[float=left][/float]От администрации:
Добра тебе, любимый остров, встретивший свое пятилетие. На связи безуспешно сражающийся с простудой Каррера, поэтому заранее прощаем мой температурный краткий бред, главное, эти пять лет мы с многими из вас провели вместе, важное, что присоединившиеся не так давно - не менее значимые жители острова, а следовательно, все в порядке в нашем королевстве, что обрастает семейными историями и детьми. На Манхэттене бейби-бум, а так же грядет очередной апокалипсис. Будете ли вы последователями страха, высеянного на почве нашей игры в вирус Эбола, вспышка заболевания которого через несколько недель вспыхнула в реальной жизни, или отправитесь с нами переживать очередную альтернативную смерть в результате извержения супервулкана? Обещаем, что эмоций будет масса, потому как в общих эпизодах у нас иначе не бывает, тем более, что сейчас игру потянут из-за пассивного мастеринга и самые слоупочные из слоупоков. Говоря о том, что происходит, нужно упомянуть и окончание приема ваших историй в "Суеверия", и окончание приема голосов за игры февраля, и окончание приема работ в рекламы, и продолжающуюся беспроигрышную лотерею, и новый тур тотализатора, и начало очередного буйства в дуэлях - что ждут своих участников, и продолжающийся флешмоб "Манхэттен, я люблю тебя", и приближение флешмоба "Насмеши соседа", который встретят не все островитяне. В начале недели будет вывешен окончательный список на удаление, и согласно ему будут удалены все игроки, давно не писавшие постов. Свой шестой год мы встретим без профилей, что утратили свою актуальность, потому как Манхэттен растет, скоро пойдет в школу и арифметике о пользе и нужности уже обучен.
Самое время перейти к одному из игроков, кто с нами уже бессчетное количество времени. Дорогой, мне так приятно, что в шапке на неделю поселится именно Клео - твой первый профиль. Это как возвращение к истокам, это ностальгия по тому, как все начиналось, при неизменности таланта и качества, но в воздухе уже весна, скажи, что сегодня ты ее тоже почувствовал? Мы строили много планов на весну, пусть все они сбудутся. Мои тебе крепкие объятья. Пусть все наладится, везде наступит штиль, и мы вскоре встретимся, чую, что это надо поручить одному прекрасному человеку, кто заманил тебя заявкой на остров, иначе мы с тобой в вечных проблемах никогда не соберемся. Как давно это было, спасибо за то, что ты с нами, спасибо за наши с тобой игры, у них непередаваемая атмосфера. С тобой невероятно уютно играть и общаться, родной, пусть мы вечно теряемся, люблю, ты же знаешь.   

[float=left][/float]От соигрока: Все ерунда, мы развяжем даже стальные нити,
Только если с тобою будем
Висеть в одной петле
Знаешь, в чем ирония? Я ведь снова не пишу диплом
А еще мне не надо прятать от тебя экран телефона, пока я пишу речь, а ты сидишь рядом. Мне даже немного грустно, ведь это почти стало традицией.
Сейчас трудно поверить, что ты пришел по моей заявке больше трех лет назад, ведь порой кажется, что мы знакомы целую жизнь, и целая жизнь прошла с нашей первой встречи, того прокуренного тамбура подмосковной электричке, в котором мы курили и слушали музыку. Ты же помнишь? Страшно представить, как изменились наши жизни за это время, сколько всего произошло, но, кажется, все было только вчера.
Я люблю тебя, ты знаешь? Если быть уж совсем честной, ты пришел на наш остров не сильно позже меня (кстати, для меня даже айди твоего профиля знаковое число, уж не судьба ли это?), и Манхеттен и вся его история для меня неразрывно связана с тобой.
Я люблю каждый твой образ, потому что они — особенные. Живые и прекрасные, совершенно разные, у каждого свой особый вкус и стиль, но Клео останется для меня первым. Это как первый поцелуй или первая, школьная любовь (хотя бы потому что в их истории все это есть). Сколько бы мы ни придумали драмы и трагедии, сколько бы мы судеб своих персонажей не ломали бы, мы все равно вернемся к этой паре.
И сломаем жизнь еще и им
Ведь это все, что мы умеем делать на отлично: видишь, другие тоже замечают!
И я даже никому не скажу, что ты написал этот пост, чтобы я от тебя отцепилась, потому что меня захватила это игра, в очередной раз, в самый неподходящий момент, но до крови в горле. Потому что меня дернул прошлый пост и захотелось ответить. А потом еще ответить, и еще немного ответить. Ведь каждый, каждый твой пост находит во мне что-то живое и задевает это, выкручивает и вырывает, оставляя жгучее, тягучее желание тебе ответить. Прямо сейчас.
А помнишь, что игра началась с того, что мне понравилась песня? И ты поддержал меня в этой нелепой идее. А потом все это раскрутилось в болезненную историю о гордости и недосказанности: такую настоящую и такую больную. А разве бывает иначе? Разве не проживаешь ты жизнь каждого из персонажей, разве не заставляешь проживать их каждого читателя? Разве не верим мы в то, что все станет хорошо, и надо лишь немного подождать. И пройти еще несколько кругов ада, окунуться в пару котлов, где варятся гордецы. Но мы (а, значит, и они) справимся. И смогут друг друга обнять. Сказать: «Блин, забей уже, все это глупость. А я тебя люблю».
И я тебя люблю.
А со всем, что преследует нас в реале, мы уже очень скоро разберемся. Ведь весна, наконец, пришла! А весной должно все наладится, правда?
Возвращайся скорее с дачи, я очень скучаю.
Твоя почти бывшая будущая бывшая.

Рэй

Марсель

Медея

Дитрих

Натаниэль

Люциус

- Это лицо – чье оно было до того, как...? – хочется закричать, зарыдать от жалости к самой себе, но я только прикусываю сильно-сильно губу и закрываю глаза, сжимая пальцы в кулаки.
- Миссис Монтгомери, я думаю, что Вам следует отдохнуть, - отрезает на родительский манер мужчина в белом халате, и я понимаю, что сейчас и правда похожа на обиженного ребенка. Но только внешне – едва ли у подростка хватил смелости сделать то, что сделаю я в следующее мгновение.
Мне ничего не стоит сорваться с места и оттолкнуть врача от себя как можно дальше – адреналин и ярость в моей крови кипят, поэтому, когда я вкладывая в свою ладонь скальпель, то, готова поклясться, вижу, как прозрачная холодная поверхность начинает покрываться испариной от жара моей кожи.
В ушах все так же звучат скрипки – струнный оркестр в полном сборе; они воют, они плачут, они заполняют все мое сознание, пока руки тянутся к лицу.
Я точно помню, как нужно резать, чтобы снять с себя эту маску.
Я точно знаю, что моя рука не дрогнет.
…
Последнее, что я помню, помимо воплей, срывающихся с моих губ и тонкой, сочащейся по скуле струи крови, капающей на мятую дешевую ткань больничной пижамы, это лица, смотрящие на меня с осуждением.
«Мы Вас не узнаем, миссис Монтгомери», - говорят безмолвно взгляды толпы.
Я вас понимаю.
Не понимаю только, почему вы называете ее, ту женщину, смотрящую из-за зеркальной рамы и расплывающуюся на непрозрачном стекле силуэтом, моим именем.
Её руки подготовлены не были к драке, и она не желала победы | Алесса

