Ночная охота за тайнами Города не удалась, когда в вымершем районе Бурах наткнулся на шайку местных мародеров, решивших, что раз никого тут нет, то грабить и убивать случайно сюда забредших можно и не важно, что вчера они могли быть хорошими соседями. Но есть хотели все, даже Бурах.

Только Бурах старался честным путем добывать себе на хлеб - путем лечения больных людей или поиска детей в брошенных домах в чумных кварталах, и ему везло в этом деле ровно до первого ножа. В Городе-на-Горхоне редко раздавались звуки выстрелов, но зато всегда крики, вой и плач. Здесь люди гибли и без ножей с пистолетами, но Артемий внес свою лепту и, спасая себе жизнь - продырявил пару человек, разорвав монотонный вой улиц громкими выстрелами. Вину он испытывал глубокую, потому что цели убивать у него не было, а делать это от нужды было так же тяжело как камень в гору волочь. Но ничего не попишешь. Жить хотелось тоже всем, в том числе и Бураху да и мертвым он никакой пользы Городу не принес бы.

Прижимая руку к кровавому пятну на боку, он выдохнул, видя, что порез неглубокий, но обильно кровоточащий. Нужно быстро добраться до логова, попросить Спичку помочь зашить рану и отоспаться пару часов, потому что до этого Артемий не спал практически сутки, если не больше, из-за чего он периодически терял ход времени или вот попадал в такие засады, потому что его мозг и тело были на пределе и вопили от усталости.

Длинные улицы с кучей ответвлений как у кровеносных сосудов, с кучей тупиков как в лабиринте; Бурах брел медленно, каждый раз оглядываясь по сторонам и ожидая, что кто-нибудь, если заметит ослабленного человека в свете жалкого фонаря, не побрезгует напасть на него из темноты. Артемий даже защититься не успеет.

Тяжелый запах твири и костров в городе усыпляли уставший разум, хотелось свалиться где-нибудь у ближайшего дома и забыться глубоким сном до самого конца света, но Артемий старался держаться до конца, тяжело борясь с сонливостью, чувствуя, какой липкой стала одежда от его крови.  Посмотрев на красную ладонь, он выдохнул, стирая другой рукой пот со лба, оставляя на нем кровавую отметину.

Мир будет к тебе жесток, если ты будешь слаб.
Иди, Бурах, ступай осторожно, не оступись из-за первой попавшейся кочки на пути, а то потом не встанешь.

Вдох-выдох, шаг за шагом по пыльным, заволоченным густой дымкой от кострищ, улицам. Кажется, вот что-то мимо прошмыгнуло, насмехаясь над ним, тыча кривым черным пальцем, мол, смертник идет по улицам, еще чуть-чуть и у падальщиков будет свежий пир.

Мотнув тяжелой головой, отгоняя от себя нахлынувшую твириновую пелену, Бурах прижался спиной к ржавым дверям своего скромного жилища за пределами города - он наконец-то добрался. Долго, тяжело, но дошел, осталось лишь позвать Спичку, чтобы тот помог зашить рану, а заодно попрактиковаться в оказании помощи, ведь рано или поздно ему придется занять место Артемия как Артемий пытается занять место отца, несмотря на всю бренность происходящего... На него свои смотрели как на чужака, а чужие - как на дикаря... Артемий висел где-то над пропастью и ему нужно было решить в какую сторону двигаться, а правильного решения просто не существовало...
- А ты скажешь мне, что делать? - спросил Бурах быка, который на его вопрос только дернул ухом, отгоняя мошку.
Не получив ответа, Артемий толкнул тяжелую дверь и ввалился в пыльное глухое помещение, куда практически не проникал дневной и лунный свет, а лишь одиноко горела керосиновая лампа. Оказавшись рядом с кушеткой, он устало повалился на нее, ловя на себе суровый взгляд Спички, который что-то сказал на тему того какой Артемий дурак, с чем тот не стал спорить, потому что мальчишка сейчас единственный кто мог бы помочь. Дальше - глоток твириновой настойки, жгучей до желудка, терпкой, а потом полное забытие.

Проснулся Бурах от громкого голоса, знакомого, неприятного, от чего поморщился и с трудом заставил себя сесть. Потрогав бок, он нащупал повязку, а под ней - не очень ровные, но вполне хорошие швы. Спичка молодец, надо найти ему конфеты или орехи, чтобы порадовать и хоть как-то отблагодарить за труд.
- Кого еще принесло... - он надеялся, что к нему сюда перестанут приходить странные женщины. Лучше дети - они порой пугливые и недоверчивые, но не пилят и сердца не едят, и себя в жертву не предлагают в отличие от...

Голос знакомый. Кто это?
Встав с кушетки, Бурах с трудом натянул на себя грязный от крови свитер и вышел к лестничному проему. Увидев, что за женщина к нему спускается по крутой лестнице, он напрягся, готовясь выставить ее отсюда вон, если она пришла сюда с недобрыми намерениями.
- Спичка, ты почему дверь не запер?! - хмуря брови, он кинул тяжелый взгляд на мальчика. - Мишку ждал...

Опустив плечи, он понял, что нигде не видел Мишку. Обычно девочка играет под той самой лампой и периодически говорит, что она и ее новая подружка не любят Артемия, но все равно косые любопытные взгляды на него кидает, будто ждет чего-то важного от большого дяди. Может, она ушла куда-то в Степь слушать травы и играть с воображаемым другом?
Бурах привык к детям и вообще любил к ним ходить, говорить с ними, потому что они чисты и прозрачны в своих решениях. Так, по крайней мере, думалось ему. И помогать им нравилось, ведь это то самое будущее, которое нужно было сберечь любой ценой.

Потерев раздраженно переносицу, он несколько раз моргнул и уставился на Марию, перегораживая рукой вход в саму обитель, где было оборудование, рецепты, органы и Спичка...
- С каких пор я стал достойным Вашего внимания? Когда мне нужно было поговорить, меня выставили за дверь. - Дерзко, но честно. Ведь для нее он точно не больше, чем просто пыль под ногами.