| королева бала
 на твой выбор • 23-24 • бариста в starbucks (порноактёр) • matrang, например
[indent]Мы познакомились лет пять-шесть назад. Я сняла соседнюю комнату в малогабаритной двушке, в Химках, в которую ты и сам въехал от силы месяц как. Мотаться через весь город, вставая в пять утра, чтобы пахать официанткой, потом возвращаясь за полночь непонятно на чём и как — удовольствие сомнительное, но хозяева старой комнатушки неожиданно потребовали съехать, а это всё, что мне удалось найти за приемлемую для меня сумму. Четыре дня — так себе время на поиски жилья. Настала пора менять одну паршивую подработку на другую.
[indent]Теперь мы стали чаще встречаться на кухне. Пока я делала чёрт-знает-какую по счёту за ночь чашку кофе, чтобы домонтировать очередное дебильное поздравление с днём рождения, ты как раз возвращался с работы, шёл в душ, разводил себе дошик, ел и падал спать.
[indent]Много на этих видео для выпускных, поздравлениях и прочей ерунде, конечно, не заработаешь. Но я была скорее готова выйти прямо в окно, надеясь, что при падении с пятого этажа всё-таки можно свернуть себе шею, чем вернуться к работе курьером, официанткой, кассиром в Перекрёстке или консультантом в Читай-Городе.
[indent]Спасибо, я не голодная.
[indent]Через пару недель ты положил передо мной флешку, сонно, но очень внимательно наблюдая за выражением моего лица, пока я подключала её к ноутбуку.
[indent]Восемь часов отборного хардкорного гей-порно.
[indent]... а.
[indent]Сможешь смонтировать, Ань?
[indent]Ну и ну, а я думала, ты всякие там карамель макиато и флэт уайт в Starbucks целыми днями для придурков мешаешь!
[indent]Нормальный у тебя кофе, парень.
[indent]Всем бы такой, ага.
[indent]Лучше оказалась только сумма, которую я получила за монтаж одного видео. Поэтому очень скоро таких видео стало много. Пожалуй, даже слишком. И с тех пор мы оба с тобой сутками торчим в студии. Ты — перед камерами, я — в монтажной с ноутбуком.
[indent]Куда делись последние пять-шесть лет, никто из нас и не скажет.
[indent]И вот твоя карьера клонится к закату. Ты это отчётливо осознаёшь. Порошка становится больше, стоит всё хуже (и чаще нет, чем да), съёмок и денег — всё меньше. Неопытный молодняк двигает тебя без зазрения совести, а ты этому гнилому бизнесу свои лучшие годы отдал! Теперь ты престарелая дива, о которой очень скоро забудут, так что локтями приходится работать как следует, чтобы всем напомнить, кто тут львица, по натуре победительница, королева, тигрица, чтобы не забывались!
[indent]На эти руины твоей блестящей карьеры приезжает ещё и мой младший брат. Теперь нас в этой двушке трое. И сначала он думает, что у нас всё серьёзно. Потом... Ну, потом тоже. Когда случайно находит одну из твоих работ. Просто осознаёт насколько.
[indent]Особенно когда помогает тащить тебя в машину, чтобы успеть довезти с таким дичайшим передозом до феи-отрезвителя Серёжи живым.
[indent]И знаешь, это уже слишком. Ты все эти годы был мне хорошим другом, порой я и забывала, что ты мне не родной брат. Я не позволю этой гнилой индустрии тебя прожевать и выплюнуть. Хватит это терпеть! Пора что-то менять.
[indent]Твоя история, причины, которые привели тебя в этот бизнес — в твоих руках. Имя тоже можешь выбирать абсолютно любое. Внешность в заявке для примера, но мы с братом будем очень рады, если ты её возьмёшь, хоть и не настаиваем.