Рваные мысли о том, как же он соскучился, прерывает традиционный вопрос. Он уже как-то смирился с тем, что буде на Нью-Йорк лететь цунами размером с континент, Бонни скажет, что сначала надо пожрать, а только потом спасать свои никчемные задницы.
- Так ты ж только что выгнала наш завтрак, - неловко оборачиваясь, как герой Траволты из развирусившейся гифки, говорит Грэм. К слову, поблагодарить Касл за сохраненную сотню не торопится – потом сочтутся, в конце концов, на нее можно пожрать. Или нажраться, там уже как карта ляжет.
Бонни сваливает в ванную, не удостоив Ренделла ответом. Грэм кивает двери, снова пытается дозвониться до Тристана – отключен, строчит ему смс-ку о том, что некой шлюхе в кои-то веки можно хоть раз поступиться бабой ради друзей, но там опять наклевывалось что-то с шикарными ландшафтами, похожее на Меган Фокс и возрастом еле натянутым до уголовного кодекса. В принципе, он мог понять бро по той же причине – когда ты месяц обхаживаешь недотрогу, истратив на нее две трети своей финансовой подушки (хаха, Ренделл, о какой денежной безопасности ты вообще говоришь, мы все тут перебиваемся от милостыни до милостыни, каким-то садистом названной «зарплатой») – все другие социальные контакты несколько меркнут. В конце концов, друзья ведь и созданы для того, чтобы понимать и прощать, верно?
Касл появляется так же внезапно, как и понос. Она бы, конечно, не обрадовалась столь поэтическим сравнениям, но что поделать, если данная метафора как ничто лучше характеризует эффект.
- *мат*, хотя бы не подкрадывайся так сзади, - вздрогнув, просит Грэм, скидывая на диван пульт от телека, которым хотел занять свой голодный мозг, ибо реально отвык от таких скоростей. – Моя очередь, - у кого-то тоже была тяжелая ночь, между прочим.
You're like my own personal brand of heavy metal | Грэм

Энди сидела в кресле. Коробка лежала на столе, прямо напротив нее, и вся комната теряла свои теплые оттенки, словно собирая весь свет вокруг бежевого картона. Энди потушила сигарету, практически раздавив ее о стеклянное донышко пепельницы, и откинулась на спинку кресла.
Сколько их там? Она даже не считала, просто отбросила крышку и увидела две стопки маленьких запечатанных конвертов. Нет ни адресов, ни имен – невзрачные, безликие оболочки. Лишь проставленные в уголках числа – нумерация конвертов.
Она уже и забыла, какой у него был почерк. И вспоминать ни к чему – что там можно найти, кроме попыток оправдаться? Это бессмысленно.
Отец часто пропадал вне дома. Казалось бы, работа писателя позволяла ему находиться рядом с семьей, но он предпочитал писать в местах, где близкие не могли его побеспокоить. Несколько успешных книг – и Пол Хэмилтон превратился в безумца, одержимого писательством, несуществующими людьми и воображаемыми приключениями в неизведанных мирах. А мать была публичной персоной и ежедневно пропадала на различных мероприятиях. А потом Энди внезапно осталась совсем одна.
Папа рассказывал ей сказки на ночь, сколько она себя помнила – никогда не читал с бумаги, только придумывал. Некоторые истории она заучила вместе с ним наизусть, Энди просто обожала сказку про маленькую Мисс Птичку, которая путешествовала по разным городам. Она мечтала в один день стать такой же: свободной и бесстрашной; мечтала так же бывать в самых разных уголках мира, знакомиться с людьми из своей собственной сказки, мечтала о чудесных приключениях.
В последние годы жизни Ванессы, родители Энди почти не разговаривали между собой. Временами, находясь в своей комнате, она слышала, как они переговариваются, но эти моменты случались так редко, а после них – один из родителей уходил из дома на несколько часов. Энди не могла вспомнить, в какой день всё в их семье пошло не так. Но она навсегда запомнила, в какой день этой семьи не стало.
a little bit of emptiness | Бонни

Я всегда любила играть роль бесстрашной амазонки, отчаянно бросая вызов окружающему миру, его незыблемым, словно колонны древних храмов, законам и невыполнимым порой требованиям, об острые гребни которых разбивался не один корабль, ведомый чьей–то самоотверженной душой. Мне приходилось по душе безумие противоречивого бунта; в желании быть собой всегда заключалось его оправдание. Будучи юной и беспечной девчонкой  четырнадцати лет, я без единого сомнения отвешивала тумаки соседским мальчишкам, гордо хвасталась младшей сестре очередной приобретённой царапиной, что не кровоточила, но багровела на белоснежной коже отрывистой линией. В шестнадцать лет я искала в противоположном поле не пару, а лучшего друга, которому всё так же можно отвешивать тумаки. Едва мне исполнилось восемнадцать лет, взрослая жизнь вступила в конфронтацию с моей неудержимой натурой, желая подавить её, подмять под себя, словно бесформенную декоративную подушку — привлекательную снаружи, но абсолютно бесчувственную и безвольную внутри. Но и в то время мне удавалось собирать по крупицам прежнюю тягу к приключениям. Сейчас мой возраст перешагнул отметку значением в двадцать три, но в глубине души я так и осталась сумасбродным ребёнком, который вздрагивает на переломных моментах в фильмах ужасов и боится спать в одиночестве, когда свет не приглушён, а вовсе потушен, уступая место ночной мгле. Рождение сына и неблагоприятная перспектива воспитывать его в одиночестве вынудили характер закалиться, и мне пришлось спрятать свою любовь ко взбалмошному веселью в одном из наиболее скрытых уголков собственного сердца. Я была готова к этому. Серьёзность и сдержанность — столь ничтожная жертва, когда речь идёт о маленьком и ещё не познавшем жестокость мира человеке, который является твоим от плоти и крови. Но в одно мгновение бросок игральных костей, виртуозно исполненный Фортуной, преподнёс мне необыкновенный дар, который в настоящее время я оберегаю с удвоенной кропотливостью и рвением. Судьба вернула мне Ричарда, рядом с которым всё так же, как и прежде, чувствуется искреннее желание быть маленькой девочкой, что может позволить себе схватиться за сильную мужскую руку и, уютно уткнувшись лицом в грудь, спрятаться от всего, что вызывает опасение.
Fatal familial Tango | Хайди

Когда они познакомились, Алекс только и успел, что уволиться со средней паршивости телеканала и найти новую работу в быстро развивающемся издательском доме. Он был небольшой мушкой, человеком, в чьи обязанности входило читать труды других, чтобы найти новые шедевры мировой современной литературы. Работа не пыльная, но Александр всегда очень ответственно относился к каждому делу, а потому сразу взял всех доверенных авторов в ежовые рукавицы. Первая зарплата капнула на карту, потому он решил отметить это событие. В стрип-клубе. Не шибко оригинальный выбор, но что еще остается холостяку, у которого день расписан по часам и некуда вписать графы со словом "свидание". У Алекса не было времени ходить на свидания, да и желания особого не возникало. Потому он пошел путем наименьшего сопротивления - порадовать глаза, побаловать хорошей выпивкой желудок и дать какому-то красивому юноше побольше чаевых. Каждому - своя работа, каждому - свое место. И если его задачей было продвигать талантливых людей, то мальчишки в этом месте должны были даровать удовольствие и отдых для уставших глаз. Их тела искрились в свете ядреных софитов. Покрытые маслом или блестками, они были гуттаперчивыми образцами прекрасного, тогда как Алекс чувствовал себя закостенелым гоблином, у которого хорошенько затекла шея.
Он никогда не имел дела с девушками. Никогда не сомневался в своей ориентации, потому не считал зазорным любоваться на гордых тружеников славной профессии стриптизера. Они были красивы. Молоды. Вовлечены в музыку и танец. Развитые мышцы, отточенные движения.. Соблазн так и выплескивался на зрителей. Алекс мог только молить небеса, чтобы какой-нибудь голубой придурок не испортил воцарившуюся магию. Среди гомосексуалов было полно дураков и показушников, на которых у Беррингтона была аллергия. Он был ценителем, а еще прекрасно чувствовал себя в рамках адекватности. Ему не нужны были проблемы - он хотел участия. Не отвращения, а жгучей нежности.
Press PLAY, vol.1 | Александр

