Яркий свет проникал сквозь кожу и раздражал глазные яблоки. Голова казалась непривычно тяжелой, а при попытке е поднять и вовсе загудела. Уши заложило, и разговоры где-то поблизости было не разобрать. Стандартные симптомы похмелья. Теперь понятно, почему время от времени на лице агента Кржемински появлялось такое страдальческое выражение. "Вот только я не пил," — мысль заставила Дэниэла распахнуть глаза и резко подняться, обнаружив себя все в том же авиаштабе непонятной секретной организации, откуда накануне ему удалось сбежать. Следующее, что вспомнилось — безмятежное лицо Фила Колсона перед тем, как он выстрелил Сузе прямо в солнечное сплетение. Сейчас в дверях помещения этот человек был явно более сосредоточен. Оно и понятно — ему предстоял не самый простой разговор — объяснить человеку пятидесятых годов, что все они из будущего, но свои, а он мертв и жив и одновременно. Мертв для истории, но выдернут из нее по факту. В прочем, оставив полезный след.
— Добро пожаловать в жизнь после смерти. Я все о ней знаю. — Эти слова были сказаны таким странным тоном, что полученные новости воспринимались Сузой еще хуже, уже не казавшись ему такими невероятными. Слишком много информации. Слишком много вопросов, которые предстояло задать. Но главное, то, что расставляло все на свои места — он среди своих. Эмблема Щ.И.Т.а на стене, пусть и не такая, какую он помнит, успокаивала. Вот почему эти люди знали про ГИДРУ — они уже раскрыли этот заговор. Вот почему они так хорошо технически оснащены — этих вещей еще попросту не изобрели. Только одно не укладывалось в голове. Он мертв. Его смерть инсценировали. Все вокруг думают, что его больше нет, а он сидит вот здесь, живой и относительно невредимый. Растерянный и пытающийся осознать, что назад дороги нет. Там его больше никто не ждет. Там его уже записали в роль первого павшего агента Щ.И.Т.а, сделав легендой из учебника по истории агентства. Мысли перебивают друг друга, сбиваясь в снежный ком, который постоянно растет. Но все они отступили перед одной, самой странной и насущной.
Даже в самом спокойном человеке есть капля безумства. Очень глубоко запрятанная, порой почти невостребованная, но есть. И если ее откопать, можно получить безумные поступки. Кажется, именно этот скрытый ресурс Дэниэл обнаружил в себе, сидя в шоке от того, во что превратилась его жизнь в одно единственное мгновение. Жизнь у него есть, но в то же время и нет. В то же время где-то на дальних закоулках кладбища в Нью-Йорке скоро появится надгробие с его именем... Скоро появится. На третий день. Значит, еще не появилось. Тихий огонек надежды вернуться к прежнему занятию как ни в чем не бывало канул в Лету почти тут же. Не может же он просто так взять и заявиться домой, если все уже знают, что он застрелен в том отеле? Хотя, как они узнали? Тела ведь нет. Нет тела — нет смерти. "Или...?" Кажется, логично допустить, что все же было. Раз уж эти люди путешествуют во времени и пытаются сохранить историю в первозданном виде, наверняка они способны на все. Да и с такими-то технологиями.
— Если я здесь, жив, — Сузе было все еще трудно формулировать связную мысль, поэтому говорил он с некоторой расстановкой. — Значит, там, кого-то похоронят вместо меня? Вряд ли бы пропавшего без вести так сразу признали погибшим. Значит, есть неопровержимые доказательства? Как вы это провернули?
Но самая главная его мысль еще не была озвучена. Она медленно зрела в окружении этих вот вопросов, аккурат подводя агента к какому-то глупому желанию. По-детски наивному, что ли, от которого ему самому поначалу даже стало не по себе. Но ведь терять ему уже нечего, правда?

Яркий свет проникал сквозь кожу и раздражал глазные яблоки. Голова казалась непривычно тяжелой, а при попытке е поднять и вовсе загудела. Уши заложило, и разговоры где-то поблизости было не разобрать. Стандартные симптомы похмелья. Теперь понятно, почему время от времени на лице агента Кржемински появлялось такое страдальческое выражение. "Вот только я не пил," — мысль заставила Дэниэла распахнуть глаза и резко подняться, обнаружив себя все в том же авиаштабе непонятной секретной организации, откуда накануне ему удалось сбежать. Следующее, что вспомнилось — безмятежное лицо Фила Колсона перед тем, как он выстрелил Сузе прямо в солнечное сплетение. Сейчас в дверях помещения этот человек был явно более сосредоточен. Оно и понятно — ему предстоял не самый простой разговор — объяснить человеку пятидесятых годов, что все они из будущего, но свои, а он мертв и жив и одновременно. Мертв для истории, но выдернут из нее по факту. В прочем, оставив полезный след.
— Добро пожаловать в жизнь после смерти. Я все о ней знаю. — Эти слова были сказаны таким странным тоном, что полученные новости воспринимались Сузой еще хуже, уже не казавшись ему такими невероятными. Слишком много информации. Слишком много вопросов, которые предстояло задать. Но главное, то, что расставляло все на свои места — он среди своих. Эмблема Щ.И.Т.а на стене, пусть и не такая, какую он помнит, успокаивала. Вот почему эти люди знали про ГИДРУ — они уже раскрыли этот заговор. Вот почему они так хорошо технически оснащены — этих вещей еще попросту не изобрели. Только одно не укладывалось в голове. Он мертв. Его смерть инсценировали. Все вокруг думают, что его больше нет, а он сидит вот здесь, живой и относительно невредимый. Растерянный и пытающийся осознать, что назад дороги нет. Там его больше никто не ждет. Там его уже записали в роль первого павшего агента Щ.И.Т.а, сделав легендой из учебника по истории агентства. Мысли перебивают друг друга, сбиваясь в снежный ком, который постоянно растет. Но все они отступили перед одной, самой странной и насущной.
Даже в самом спокойном человеке есть капля безумства. Очень глубоко запрятанная, порой почти невостребованная, но есть. И если ее откопать, можно получить безумные поступки. Кажется, именно этот скрытый ресурс Дэниэл обнаружил в себе, сидя в шоке от того, во что превратилась его жизнь в одно единственное мгновение. Жизнь у него есть, но в то же время и нет. В то же время где-то на дальних закоулках кладбища в Нью-Йорке скоро появится надгробие с его именем... Скоро появится. На третий день. Значит, еще не появилось. Тихий огонек надежды вернуться к прежнему занятию как ни в чем не бывало канул в Лету почти тут же. Не может же он просто так взять и заявиться домой, если все уже знают, что он застрелен в том отеле? Хотя, как они узнали? Тела ведь нет. Нет тела — нет смерти. "Или...?" Кажется, логично допустить, что все же было. Раз уж эти люди путешествуют во времени и пытаются сохранить историю в первозданном виде, наверняка они способны на все. Да и с такими-то технологиями.
— Если я здесь, жив, — Сузе было все еще трудно формулировать связную мысль, поэтому говорил он с некоторой расстановкой. — Значит, там, кого-то похоронят вместо меня? Вряд ли бы пропавшего без вести так сразу признали погибшим. Значит, есть неопровержимые доказательства? Как вы это провернули?
Но самая главная его мысль еще не была озвучена. Она медленно зрела в окружении этих вот вопросов, аккурат подводя агента к какому-то глупому желанию. По-детски наивному, что ли, от которого ему самому поначалу даже стало не по себе. Но ведь терять ему уже нечего, правда?