[indent]Нам критично только то, что ты у нас стареющая дива, недовольная сложившимся положением вещей, пребывающая в депрессии и отчаянии, что и приводит к передозу, который только чудом не заканчивается летальным исходом. Это тот самый спусковой крючок и чеховское ружьё, которое толкнёт нас в сторону перемен. Да-да, мы планируем отжать студию у зажравшихся боссов и навести на ней порядок, изменить существующую систему. Больше актёров не будут сдавать в утиль к двадцати пяти, а на площадке не будет порошка и спидов. О дивный новый мир человеческих рабочих условий, нормированного рабочего графика и адекватных зарплат!
[indent]К заявке прилагается веселье, неловкие моменты, огромная ложка стекла, наша любовь, два соседа по квартире и фея-отрезвитель Серёжа!
[indent]А это примеры наших постов: Мой. [indent] Коралина открывает глаза, когда звенит будильник. Она знает, что должна это сделать.
[indent] Это просто тайм-менеджмент, не тяга контролю, так она успевает больше, всё в порядке.
[indent] Усталость и трёхчасовой сон влияют на настроение и цвет лица. Коралина знает, что это исправит завтрак и чашка кофе. Просто тело не успело восстановиться. Это совсем нестрашно. Немного консилера и улыбка отлично дополнят образ.
[indent] Поход в душ занимает привычные пятнадцать минут, чтобы не терять время — тренирует улыбку у зеркала, когда чистит зубы.
[indent] По пути на кухню проверяет почту, ставит кофеварку и тосты. Смотрит на часы. Удаляет пропущенные от Сэма. На них больно смотреть и это плохая тема для размышлений в 5:45 AM. Грегг просил приехать пораньше и помочь подготовить бумаги, ей никогда не было сложно помочь. Начальству вообще не отказывают в трезвом уме.
[indent] Вместо новостей — музыка, Коралина пританцовывает и кружится по кухне, отправляет Юэну несколько сообщений. Просто интересуется, всё ли в порядке. Только спрашивает, как он. Это не давление. Она беспокоится. Нет, это не безумный жуткий хтонический страх, граничащий с паранойей. Нет, она не больна. Просто брату сложно, а она — хорошая сестра. Это просто поддержка. Не нужно усложнять.
[indent] Сверяется с прогнозом погоды, читает сегодняшнюю аффирмацию. Говорят, это полезно. Позитивный настрой.
[indent] С экрана телефона на неё смотрит простая фраза: У меня много энергии и жизненных сил.
[indent] Коралина повторяет её трижды на всякий случай. Становится легче.
[indent] В 6:13 AM она возвращается в спальню, отвечая на звонок Грегга.
[indent] Доброе утро. Да, она будет. Да, вовремя. Спасибо, что напомнил, Грегг. До встречи в офисе.
[indent] Обнаруживает, что и новые брюки стали ей велики. Делает глубокий вдох, достаёт платье, делает себе мысленную пометку — купить на размер меньше, если появятся лишние деньги.
[indent] Спойлер: они будут у неё примерно когда-нибудь никогда.
[indent] Коралина об этом, конечно, не думает.
[indent] В конце концов, ей идёт синий — отличный цвет. Добавляет весомости и официоза. А платье придаёт женственности. Ей нравится, как выглядит силуэт в зеркале. Пожалуй, достаточно серьёзно. Ничего лишнего.
[indent] Она дополняет его пиджаком и наносит скромный простой макияж. Немного подправить цвет лица, выделить скулы и подчеркнуть глаза. Взгляд в работе юриста — это очень важно. И довершить нейтральной помадой.
[indent] Ещё десять минут уходит на проверку документов.
[indent] Приходит сообщение от Сэма.
[indent] Коралина останавливается на секунду, вздыхает, смахивает его с экрана смартфона не читая и убирает договора в папку.
[indent] Нет, мы не сможем увидеться в среду, Сэм. И в четверг тоже не сможем. Прекрати мне писать. Мне очень жаль, Сэм. Правда, очень.