С восторгом, поднимающимся из того сложившегося вокруг Роберта круга отчуждения, в пределы которого давно дорога открывалась исключительно любимой сестре, он взирал на работу, доведённую до ранга искусства, с коим Генри принялся осматривать скромное по размерам помещение башни. Подобная методичность и целенаправленность поисков не могла не вызвать в его отзывчивой, впечатлительной душе бурного отклика, ибо каждое произведённое действие он непременно накладывал на собственные светлые детские воспоминания, когда они с Лидией шли по карте как по следу из хлебных крошек в поисках своего пряничного домика, запрятанного в недрах замка. Его мысли беспрепятственно проникали через истончившиеся стенки реальности из мира идей и мир материальный, и оттого Роберт сейчас явственно видел маленькие светлые фигурки, оставляющие за собой серебристый тёплый свет; два детских абриса, таких знакомых и близких, что где-то в груди невыносимо щемило при одном на них взгляде. Тонкий высокий мальчик, медлительный, слегка задумчивый, и подвижная маленькая девочка, то и дело скрывающаяся в вихре собственных юбок, летящих вокруг её стана из-за чрезмерной резвости. Полупрозрачные, словно бы наполненные изнутри светом и жизнью больше, чем двое присутствующих здесь взрослых, не замечая соседства, эти фигурки разворачивали на полу свою карту сокровищ и внимательно изучали её, вода по стёршимся линиям пальцами, словно вырисовывая для себя путь в таинственное и волшебное королевство. Роберт невольно отвлекался на эти свои ожившие воспоминания и слышал звонкий заливистый смех сестры, вникал в рассуждения своего же голоса, только куда более молодого, ещё не изменившегося под влиянием неизбежного взросления, и следил взглядом за посетившими его призраками, которые не несли в себе ни страха, ни беспокойства, только безграничную светлую грусть и неизбывную тоску по давно ушедшим годам, вернувшимся так неожиданно и так эфемерно.
Тайна замка Найтингейл | Рипли

Broke all the rules, played all the fools | Анис и Анаквад

[float=left][/float]
Рисовать его руки, а точнее кисти рук, было сплошным удовольствием. Он и сам считал, что ему очень повезло с руками. Не большие, не маленькие, не грубая рабочая пятерня, а настоящие кисти, настоящего Аполона, привыкшего держать в них свирель и ласкать нимф.
Анис застыла и не заметила, как сгрызла верхушку карандаша. Но сегодня Николя демонстрировал не только свои прекрасные руки, но и весьма рельефную ягодичную мышцу, ну и то, что было спереди.
Анис поводила карандашом по воздуху, в том месте, где должны намечаться мужские атрибуты и скривила рот. Не то, что бы она не знала, как выглядит эта часть мужского тела... Просто рисовать надо было любовно.  Так же любовно, как она вырисовывала руки Николя. Но парадокс! Почему она может восхищаться его руками и не может восхищаться тем его мужским достоинством? Это же такой же орган, часть тела, даже наверно более важный. Так, по крайней мере считали сами мужчины. Вот оказаться без руки, это было бы мужественно, а оказаться без причиндалов уже, как то не мужественно! Точно парадокс!
Анис

[float=left][/float]
Подсобка "Лепрекона", обычно шумная и оживленная, сегодня поражала небывалой тишиной. Гробовой, можно было бы сказать, если бы это словечко не было таким жутким. Не слышно хриплого смеха Даниэль, бойкого тарахтения уборщицы Паулины, нудной трескотни официанток, мерзкого ора синьора Гуэрры. Даже Винсент, который привык во время работы напевать себе под нос какие-нибудь въедливые мотивы, и тот подозрительно притих. Тишину нарушало разве что равнодушное гудение кулера, да легкое завывание вытяжки. Теперь еще и журчание воды, пока Агатэ старательно отмывала лицо и руки. В остальном же, болтливый "Лепрекон" сегодня как будто бы вымер. Или же так казалось из-за отсутствия говорливой Дани, которая, не будь дурой, находилась уже очень далеко отсюда.
Винс обнаружился на кухне. Крепко закрыв глаза, он подпирал спиной перегородку, что отделяла бар от производственного цеха. И вид у него был, говоря по правде, не очень. Кровь отхлынула от лица, почти выбелив его до оттенка фартука, а заметно дрожащие пальцы нервно теребили головной убор, без которого поварам, между прочим, на кухне вовсе нечего делать.
Анаквад

Paranormal Story | Люциус и Натаниэль

[float=left][/float]
- Черт побери, почему он так долго не приходит в себя? - шипел себе под нос агент, смочив ватку в нашатырном спирте и как-то безуспешно водя ею возле лица Мисимы. Все было как-то бесполезно, парень был бледен, как смерть и не подавал никаких признаков жизни. Фридрих рыкнул что-то матерное и, наклонившись, приложил голову к груди напарника. Сердце билось, но как-то очень тихо, и мужчина не понимал, жив ли тот или вот-вот отдаст концы, потому что так биться сердце у нормально чувствующего себя человека ну просто не могло. пульс также прощупывался очень слабо, Фрид же раздумывал, что делать - то ли скорую ему вызывать, то ли катафалк. Хотя второе, наверное, было еще рано. Да, у Юкио бывали приступы, когда он впадал в состояние некоего транса, но чтобы до такой степени, раз потерял сознание и не реагировал даже на нашатырный спирт, такого еще не было. Нет, конечно, все в жизни случается в первый раз, но агент отдал бы многое, чтобы больше никогда с подобным не сталкиваться. Или же смерть невинных детей на него так повлияла или же просто психика у него слабая...гадать можно долго, но драгоценное время уходило, и Фридрих уже чуть ли не был готов трясти напарника как грушу, чтобы он только открыл глаза.
Люциус

[float=left][/float]
- Фрид-сан! Этот клоун...В нем кто-то сидит. В нем нет души. И его маска...Есть такой злой дух. Он обманом заманивает детей и поглощает их души. Когда-то я слышал о нем от знакомого экзорциста. Нам нужно к Ли Чену! Он находится в Китайском квартале. Он точно подскажет с кем мы имеем дело! Фрид-сан, его так просто не убить, ты понимаешь? Ты веришь мне? Фрид-сан, он их убьет. Убьет и заставит страдать после смерти...- Юкио сжимал в дрожащих пальцах воротник пиджака Леманна и смотрел на напарника пронзительным молящим взглядом. Фридрих явно делая над собой усилие, отцепил от себя японца и передал ему принесенный кем-то из толпы стакан. В нем было успокоительное. Хотя, скорее там был какой-то крепкий алкоголь, который полицейские сочли лучшим способом прийти в себя.
- Пей давай, мы с тобой поговорим попозже. Сейчас ты должен прийти в себя. - Юкио уловил резкий запах и поморщился, но находясь в полном замешательстве и прежнем состоянии шока, одним глотком осушил пластиковый стакан. Парень так сказать не рассчитал с градусами и тут же закашлялся, давясь и задыхаясь от крепости...это был двухсолодовый виски? Ого! Глаза Юкио заслезились и он начал упорно их тереть, позабыв про контактные линзы, которые носил в прямом смысле для отвода чужих глаз. Маленькие цветные кружочки выпали из глаз Мисимы и бесследно потерялись в газоне, на котором все это время лежал-сидел Юкио.
Натаниэль

