Всё что могла рассказать умирающая в хосписе женщина своему приемному сыну почти двадцать пять лет спустя сводилось к тому, что Бекки Гудспик отказаться от близнецов вынудили её родители, поскольку самой ей тогда едва исполнилось пятнадцать. Уже одного этого Дювалю было достаточно, чтобы взяться за поиски своей биологической матери. Они встретились, и Дювалю стала известна еще одна часть истории:
Отцом детей, от которых отказалась несовершеннолетняя Бекки Гудспик, был, державший ее несколько месяцев в заточении маньяк и насильник,  к тому времени всё же окончивший свои дни на электрическом стуле после многолетнего судебного процесса. Из всех его жертв только Бекки удалось спастись. Ей было всего пятнадцать лет, и она была на седьмом месяце беременности. Повзрослев, Бекки обрела покой в религии, замуж так и не вышла, а уже к тридцати годам пришла к выводу, что её дети могли бы быть только её детьми, если бы она их оставила. Детей было двое. Это, пожалуй, единственное что она знала о них, принимаясь за поиски.
Эта история так и просилась на страницы биографического романа, не о трагедии Бекки, но поисках Дювалем своего брата и выяснении прошлого отца-убийцы. Отыскать следы второго ребенка Бекки Гудспик было не так просто. Отчасти, потому что это была девочка, отчасти, потому что её родители имели связи и положение, позволившие превентивно обезопасить себя от прошлого своей дочери в лице мисс Гудспик.  Встретиться с сестрой Дювалю не удалось.  Всё что ему досталось – беседа с окружным судьей и её мужем о странностях и сумасбродствах их единственной и любимой дочери, бросившей колледж ради… циркача и погибшей на сцене во время представления.
Кэтрин Белл, хоть и не встречалась с родителями, но изредка звонила матери, чтобы рассказать, что у неё все хорошо, а если не очень хорошо – то попросить немного денег. Она присылала фотографии, на которых неизменно была она сама, её муж и красивые сыновья. Младший – с солнечной улыбкой до ушей, старший – неизменно серьезный, как на фото, где ему было девять лет, когда Кэтти, наконец-то решила восстановить отношения с родителями, так и на той, где Джейсону исполнилось девятнадцать. С людьми, воспитывавшими Кэтрин, Дюваль встретился буквально через несколько дней после её похорон.  А неделю спустя Джейсон Белл был объявлен в федеральный розыск за похищение несовершеннолетнего Валентина Белла.
Выследить братьев было несложно. Они и не думали скрываться – даже в гостиницах останавливались под своими именами. Но их путь, такой ясный, как дорожка из хлебных крошек на мшистых кочках среди столетних елей тёмного леса, внезапно обрывался, словно к тому времени, когда Дюваль вошел в тот мотель, откуда буквально накануне выехали Беллы, у детей закончился хлеб или на крошки налетели птицы.  О том, что Беллы искали цирк "Армони" и, вероятно нашли, Дюваль догадался не сразу. То есть не сразу вернулся к поискам племянников. Несколько месяцев потратил на работу над книгой «Моя мёртвая сестричка», за возможность напечатать которую боролись сейчас сразу несколько издательств. А уже потом, раз полиция так и не арестовала коварного похитителя Джейсона Белла, возобновил поиски, уже достаточно зная о цирке и семейных секретах Беллов. Их дядя по отцовской линии постарался расписать в красках, каким издевательствам подвергался малыш Валентин со стороны отца и брата.
В цирк "Армони" Дюваль пришел с единственной целью: дописать последние главы своей книги и начать новую – цирковая тема, до истории Кэтрин Белл, ему совершенно незнакомая, захватила его воображение, а цирк "Армони" виделся ему просто квинтэссенцией всего странного и таинственного, что только могло быть связано с этой сферой искусства и образом жизни.