[indent] У неё совсем нет времени для таких мыслей. Она не привыкла опаздывать на работу и не поступится своими принципами сейчас.
[indent] В половине седьмого она стоит в строгих туфлях и классическом пальто, закрывая дверь квартиры. Грегг может на неё рассчитывать, она не подведёт.
[indent] Утренний Эдинбург кажется ей немного ленивым и сонным, но таким нравится больше всего. Красивее он бывает разве что в сумерках или глубокой ночью, когда пустеет — тогда можно услышать настоящее дыхание города, а не людей в нём, потому что они прячутся по домам, и эта огромная каменная громада показывает характер.
[indent] Коралине нравится мир без людей. С людьми нравится тоже, просто чуть меньше. Она списывает это на усталость.
[indent] Можно было бы потратиться на такси, но она уже присмотрела Юэну отличные новые краски — заказ придёт со дня на день. Коралина отказывает себе в капризах, практичность — залог стабильности. А стабильность их семье сейчас очень нужна.
[indent] Поэтому она теряется в шумной паутине, многоликой и многорукой, сохраняя осторожность. И не садится в автобусе, чтобы не помять платье — важно выглядеть безупречно. И гораздо полезнее для здоровья.
[indent] Диалог с Юэном всё так же полнится тишиной. Коралина не требует от него сиюминутных ответов. Он творческий человек, и наверняка спит. Скорее всего, вновь работал до утра. Или смотрел фильмы. Или... Она успокаивает себя, окончательно зафиксировав на лице вежливую полуулыбку.
[indent] И входит в офис ровно в 6:51 AM. До начала рабочего дня ещё два часа. Она всё успеет, Грегг будет доволен.
[indent] Коралина погружается в работу резко, ныряя в тёмные воды с головой. Это помогает отвлечься, занимает на самом деле. Позволяет унять тревогу и беспокойство. И она совсем не смотрит на телефон.
[indent] Время до обеда проходит совсем незаметно.
[indent] Она позволяет себе полчаса на овощной салат и яблочный сок. И ещё одну чашку кофе.
[indent] Проверяет сообщения.
[indent] Два пропущенных от Сэма.
[indent] Ей действительно жаль, но у неё планы на вечер. На ближайшие вечера. На ближайшую жизнь. Она проведёт их с Юэном. Все до единого.
[indent] Коралина не отвечает. Снова удаляет звонки. Всё в порядке, всё действительно хорошо.
[indent] И возвращается к работе. У неё ещё очень много дел, чтобы отвлекаться по пустякам.
[indent] Тревога усиливается, скручивается котёнком в животе, растёт и ширится. Она заполняет Коралину до краёв. Превращается во что-то жуткое и большое. Раздирает живот изнутри, цепляется за рёбра и ползёт вверх, струится змеёю по позвоночнику, обвивает шею удавкой.
[indent] Телефон по-прежнему молчит.
[indent] Офис пустеет.
[indent] Наступают сумерки.
[indent] Коралина сжимает кулаки, впиваясь в ладони пальцами — ей нужно, просто нужно написать брату. Ей нужно ему позвонить.
[indent] Она говорит себе, что это паранойя. Что так нельзя. И разбирает стопку документов. Её хватает ещё на час.
[indent] Ей совсем не становится лучше. Вообще. Никак.
[indent] Когда вечер накрывает Эдинбург, она делает перерыв. Просто усталость. Просто ещё чашка кофе.
[indent] И звонит Юэну. Он не отвечает.
[indent] Где же ты, Юэн? Где же ты?
[indent] Проходит ещё три часа, Коралина тонет в чужих делах и проблемах, но не вникает в происходящее.
[indent] Что-то не так.
[indent] Всё.
[indent] Всё не так.
[indent] Юэн молчит.
[indent] Коралина трёт виски и идёт мыть чашку.
[indent] Ей действительно страшно.
[indent] Она кажется себе стервой и истеричкой, не дающей брату дышать. И знает, что это неправильно.