Звонок среди ночи | Оллис и Нейт

[float=left][/float]
Тонкие руки закрывают мраморное, бледное личико от ударов, пощечина, предназначавшаяся для целей воспитания и в попытках заставить Оллис замолчать, пришлась на тыльную сторону ее ладоней. Опасность нависала над ней всегда, но разве юная Ренни, убежденная, что в этом мире любое порождение зла есть искореняемый порок, могла смотреть на происходящее широко открытыми глазами? В ее душе жил свет, и она находила его в каждом, даже в тот момент, когда в лицо летит оплеуха. Он бил ее лишь тогда, когда в тяжелые моменты жизни в полном безденежье напивался, забывая, какая женщина находится рядом с ним. Оллис не держала на него зла: то ли привыкла к вспышкам ярости, то ли убедила себя, что сможет исправить его. Но время шло, а Рик не собирался меняться, заходил дальше и дальше, теряя контроль.
- Закрой рот! - он дергает ее за волосы, и от неожиданности девушка оседает к его ногам, как собачонка, униженная и оплеванная этой яростью. Ренни страшно, но едва ли она покажет это. Ужас на ее лице читается по глазам, достаточно лишь заглянуть в лицо, но девушка изо всех сил старается сохранить спокойствие, ибо знает - ее неловкое слово и непривычный тон разъярят зверя еще больше.
Оллис

[float=left][/float]
Еще несколько минут, и ты паркуешься возле многоэтажки, заходишь внутрь, и буквально бежишь по лестничным пролетам, перепрыгивая через две ступеньки. Правда на нужном этаже теряешься, потому что не совсем уверен какая нужна тебе дверь. Но положившись на интуицию, стучишься, а дверь тут же открывается сама собой. Да видимо безопасность этого чувака не заботит, или же Оллис уже открыла специально для него.
- Оллис! Олли! - громко оповещаешь о своем присутствии, и тут же проходишь в глубь в поисках девушки. Картина, что ты застаешь печалит и злит одновременно. Этот изверг кричит на девушку, хватает за руки, пытается бить по лицу, но ты подбегаешь и перехватываешь его руку, как только Рик замахивается по новой. - Не смей! Только ударь ее еще раз, и тут же загремишь за решетку!!! - смотришь на девушку, и обращаешься уже к ней, - Олли, иди вниз!!! - она словно раздумывает, а ты чуть резко повторяешь, - вниз, живо! И ждешь пока девушка послушается, потому что ты лично намерен остаться и еще поговорить с этим ублюдком. Хотя наверное глупо с твоей стороны, потому что он крупнее, и скорее всего, если слова до него плохо доходит, то  тот пустит в ход руки, и тебе тоже достанется.
Нейт

Право на смерть — врожденное право | Медея и Рэй

[float=left][/float]
- Ну же, милочка, твои когти ободраны почти до мяса, неужели не соизволила садануть его по небритой щеке за такое надругательство? – Бормотала Сфорца в полголоса, одну за одной, изучая пробы и время от времени зажмуривая глаза, изрядно утомленные кропотливой работой и искусственно ярким светом. И именно тогда, когда искомое вот-вот было найдено, а с губ сорвалось бы торжествующее «Да! Мамочка в тебя верила!», Медею отвлек голос и собственное имя им произнесенное. Отвыкнув от того, что кто-то помимо сотрудников обитающих в этих подвалах, осмеливался открывать рот рискуя получить не только обонятельный, но и вкусовой шок от пропитанного формалином воздуха, судмед невольно вздрогнула и выключила подсветку микроскопа, вместо нее включив лампу на рабочем столе.
Когда свет осветил темное помещение ровно настолько, чтобы захотеть его тут же погасить, Медея взглянула на посетителя и порадовалась, что первичное удивление на ее лице было скрыто за маской И без охраны…
- Добрый… - движение локтем, чтобы мышка разбудила погруженный в состояние сна компьютер, а тот в свою очередь показал время, до которого Медея умудрилась досидеть, сама о том не подозревая. –…вечер, Доктор.  Чем могу быть вам полезна?
Медея

[float=left][/float]
Если эта мадам и хотела предъявить ему свою полную беспристрастность, то выходило у нее это неважно - чего стоили одни лишь нотки скепсиса в выражении впечатлений от костюмированной вечеринки. Не так-то это просто, моя дорогая, тебе еще стараться и стараться... но твой посыл я к сведенью принял. Очень лестно. Одним лишь этим жестом, Сфорца раскрыла ему глаза на реальное положение дел, к чему до этого не мог прийти он сам, не имея на руках требуемых фактов, к которым ни явное к нему расположение, ни даже поцелуй в аэропорте не относились - все это секундные проявления, вызванные нестандартной обстановкой, теперь же - на ее личной территорию, в которую она безропотно его впустила, ее поведение казалось как минимум предвзятым. Сделанного не вернешь, конечно, а тем более Рэй действительно не мог поступить в то время иначе, будучи попросту оглушенным нежданной встречей - когда тебя полжизни преследует призрак жены, не мудрено взволноваться за благополучие своей дочери; а потому следовало принять как должное настоящие факты и играть уже от них. Но вот цель... Цель в его действиях относительно этой девицы хромала как колченогая.
Рэй

believe all my sweet little lies | Маргарет и Дамиан

[float=left][/float]
- Кажется, нелюбовь к восточной кухне это у нас семейное, - девушка прижимала ладони к животу, закрывала глаза, стояла на парковке, облокотившись на багажник, шумно и размеренно дышала, пытаясь побороть быстро поднимающуюся вверх тошноту. – Обещаю, тебя таким кормить не буду, - тихо проговаривала себе под нос в попытке заключить сделку с собственным организмом. И что удивительное, он соглашался на такие условия. Отлично. Маргарет брала несколько запасных минут, пила воду из бутылки у машины, надеялась, что на сегодня рвотные позывы остались в прошлом. Как вдруг на парковке послышался визг тормозов, сигналы, гудки, которые тут же отлетали гулким эхом от стен. Маргарет ошалело озиралась по сторонам, её взгляд был прикован к приближающейся точки - темному автомобилю, который, казалось, вот-вот в нее врежется. В какой-то момент ноги сами повели к стене, заставили вжаться в бетонную колонну. – Идиот, - отдаленным эхом слышался автомобильный скрипучий звук колес и её собственное сердцебиение, краем сознания понимала, что вот-вот могла потерять равновесие. В голове все гремело и гремело беспокойство.
Маргарет

[float=left][/float]
Ему не хотелось строить планов для семьи и общества, Дамиан хотел плыть по течению в лодке, где находились они вдвоем с Маргарет. Остальные люди его не интересовали. Он оглох и ослеп на эти недели, не замечая ничего вокруг, не вникая в работу, забросив давно влекущий его проект. Сейчас важным было лишь одно: прикладывать ладонь к еще плоскому животу, зная, что там растет его ребенок. Их плоть и кровь, ребенок, что перевернет с ног на голову и без того взбалмошный мир. Ребенок, что подарит им, несомненно, эмоции, заполняющие без остатка сердца. Они и сейчас его любили, две недели тихого и щемящего грудную клетку счастья. Дамиан просыпался до звонка будильника и долго смотрел на Маргарет, переживая за любые изменения в ее лице. Хмурила ли она брови или вздрагивали ресницы, что снилось ей? Какие сны смотрел их ребенок? Это было настолько священное таинство, занимавшее все измышления, что Дамиан не соображал, о чем он думал раньше. Что заставляло его вставать по утрам и загадывать о будущем? Вся прошлая жизнь разлетелась на осколки, сейчас он был зациклен на том, что обрел: Маргарет, растущая в ней новая жизнь, с е м ь я.
Дамиан

[float=left][/float] Привет, Манхэттен!
Март понемногу вступает в свои права под самый конец месяца, да и то не везде, но за моим  сегодня было прекрасное голубое небо и солнце. Хочется верить, что так будет и дальше, чтобы убрать всю теплую одежду подальше и ходить в легких . Передаю всем кусочек тепла, пусть и к вам приходит весна. С опозданием, но пусть приходит! И не болейте, уважаемые, а то мысли вслух превратятся скоро в "полезные советы для того, чтобы быть здоровыми" или "жалобы, жалобы, проходим, не стесняемся". Всем крепкого здоровья и отличного настроения!
А вот в разделе творчества царит самый настоящий тлен в руках умелых мастеров, иногда можно заметить теплые оттенки, а порой и вовсе сказочные работы. Но обо всем по порядку, остановимся на каждом из мастеров, что на неделе успели порадовать новыми работами.

