилось в голове, но все равно не отставил стакан в сторону. до конца вечера еще оставалась уйма времени, и он впервые /похуй, не в первые/ решил поискать взглядом ту, ради которой изначально запланировал поход на танцы.

нет, он не выискивал свою нареченную /вон она, кружится в вальсе с мальсибером/, он искал взглядом копну черный волос в вызывающем черном платье, - по мнению эвана, вся ее одежда носила вызывающий характер, - и когда нашел, то уже не смог отвести взгляд. снова.

элоиз стояла в стороне, чуть левее, и звонко смеялась над какой-то /нелепой/ шуткой своего спутника. он заметил ее несколько часов назад; когда она вошла в зал под руку с этим недоразумением в смокинге, когда они едва не столкнулись в танце /эван намеренно повел аврору в их сторону/, и когда эван впервые подошел к чаше с пуншем. она тоже стояла возле нее, но он сделал вид, что вообще ее не замечает, лишь бросил мимолетный взгляд в ее сторону и в привычной надменной манере искривил губы.

хотелось надеяться, что его безразлично-надменная манера поведения доставит ей столько же неприятностей, как доставляет ему ее выход в компании какого-то ублюдка, что весь вечер пытается сместить свои руки с ее талии на бедра. эван видит все. эван едва сдерживается, чтобы достать палочку и наложить круциатус. сразу на обоих, чтобы не повадно было.

но он стоит в стороне
(дерьмо)
слушает долетающий до него звонкий смех
(круцио)
и лишь крепче сжимает бокал с пуншем. сладость на языке становится приторной. эван бы не отказался от чистого виски, и кажется у кого-то из слизеринцев в спальне припасена бутылочка. да только эвану нельзя уходить с бала. он обязан продержаться как можно дольше, прежде чем ее спутник окончательно нажрется, чтобы розье смог дотянуться до своей кузины.

не проходит и часа, как недоразумение в смокинге что-то шепчет на ухо элоиз, а после, едва уловимо пошатываясь, направляется в сторону выхода из большого зала. эван медленно выдыхает и считает до десяти.

она стоит одна, в самом углу, то ли прячась от него, то ли просто пытаясь слиться с окружающей обстановкой, его это, вообще-то, совершенно не волнует.

эван наливает пунш в свой опустевший стакан, и медленной походкой, наполовину огибая зал, направляется к ней. он приближается, и с каждым шагом улыбка на его лице становится все более зловещей.

он предупреждал, не раз говорил ей, чтобы она не смела появляться на балу в компании парней, но элоиз была своего мнения на этот счет и в очередной раз наплевала на все, сказанное им.

— ты по-прежнему отказываешься следовать моим советам, малышка элоиз. — он прислоняется спиной к стене, рядом с ней в нескольких дюймах. — что это за недоразумение? неужели желание насолить мне столь велико, что ты согласилась пойти на бал с этим?

эван делает глоток пунша, оборачивается к ней и усмехается. он не переживает, что их увидят вместе. она – его кузина, /она – его собственность/, и несмотря на то, что всей школе известно о его к ней отношении, эван не может пройти мимо и упустить возможность испортить ей настроение.

[эван не может пройти мимо и упустить возможность побыть с ней наедине.]
настолько, насколько это вообще возможно.

Не все всегда было столь гладко. У родственных душ, коими они являлись, было одно предназначение — чтобы не происходило, они должны были быть вместе, даже если кто—то из них этого не желал. Чаще всего, не желала она. Александр же, скитавшийся в одиночестве столетиями, не принимал за проблемы то, что ими не было. Будь то чья-то смерть или нарушенное обещание. Дарклинг чаще повторял себе, что у Алины есть все время этого мира, чтобы понять его также, как он понимал ее.

Ей снятся кошмары. 
Ему тоже. 

Чаще всего они спят в одной постели, тщательно просчитывая расстояние между телами. Строят границы из шелка и дамасской стали. Монстр и святая завоевывают и проигрывают территории. Иногда ночами она нужна ему: он соблазняет ее своим серебряным языком и нашептывает обещания. Иногда — это случается реже и оттого ценится гораздо больше — она чертит на его груди забытые имена, обжигая солнечным светом и нарушенными клятвами. Их притягивает друг к другу, будто силой гравитации, и они оказываются втянутыми в бесконечный круг маленьких перемирий и коротких мгновений отдыха в бесконечной войне. Иногда по ночам она разрешает ему держать ее в объятиях и окутывает его в свой свет, прежде чем погрузиться в его тьму. Это всегда было тяжело. Но, казалось бы, за последнее столетие они все дальше от противостояния и все ближе к чему—то … восхитительному.

Он едва заметно улыбается от ее слов. Присущее ей ребячество не исчезнет и через сотни лет.

Спустя каких-то пару часов, коробка с подарками уже высится в стороне от возвышения, на котором стоят два трона. Один - с полумесяцем в затмении, другой - солнце в затмении. Трон, который он возвёл для неё. И когда появляются фьерданцы, цепкий взгляд Дарклинга следит за каждым из них. Они добились именно того, чего хотели. Очаровательная девочка пустила свои корни в сердце его сердобольной жены.
Девочка станет предметом торга, ведь та останется в Равке только вместе со своей хозяйкой. Фьерданцам не хуже остальных известна слабость королевы к бедным сиротам. Однажды, они уже этим воспользовались. Хотя вряд ли их потомки знают об этой неудаче. Таким делиться не принято, и в летописи этому нет места.

— Думаешь Дмитрий готов заменить нас? Сейчас?
Разумеется, нет. Пока они не убедятся окончательно в том, что былые воины позади, далеко в прошлом.

Он достаёт из кармана небольшой свёрток, вкладывает Алине в руки. Ждёт, пока она медленно развязывает ленту и откидывает в сторону ткань. Внутри искусно сотворённым скиф … точная копия того. Даже залатанный досками бок, пробитый пушкой. Какой же фурией она была в тюрьме этого скифа. Но это было началом, началом их истории. Не шатёр, где он вызвал ее свет, не зал военного совета, хотя тот безусловно имел огромное значение, и даже не десяток других мест. Здесь она впервые познала заботу от него, когда вовсе ее не ожидала.
— С днём рождения, мой свет.

Он целует ее в макушку, и те, кому удаётся краем глаза увидеть хотя бы часть этой личной минуты, растрогано улыбаются, не зная подробностей.

— Есть одно место … правда недалеко от столицы. Ты унаследовала его примерно сто пятьдесят лет назад. У старой графини наследников не было, а ты растопила ее авантюрное сердце. Так же в двух шагах оттуда есть место, где ты поклялась мне, а я поклялся тебе.