[indent] Звонит ещё раз. Гудки идут, нет ответа.
[indent] Документы отправляются в шкаф. Коралина проигрывает своим иррациональным страхам, извиняется перед Греггом, отпрашивается пораньше. Рабочий день закончился четыре с половиной часа назад.
[indent] Грегг смотрит в её глаза и отпускает. Спрашивает: — Всё в порядке?
[indent] Коралина, конечно, кивает. Кивает, выходит из офиса и ловит такси, называя адрес Юэна. Очень вежливо просит ехать быстрее. Говорит, что опаздывает.
[indent] Вот только... куда?
[indent] Через четверть часа она покидает салон, бежит в магазин и покупает что-то на ужин.
[indent] Боже, Коралина, ты сошла с ума.
[indent] Пальцы дрожат, она едва не роняет телефон на кассе.
[indent] Все внутренности выворачивает. Её тошнит.
[indent] Коралина стучит каблуками сначала по асфальту, потом — по лестнице, с трудом попадает ключом в замок.
[indent] — Юэн, я привезла ужин!
[indent] Тишина оглушает. Она слышит шорохи и хрип.
[indent] Коралина роняет пакет, сломанными дрожью руками бросает на пол пальто, забывает снять туфли.
[indent] Коралина проходит в квартиру, захлёбываясь ужасом и темнотой, и мотыльком бросается на свет в кухне.
[indent] Коралина оглушённо замирает в проходе.
[indent] И кричит.
[indent] Юэн, Юэн, боже мой, Юэн, что же ты наделал, Юэн?
[indent] Оживает. Отмирает. Вздрагивает. Тонет в слезах, глотает воздух. Умирает внутри.
[indent] Ловит Юэна, пытаясь удержать.
[indent] Он дёргается в петле. Или в руках?
[indent] Только не это. Только не это, нет, пожалуйста, нет.
[indent] Она хорошая сестра, господи, нет. Господи, Юэн!
[indent] Она уже здесь. Она рядом.
[indent] Юэн, дыши, пожалуйста, только дыши.
[indent] Она найдёт ещё подработки. Она привезёт красок. И найдёт другого врача. Она будет стараться лучше. Честное, честное слово!
[indent] Боже мой, Юэн, прости!
[indent] Ей так страшно, страшно не удержать. Не справиться. Потерять.
[indent] Юэн, только не надо. Только не так. Только не ты.
[indent] Всё будет хорошо. Обязательно будет.
[indent] — Юэн, я здесь, — задушенный шёпот теряется в беззвучных рыданьях, Коралина чувствует тело брата плечом и молится, чтобы это было не просто тело, чтобы это всё ещё был её брат.
[indent] Это опоздание она себе никогда не простит.
[indent] Коралина жмурится и боится открыть глаза. Она заставляет себя, приказывает себе, вынуждает себя. Нужно вытащить Юэна из петли.
[indent] Она делает всё, что необходимо. Она не справляется.
[indent] — Юэн... Юэн, прости.
[indent] Водостойкая тушь не течёт, слёзы смывают только тональный крем и консилер.
[indent] Коралина отирает дорожки ладонью. Сжимает челюсти до боли, когда понимает, что зубы стучат.
[indent] Стягивает проклятую удавку и обнимает брата.
[indent] Тревога внутри утихает, шторм заканчивается — ужасы становятся реальны, обретают форму, фактуру, цвет.
[indent] Она — очень, очень плохой человек. И плохая сестра.
[indent] И сидит в грязных туфлях в кухне брата. В платье. На полу. Эта мысль вспыхивает внезапно.
[indent] Она извиняется: — Я всё... я всё уберу. Я сейчас всё уберу, хорошо? Ладно?