Как выражалась сама Мориарти, у нее случается бум, когда она несколько дней безвылазно сидит в фотошопе, а потом терпеть его не может. На этой неделе бум случился, поэтому наслаждаемся работами умелой мастерицы.

Violent Pornography [2]

Следом за ней еще одна плодотворная мастерица - Камилла. Мне трудно выбрать среди всех ее работ, всего парочку, потому что эта невероятная черно-белая гамма в добавлением красного сводим с ума, вселяя настоящий трепет. А, может, и даже немного страха? Решать и наслаждаться только вам.

Tango Revolver

Точное попадание в образ приправленное мрачными оттенками и отличным исполнением в руках Хайди. Атмосферная и захватывающая дух работа, детально проработанная, отчего хочется рассмотреть ее подольше и увидеть все, что художник хотел показать.

.where the wild roses grow

Поздравляем Дамиана с новой темой, где он сразу же поспешил поделиться несколькими новыми работами. Сегодня будет работа семейная в теплой гамме, отличная передающая эмоции и настроение. Нежная работа, красивая пара и милые дети, что еще нужно?

crazy diamond [2]

Деметрия в очередной раз поражает пробой новых стилей и умением делать потрясающие тексты. Яркие и цепляющие работы, мимо которых просто так пройти нельзя.

четыре после полуночи

Жаль сюда нельзя поместить потрясающую последнюю работу Вероники, которая сделана настолько красиво, настолько интересно по деталям, что не хочется оставлять ее без внимания. Поэтому тут я оставлю несколько восхитительных авиков и приглашу всех в ее тему.

|Dark Horse|

В руках Рипли каждая обычная картинка превращается в настоящую сказку, которую порой так не хватает в реальной жизни. Настолько необычные перевоплощения, настолько отлично выполненные, что я даже себя не узнала.

The тема

Милая Джемма, что совсем недавно открыла тему творчества и не перестает радовать своими работы в различных гаммах и исполнениях - и в радости, и в горе, как говорится, в любых эмоциях.

дом под  из стрекоз и росы

Самый настоящий тлен в последних работах Мелиссы. Эти мрачные оттенки, необычное исполнение и умелая работа с черно-белой гаммой. У нее отлично получаются поиски своего стиля, с чем и желаю ей удачи.

выше неба

Джин, ты просто успела в последний момент написания этого выпуска. Я не могла пройти мимо, и даже дело не в том, что тут я... Немного. Но работа правда яркая, дерзкая и цепляющая с отличным музыкальным сопровождением.

pencil box

На этом я прощаюсь с вами. Хорошего настроения тебе, Манхэттен, крепкого здоровья и теплой весны!
С вами была Дейна Хьюз и до скорых встреч!

[float=left][/float]От администрации:
Доброго ночера-вечера-утреча и прочих приятных времен суток, дорогие манхэттенцы!
На связи Марсель Коти с коротенькой, как длинна юбки у прохожих дамочек, сводкой новостей этой недели.
Во-первых, спешу напомнить о том, что в понедельник планируется начало общего эпизода про апокалипсис, поэтому просьба к тем, кто пока не определился, в какую часть света он попадет и с кем планирует играть - забегите в тему обсуждений и обозначьте, что куда с кем вы будете играть - Обсуждение "Yellowstone memorial day".
Во-вторых, у вас еще есть последний шанс выбрать жертву для пяти дней. Чтобы сделать это, нужно всего лишь пройти в соответствующую тему и назвать имя человека, которого мы сможем целых пять дней (а с нашей любовью к потянуть резину, и больше) пытать и допрашивать - Голосование "5 дней по-манхэттеновски".
Конкурс "Дуэль" еще не окончен, поэтому вы можете бросить в лицо перчатку вызова другу, врагу, брату, свату и прочим личностям, с которыми знакомы по игре или за кадром. Уровень сложности или забавности зависит только от вас и вашей фантазии, которая, я верю, не подведет!
Так же не забываем активненько голосовать в Лучшие игры "Манхэттена". Ваш выбор и ваша поддержка очень важны для каждого претендента, поэтому не проходите мимо, одно сообщение - и вас точно гарантирован плюсик в карму.
Не могу не сказать о том, что в разгаре у нас замечательный Конкурс для пар "FLAVOR OF LOVE", второй тур которого оказался настоящим вызовом для участников, настоящим испытанием для их знаний о предпочтениях друг друга. Зрители - не проходите мимо, игроки - не оттягивайте момент истины, да и вообще приходите посмотреть, там и правда весело.
Не без гордости хочу сообщить, что игроком прошедшего месяца у нас стал Эйдан, красивый комплект для которого был сделан талантливыми руками Мэл. Ты заслужил, дорогой, это шикарный образ и он заслуживает эту награду, как и ты за свой бесконечный талант.
А лучший пост этой недели написал любимый бородач всея Манхэттена - Киган! Полный стеба и юмора, он не оставил равнодушным. Отдельное ахаха за шуточку про искру, бурю, безумие - она моя любимая, и вписалась просто великолепно. Кто еще не читал - ссылка ниже, ждет вас, так и манит, как сам Киган, чертяка, поздравляю!

[float=left][/float]От соигрока: До сих пор не понимаю, как ты столько времени проходил свободным – но Мася не дурак и не из робких, я мимо такого сокровища не пройду. То, что мы сыграемся, я поняла еще из первой – испытательной игры) Начиная с твоего первого поста мне и в дальнейшем – вряд ли я когда-нибудь буду неудовлетворенной в игре, ибо ты – что-то с чем-то)
Поэтому я прежде всего поздравляю тебя с заслуженной наградой на пост недели – помнишь, я тебе сразу сказала, что этот пост должен им стать? Такое триумфальное возвращение из лоу – не каждый похвастает, не находишь? Готово, ты восхитителен.
По традиции сейчас я должна перечислить всё то, за что люблю игру с тобой, и тебя, и почему мне так повезло – и кто я такая, чтобы не следовать этим традициям?) Я обожаю юмор в играх. Гораздо больше, чем драму, слезы, атмосферу ванили и прочее. Зная тебя и твои профили – ты способен на любую игру в любом плане, и такое разнообразие, в общем-то, на вес золота – и однажды я с тебя возьму и драму, ты не переживай, но пока что мне выпадает прекрасная возможность наслаждаться весельем, которое ты устраиваешь в своих постах – и я готова тебя поносить самыми распрекрасными словами, лишь бы это не заканчивалось.
Знаешь, что мне нравится? Ты чувствуешь игру. Обожаю ощущение того, что вы с партнером на одной волне, и каждый пост – не просто дополнение предыдущего, это действительно часть истории, мне нравится, что я вижу тебя с этой стороны – непосредственной и очаровательной, мне нравится, что ты раскрываешься передо мной и не боишься нелепых и неадекватных ситуаций.
Это был лучший пост. Лучший рецепт, и я с удовольствием сохраню его в своей книге рецептов, особенно если потребуется объяснить его иностранцам. И я, как твой партнер, очень счастлива, что наши игры вдохновляют тебя на подобные посты, что рядом со мной такой игрок с таким персонажем, да и с остальными тоже (здравствуй, милая расчлененка), и надеюсь, что так будет и дальше (и жили они долго и счастливо и в долгах).
Это далеко не последняя твоя награда, но пусть эту неделю именно она греет твою душу) И последнее – надеюсь, ты понимаешь, что ты давно уже в кругу Масиных любимых партнеров?) А с большой силой приходит и большая ответственность, и я не просто так говорю фразами из «Человека-Паука», а просто никуда ты уже от меня денешься)
Ладно, бородач, еще раз поздравляю с покорением людских сердец – я тебя обожаю грубо и неистово, и вообще – всем шампанского за счет Затанны!)

Сид

Лидия

Люциус

Натаниэль

Рокки

Рэй

Никогда не знаешь, где найдешь, а где потеряешь.
  Если заранее знать сценарий своей судьбы, то, несомненно, всегда можно быть готовым к той или иной ситуации. Мы не знаем, что произойдет с нами через два дня, о чем же говорить, когда мы начинаем думать о далеком будущем? Пусть я и не знаю, понравится ли нам Вашингтон также, как нравится Нью-Йорк, почувствуем ли мы себя там родными, зато я знаю другое - рядом с тобой я где угодно буду счастлива. Если от этого переезда зависит твоя карьера, я не задумываясь оставлю свою здесь, чтобы дать шанс тебе на то, чтобы стать еще на ступень выше по своей карьерной лестницу. Все просто. Ты не ставишь меня перед выбором, потому что он уже предрешен. Если бы нам понадобилось переехать на северный полюс, ничего бы не изменилось. Я видела своими глазами, сколько ты работаешь, и как много сил тратишь на свои судебные дел, поэтому я уверенна, что все, что сейчас происходит, более чем заслужено. Я лично снимала с тебя очки и забирала папку из рук, когда ты засыпал в кабинете. Я забирала тебя с работы, потому что иным способом ты не мог уйти, пока не закончишь все свои дела. Можно сказать, твои командировки - это последняя преграда на пути к тому, к чему ты так стремился. Я могу быть, как онкологом, так и врачом общей практики. Моя карьера не стоит на кону. Наш малыш.. мы ведь еще не знаем, будет ли у него шанс на жизнь. Мы не знаем и того, смогу ли я перенести перелет. Однако, ничего из этого меня не останавливает. Я мягко глажу твою руку своими пальчиками, изучающе водя ими по твоей коже. Мы когда-то давно также сидели друг напротив друга. В той тюрьме, откуда ты смог меня вытащить и доказать мою невиновность. Я неосознанно чувствовала, как ты относишься к чужим прикосновением, и какого же мне сейчас понимать, что именно в моих ты и нуждаешься. Все просто. Вот такие маленькие мелочи и характеризуют нас, показывают настоящие чувства, которые не изменит ни переезд, ни какая-нибудь катастрофа, ни потеря ребенка. Мы знаем что это такое.
И именно об этом я не хочу думать. Хотя бы два дня.
  Я лишь на секунду перевожу свой взгляд на официанта, чтобы поблагодарить его, а затем вновь смотрю в твои шоколадные глаза. Знаешь, о чем я мечтаю? О том, чтобы у нашего ребенка были твои глаза. Твой взгляд.
...и ценю каждый миг, что когда-то был прожит вдвоем. | Рене

Даже Джек, её самый первый друг, протянувший руку помощи в ответ на оказанную помощь, так до конца и не смог понять той тяги Джин к искусству, к воплощению собственных фантазий, к попыткам отточить умения, полагаясь только на себя. Он не верил в неё, как в художницу. Потому что только в сказках такие уличные девчонки становятся кем-то, кроме официанток или парикмахерш в замшелых заведеньицах, разбросанных по гетто.
Всё изменилось тогда, когда в жизни Джин появился Хит. Он дал ей не просто возможность одним глазком взглянуть на ту жизнь, которой у неё никогда не было, но перекинул тонкий мостик, позволив соседской девчонке насладиться обзором в полном мере, ощутить вкус и цвет реальности, не пораженной обывательством, не обладающей стремлением к деградации. Не остановившись на этом, Арчи поверил в Джин, подарив ей это, бесценное для неё, ощущение, и именно этим и завоевал доверие, а вместе с ним, и сердце, которое так просто было вложить в ладонь тому, кто не осуждает, не насмехается, не отводит нежеланных социальных ролей, а поддерживает и понимает. Хит стал первым, кто показал ей мир за пределами серости, и первым, кто дал ей возможность ощутить то чувство нужности, духовной близости с другим человеком, которого Джин не доставало всю её жизнь. В его лице она нашла всё то, что хотела найти во множестве других, и чувства, зародившиеся в ней, первые, трепетные, были неизбежными. Не нашедшие отклика, они не угасли. Свернулись в тугой комок, выходя наружу лишь в моменты глубокого отчаяния, а сама Джин двинулась дальше, не забывая о Хите, но продолжая жить вне его поля зрения.
Сейчас, сидя в полумраке на кухне дома Хэйвуда, рассматривая его руки, с зажатым в них сэндвичем, скользя взглядом по обнаженному торсу, вглядываясь в черты лица, которые уже успела изучить до мельчайших подробностей, она впервые задумалась о том, сможет ли кто-то другой занять в её сердце место, до этих пор всецело принадлежащее Хиту. И испугалась. Расставаться с привычками всегда страшно. Сама мысль об этом заставила Джин отвести взгляд от фигуры Хэйвуда, постараться отстраниться от слишком явного ощущения его присутствия рядом. Но, куда страшнее этой мысли, было то напряжение, с которым она ожидала ответа на простой по сути вопрос о девушке. Потому что оказалось, что это ей, куда важнее, чем казалось изначально.
Sense and Sensibility | Джиневра

- Врача! – Прокричал Алистер так громко, как только мог и в перед глазами у него все потемнело в тот момент, он ухватился за стену, оттолкнул дверь так, что пройти теперь могли в ванную двое. И шагнул вперед, делая этот так, словно хотел переступить через то количество воды, что застилало пол. Он протянул руки к женскому телу, резко выдергивая то из плотной сомкнувшейся над ним воды. Кошмар в действительности повторялся вновь, за исключением того, что вода была теплой, все вокруг напоминало о сентябре и безумие охватившем корпорацию. Он прижал к себе женское тело, придерживая Алессу под спину и прижимая к своему плечу ее голову, каким-то чудом выволок ее тяжелое тело из ванной и уложил на пол. Его ноги разъезжались в стороны, он чудом мог устоять сам. Краны закрутить догадался не сразу, первое, что сделал Голд  - это попытался замотать доступным тряпьем вскрытые вены на женских худых руках.
- Алесса! – Он приложил пальцы к ее шее, в надежде нащупать пульс, видел как полотенца, которыми обмотал ее руки, напитываются кровью. – Алесса! – Горло сдавила боль и злоба, которую он испытывал, переживая кошмар в очередной раз. Он не мог сказать ничего больше, кроме имени, которое повторял снова и снова, на разные интонации – гневно, умоляя, требуя, униженно. Его руки крест-накрест легли на женскую грудь. Голд  несколько раз надавил, будто знал, как будет правильно. А затем, перепачканный чужой кровью, вымокший до нитки, когда  с его волос на женское бледное лицо падали капли розовой воды, склонился к Монтгомери, открыл ее рот и, прижавшись к прохладным женским губам своим ртом, сделал сильный выдох в чужие легкие, пытаясь вернуть к жизни. Он с такой силой давил на перемотанные тканью женские запястья, словно это могло помочь остановить кровотечение и уходящую из тела Монтгомери жизнь. Когда врачи ввалились в тесное помещение ванной, Алистер уже не знал, какую еще помощь он мог бы оказать, своим присутствием. Его оттолкнули к стене, предлагая не вмешиваться. И он вместо того, чтобы покинуть ванную, остался сидеть в луже холодной воды, прижимая к покрасневшим и опухшим глазам перепачканные в крови дрожащие руки.
Зачем он сделал это опять? Зачем спас ее?
...А в конце: «Не звони мне. Не надо.» | Алистер