Брата. — гош, кинь мандаринку, — могилин окидывает взглядом стол, пьяно выцепляет яркий оранжевый бок, и смачно зевает. фрукт, или что это, гоша никогда особо не разбирался, летит поверх стола и стоящих на нем тарелок из-под оливье, чудом не задевает открытую бутылку из-под шампанского и вряд ли попадает по месту назначения, если судить по возмущенному вскрику. гоше по большей части плевать. от количества выпитого у него слипаются глаза — удивительно, но могилин никогда не ловит белок по пьяной лавочке, — шумит в ушах и барахлит соображалка. дискомфорта это тоже не вызывает, но присоединиться к ряду уже уснувших одноклассников гоше не очень-то хочется. в конце концов, это новый год и в планах его не было установки проспать все веселье, поэтому гоша прокладывает мысленный путь до кухни, на которой наверняка можно будет найти банку с растворимым кофе, и с трудом выбирается из-за стола. до кухни добраться получается не сразу. через два нетвердых шага под нос ему суют стопку с остывшей водкой и надкушенный огурец, — гоша морщится, потому что сейчас это явный перебор, но опрокидывает спиртное в себя послушно и закусывает под одобрительный визг вальки с параллельного класса, зато от поцелуя неловко уворачивается и след от помады расчерчивает ему щеку. кажется, валька обижается. но гоше вроде как плевать — ловить это сомнительное развлечение на одну ночь совсем не хочется, как и бегать от девчонки весь оставшийся год до выпуска. на кухне действительно находится банка кофе, а шум чайника не перекрывает музыку, бьющую по ушам даже сквозь стены. гоша ждет, пока закипит вода, присев на корточки рядом с уснувшим прямо под столом задротом с того же параллельного, имени которого даже не помнит, вырисовывает ему над верхней губой заранее припасенным как раз для этого дела несмываемым маркером гусарские усы, похожие на те, что были у чуваков в просмотренном недавно вместе с тимой около историческом фильме, и надолго залипает потом над темной воронкой со своим отражением в чашке. кофе оказывается слишком сладким и слишком крепким, но помогает. в голове чуть-чуть проясняется и уже не так противно плывет перед глазами. остается только перекурить горечь во рту, смешанную с огуречным привкусом, и найти, наконец, тимура, которого выходит легко потерять в пьяном угаре даже на небольшой территории. как и найти, впрочем. тканев сам цепляет его за рукав и тянет в сторону той же кухни. гоша прет следом послушно, спрятав руки в карманах мастерки, спотыкается о ноги все того же задрота и глухо матерится сквозь зубы, пиная чужую конечность по щиколотке. задрот ноги подбирает, но нифига не просыпается, а на балконе оказывается всего на пару градусов прохладнее, чем в комнате. и тихо. почти уютно. гоша разглядывает желтые под ночными фонарями сугробы далеко внизу, прижавшись к холодному стеклу лбом. считает цветастые шапки тех, кто решил провести ночь вон там, лепя снеговиков и пуская редкие фейерверки в темное небо, и думает, что новый год начался вполне неплохо. жалко только, что у матери именно сегодня была ночная, но он вроде как привык и к этому. тканев дергает окно в форточку, вынуждая отодвинуться от спасительной прохлады и отступить к закрытой изнутри балконной двери, прижавшись к ней лопатками, искрой выбивает огонь из своей дорогущей зажигалки, лениво затягивается, и гоша щурит глаза, разглядывая его в алом отсвете сигареты. тот либо слишком пьян, либо, наоборот, слишком трезв — в темноте хрен разберешь, а слова складываются в ленивое предложение с обычной интонацией, на которой легко залипнуть не подготовленному человеку. могилин вот вроде подготовлен, слышал их не один год, но все равно именно сейчас невольно залипает, поэтому смысл слов добирается до него не сразу, будто сквозь вату: — ты платишь? — а кончики пальцев все-таки немного холодит, зато у тимы запястье невозможно горячее и пульс под кожей бьет размеренно и спокойно, когда гоша обхватывает его ладонью и тянет на себя. ему физически лень тащить из пачки новую сигарету, будто лишнее движение рассеет утренний уют, и привычно курить одну на двоих. особенно сейчас. — мать зовет тебя вечером посидеть, отметить. говорит, что не дело ее мальчику новый год в одиночестве тусить. придешь? губы сухие и так же сухо обхватывают теплый фильтр в чужих пальцах. гоша лениво затягивается, прикрывая глаза от сигаретного дыма, и отпускает руку, отстраняясь. выдыхает дым не сразу, и смотрит, наклонив голову к плечу. — отказ, сам понимаешь, не принимается.