Она не могла спать. Настойки и травы не приносили облегчения, оказываясь не в силах ни вырвать боль из ее груди, ни унять страх в ее сердце, ни подарить покой недолгим и тревожным забытьем. Леди Катрин прислушивалась к каждому ночному шороху и по двенадцать раз за ночь проведывала сына. Сын... всё, что осталось у нее от мужа. И в чертах детского лица так четки и выразительны черты его отца. Сын - и наследник всех этих земель... И мысль об этом сводила миледи с ума.
"Эйольв. Мой маленький лорд Эйольв", - беззвучно плакала, как паутинкой, ловя слёзы кружевной перчаткой. - "Как рано придется тебе повзрослеть". И как многого не знало об этой жизни её пока ещё невинное дитя. И призрак матери в ночи почти неизменно вставал в изголовье у его постели, охраняя сон, отводя беды, стремясь обнять и уберечь безмолвными молитвами, горечь которых знали лишь мать и соленое море.
- Миледи... - бесшумно приближалась служанка. - Так нельзя, миледи, вам надо отдохнуть.
Леди Штрем вздрагивала и безропотно с последним соглашалась.
- Тише, он спит, - стирая с лица очевидные слёзы, наклонялась к постели (чтобы слуги не видели их) и поправляла прядь таких же черных, как у отца, волос. - Спит, словно маленький ангел.
И этого ангела с черными крыльями печали мать не могла доверить никому. Даже собственному дяде. Особенно собственному дяде, своему родному брату, Харальду, который уже расположился в замке как хозяин и ждал лишь одного... Подходящего момента.
Катрин знала, что не могла наследовать мужу его замок, его титул и его земли. Да она и не стремилась к этому... Всё её счастье, вся ее жизнь, всё её сердце составлял теперь ее маленький сын, которого остро боялась лишиться. Он единственный сын и наследник... Харальду не нужны конкуренты. Поэтому она ускользала из спальни по ночам. Поэтому приходила в комнату сына. Поэтому... забиралась под темный в ночи балдахин, обнимала его осторожно и прикрывала глаза. Только так и приходил к леди сон. Недолгий. Тяжелый. Предутренний.
Истории северных гор | Рэйчел

Мне снился невероятно странный сон. В нем хоронили Маленького Принца. Я стоял в центре черной толпы и смотрел на то, как с Люцем подходят прощаться незнакомые люди. Никто не плакал. В лицах безутешность, но никаких слез. Будто бы чей-то плач мог оскорбить умершего. Я никогда не присутствовал на похоронах, а во сне, мог с точностью, до самых мелких деталей описать сей хладнокровный процесс. Небо было серым, тучи свинцового оттенка нависали над людьми в траурных одеждах. Если бы не обилие багровых роз и белых лилий в букетах и прощальных венках, глазу не было за что зацепиться. Все сливалось в одно темное, холодное и печальное пятно. Удивительно, но покойник таковым не выглядел. Его лицо было свежим, живым, и кажется, он даже улыбался. И меня это так возмутило, что я подошел к массивному дубовому гробу с золотой отделкой, залез сверху на покойника и начал трясти за шиворот белой рубашки, причитая и понося его матом: "Сукин сын! Сколько ты будешь прикалываться! Вставай, Маленький Принц! Лучше давай снова напьемся у дяди Сэма и будем оба сдыхать от похмелья!". Я так кричал на Люциуса, что мой голос охрип. В глазах застыли слезы, на языке крутилось еще огромное множество сквернословия. В душе я не чувствовал боли потери, отнюдь, мне было до безумия обидно. Я хотел вытащить Маленького Принца из его удобного смертного ложа, поставить на ноги и дать ему оживляющего пендаля. Но Люциус не открывал глаза, как партизан молчал скривив губы в псевдоулыбке. И вместе с тем, глядя на его умиротворенное лицо, я не мог не признаться себе, что даже после смерти, этот человек крепко держит меня за невидимый поводок. Вот почему мне не хотелось верить в его уход. Он посадил меня на поводок, а уходя, забыл отцепить карабин.
Видимо я так впечатлился событиями предшествующими моему кошмару, что мое подсознание не нашло лучшей идеи для сновидений. Не скрою, во мне не утихало переживание за человека, в чью жизнь я наглым образом ворвался. Мне было страшно от того, какими могут быть последствия потасовки, в которую Люциуса втянули явно не по его воле.
Кем Вы приходитесь пострадавшему? Страшным сном...Шутите, да? | Натаниэль

Из последних десяти минут, проведённых на кухне, Флинн успел понять только одну вещь – о работе он думать всё-таки перестал. Пусть ненадолго и, скорее, под влиянием момента, но его настоящее ограничилось освещённым пространством до прихожей. На плите остывал полупустой чайник, сэндвичей на тарелках уменьшилось как-то сразу и заметно, а Хэйвуду больше не приходилось прислушиваться к происходящему наверху, ибо Джиневра спустилась и снова суетилась рядом, не болтая так много, как обычно, но вообще разговаривая. До её появления с его места очень удобно проглядывалась часть окна. В темноте стекло становилось невидимым, будто его и не было вовсе, а край улицы едва ли не залезал в кухню через прозрачный проём, и можно было рассматривать зелёные и не очень густые заросли небольшого деревца, росшего на небольшом газоне, отделяющем тротуар от проезжей части. А через заросли смотреть ещё и на тускловатый свет фонаря, в этом районе ещё старого образца с жёлтой тёплой лампой вместо белых светодиодов; на край кованой решётки чисто декоративного назначения, шедшей вдоль всей пешеходной дорожки; на остальные уличные мелочи, словно Флинн так и не зашёл в дом, оставаясь где-то снаружи. Ничуть не странное, даже привычное ощущение, которое и заметно ему стало исключительно после слов Джиневры о его доме и гостях в нём. Подбирая слова и задумываясь над простым вопросом «почему», он так и не сумел уместить причину в одно единственное предложение, ибо она в него никак не умещалась, а плавно распределялась по четверти его жизни таким витиеватым образом, что достать её отдельно ото всего остального не представлялось возможным. Зато когда на кухне внезапно и резко полыхнул верхний свет, улица за окном исчезла почти полностью, отодвинутая назад проявившимся стеклом. И на его поверхности как в зеркале отражалась уже обстановка внутри: стол, сделанный больше стойкой, настенные шкафы, часть раковины и примостившийся на высоком стуле Флинн, немного согнувшийся над всем вытащенным из холодильника богатством. А следом добавилась и мелкая, отражаясь в оконном стекле рядом с ним. Выходило занятно, потому что даже не глядя на Джиневру, он всё равно на неё смотрел, разве что сейчас чуть подальше, будто сам вглядывался в чужое окно на чужую кухню. И, вместе с тем, на себя, тоже слегка чужого.
Sense and Sensibility | Флинн