Серёжи. Карен наблюдала, как посреди стола вырастает горка панкейков и часть из них приземляется в её тарелку. Улыбнулась уголками губ, вновь переводя взгляд на Тэда. Он был какой-то... неспокойный? Вряд ли она могла бы точно описать, что именно она ощущала, но напряжение в его позе и взгляде ощущалось вполне отчетливо. Как будто после всего между ними было уместно какое-то напряжение. Она, в конец концов, раздевала его и мыла. Пусть он был и не в очень вменяемом состоянии.
Но сказать ему всё равно было что, так что Карен честно приготовилась слушать. Внимательно. Это, как минимум, вежливо. А потом Тэд продолжил, и удивление было столь сильно, что побило защитные системы Карен и, кажется, проступило у неё на лице. Брови приподнялись двумя вопосительными знаками, и рука с сигаретой замерла. Крупинки пепла посыпались на идеально чистый паркет, потому что она забыла стряхнуть их в пепельницу. О твоей Карен, которую ты прячешь. "i'm sorry, the old taylor can't come to the phone right now "why? oh, 'cause she's dead!" Ей понадобилось несколько секунд, чтобы наконец отмереть. Она вернула себе привычное выражение добродушной благожелательности, затушила сигарету в фильтре. Задумчиво молчала, глядя на движение панкейков в тарелке Тэда. Не то чтобы ей было нечего сказать, она скорее взвешивала, что из всего сказать стоило. По-хорошему, что-то про то, как ему не следует ни на что надеяться. Что она не заводит отношений. Не сближается. Что это давно закрытая для неё история, и Моргану не стоит надеяться на исключение. Даже если она позволяет ему спать на второй стороне кровати в канун Рождества. Именно потому что она позволяет ему спать с ней в той же кровати. Рассказать, что сердце её давно превратилось в кусочек льда после попадания в него злополучного осколка. Что она уже сложила свою "вечность", и всё давно ушло.
Карен молчала.
Потом её губы разклеились, и она сказала: - Оно того не стоит, - помолчала ещё немного и добавила, - Я тебя предупредила. И сочла на этом тему исчерпанной. Потянулась к кофе, приступая к завтраку. Не утруждаясь объяснениями, без тени смущения. Мастерски делая вид, что бесконечного стеснения Тэда не существует, и оно не наполняет пространство между ними, как вязкий кисель. Не обращая внимания на то, как разрывет оглушающую тишину стук столовых приборов о тарелку. Хладнокровная и спокойная. Не в состоянии вспомнить, когда в последний раз ей признавались в чем-то подобном.
Она слишком давно вычеркнуа это всё из своей жизни. Её социальные взаимодействия ограничивались работой и одноразовым сексом из Тиндера. Не то чтобы у ребят из интернета возникали к ней какие-то особые чувства. Да и не успели бы, Карен им и на ночь-то не позволяла остаться. Признания в чувствах были частью какой-то почти чужой, прошлой жизни, о которой Хатчинсон привыкла не вспоминать. Это было странно. И отдавало горечью на языке. Я того не стою.
Тебе, Тэду Моргану, приносящему подарки на Рождество и заполняющему пространство болтовней, как собственное тело рисунками, совсем ни к чему встречаться лицом к лицу с теми демонами, что живут за этим фасадом. Ты такого не заслужил.
| |