Уж лучше отдать душу Дьяволу, чем пытаться продать ее Богу | Рэй и Медея

[float=left][/float]
Медея... За последние пару месяцев, из случайной попутчицы, раздражавшей его всю поездку, девушка приобретала в его глазах новый статус, одним лишь согласием убить вместе с ним человека, она перечеркнула большую часть своих недостатков, подменяя их затмевающими дурное достоинствами. Скучна и безразлична, зависима и слаба, она категорически не входила в ту плеяду женщин, от которых пламенела кровь, а рассудок бился в агонии, и все же Рэю приходилось констатировать - ему нравилось с ней играть, его привлекала эта легкая незамутненная вязь их отношений, если не выходивших за грань сугубо деловых, то опасно балансировавших на самом краю, все более накреняясь вниз. Одно неловкое движение, фраза или взор с его стороны, чтобы их больше не держали границы приличий, а Макинтайру было удивительно любопытно испытывать их на прочность, подозревая что в какой-то момент подобный натиск уничтожит последнюю преграду, способную удержать его на расстоянии.
Эта поездка изначально была им плохо продумана, олицетворяя собой полнейшее смирение небесной воле, она была подвластна случаю до безобразия, и Рэймонд был готов к любым поворотам, вверяя плоть и сознание своей мудрой и бессмертной супруге, гораздо лучше него ведающей их избранный путь. Огонь ее волос то и дело мелькал в том же зеркале, чуть отвлекая от мыслей, но безусловно дополняя их - Рэй был покоен, расслаблен и властен над собственными желаниями, лучшего времени для рандеву трудно было бы сыскать, и возможно, именно сегодня ему наконец покажется, что пришел час для объяснений. Но все это он оставлял до более подходящего момента.
Рэй

[float=left][/float]
- Добрый день, доктор, надеюсь, я не сильно опоздала? – Уже через несколько минут Медея захлопывала за собой дверь BMW и перебрасывая меж передних сидений свою легкую ношу на заднее, поприветствовала ожидавшего ее мужчину, несколько стушевавшись по началу от того, как именно себя вести в его присутствии, за пределами госпиталя. Вежливого кивка было мало, так как сбежать и затеряться в толпе сразу после него сейчас не представлялось возможным, но и до дружеских объятий, которые заменяли собой рукопожатие, они еще не дошли. В арсенале оставалась только вежливая улыбка, почти сразу сменившаяся на смех в ответ на шутливую, по всяком случае такая надежда была, угрозу.
- Если станет совсем холодно, в моем арсенале есть пара способов, чтобы согреться. – Чуть пожав плечами, Медея откинулась на спинку кресла, тепло от которого приятными потоками прогревало спину, размаривая притомившуюся за время коротких сборов женщину, и она не до конца осознала, что оброненную ею фразу можно было интерпретировать весьма двояко, потому посчитала нужным уточнить, жестом указывая на сумку. – Термос и свитер. Без них меня не хотели отпускать, утверждая, что я замерзну и усну, не дойдя до лошади. Кстати, я говорила, что подобного опыта прогулок в моей практики еще не было? Потому очень надеюсь на твою помощь и, пожалуйста, не смейся, когда я выпаду из седла.
Конечно Сфорца очень надеялась, что подобного не произойдет и она все же не столь безнадежна, но все же ситуации, в которых она и взобраться то на животное не могла, воображение подкидывало ей с завидным постоянством, потому и следовало предупредить о возможных последствиях, и хоть как-то подготовить хирурга, который по своей же ошибке предпочел ее компанию.
Медея

stories from coma | Сид

[float=left][/float]
Они познакомились в старших классах, когда родители перевели ее из частного пансионата. Влюбленность нахлынула внезапно, с головой погружая в счастье, и весь мир казался сотканным из ярких моментов их жизни. Вот только родители Айши не одобряли ее выбор.
Когда она поведала ему новость, Дейв закружил ее на руках. Они улыбались, долго целовались, задыхаясь от радости, и все невзгоды тут же забылись. Ни состояние, ни вражда с родителями не мешали двоим влюбленным наслаждаться своим счастьем, но реальный мир не был бы таким реальным, если бы не подбросил им преград на пути.
Дейва прогнали из дома Айши, пообещав, что он никогда не получит разрешения на отношения с их дочерью. Он обещал ей, в коротких тайных звонках обещал: я раздобуду деньги, я заберу тебя, мы сбежим вместе, верь мне. И Айша верила.
А сообщив ту же новость родителям, надеясь, что это повлияет на их решение, услышала жестокое: делай аборт.
Последние две недели она видела его лишь по видеосвязи в мобильном телефоне и казалось – вот он, так близко, но в то же время так невыносимо далеко. Глупая Айша, ты так молода, повторяли родители, тебе нельзя гробить свою жизнь.
Дейв решился на непоправимое. Оказавшись в ловушке, он позвонил Айше и, вымученно улыбаясь, произнес:
- Прости, сокровище, я натворил дел. Береги себя, ладно? Я очень тебя люблю.
Полиция ворвалась в здание банка, напарник Дейва поднял пистолет – по ним открыли огонь. Дейва задело пулей и он вскрикнул, а Айша, затаив дыхание и сжав телефон, смотрела, как тот падает на пол. Чьи-то торопливые шаги, кто-то перед экраном опускается на одно колено, а через несколько секунд сухо констатирует: оба мертвы. 
Сид

[float=left][/float]
- Где она, черт подери? – вскричала миссис Брекенридж, заламывая руки.
- Звоните в полицию, почему вы всё еще не позвонили в полицию? – вторил ей муж.
- Найдите нашу дочь!
Медицинский персонал мельтешил вокруг пожилой супружеской пары, которая ошеломленно разглядывала пустую больничную палату. Рано утром медсестра наведалась к пациентке, за полчаса до прихода заведующего отделением и прибытия семьи Брекенридж, после которого планировалось отключение Айши Брекенридж от аппарата жизнеобеспечения. Словами не передать изумление бедной девушки, когда войдя в палату, она обнаружила, что больничная койка пуста.
Паника от родителей передалась и персоналу, а пока они ждали приезда полицейских, Джерри в своем кабинете смотрел на часы и гадал, удалось ли Терри выехать за пределы города. Когда полицейские прибыли, провели осмотр палаты и записали все показания работников, Джерри подошел к копам и рассказал всё, что знал о проекте Терри Уайта, а также упомянул про исчезнувший с парковки старый Форд, который Джерри частенько оставлял на работе. По правде говоря, Джерри частенько оставлял на работе и себя.
Разумеется, подробности вчерашней ночи он благоразумно утаил – они с Терри достаточно подготовились к тому, чтобы оградить Джерри от последующих подозрений в содействии. Да и последний был на хорошем счету у начальства – не станет он рисковать своим будущим ради безумца, решившего похитить Айшу Брекенридж.
Джерри приходил в полицейское управление еще несколько раз, на третий день ему сообщили, что старый Форд найден перед границей города и после необходимых процедур Джерри получит разрешение автомобиль обратно.
Сид

refill my heart with your pure emotions | Дамиан и Марагрет

[float=left][/float]
- Прости, я захлебнулся слюной, - рассмеялся он, смотря на то, как она оборачивается к нему аппетитнейшей задницей и начинает улепетывать по лужам, - ты невозможна! - крикнул он, с сожалением смотря на замшевые мокасины, к которым питал слабость с самой времени покупки, а значит уже часов сорок, а потом шагнул под потоки дождя, заставившие его взбодриться прохладой струй, нагоняя ее почти у самых подмигивающих фар знакомого автомобиля, - ненормальная же, - с какой-то незнакомой ласковой интонацией сообщил он, отставляя от себя чемодан, к которому уже спешил Филипп. Стянул с себя пиджак и поднял его над их головами, - ага, бриони, купленный в палатке рядом с футболками, побежали, ты заболеешь, - она нарочито медлила, заставляя его сбиваться с темпа, и он прекратил сопротивляться стихии дождя и еще одной - плохо изведанной, от того наиболее влекомой - Маргарет Дэй, обернув ее тело пиджаком и целуя у открытой двери автомобиля. Внутри невозмутимо ждал Филипп, ценный тем, что после того, как задернулась штора между задними сидениями и водительским местом, включил погромче джаз. И хотелось любить так же надрывно, как голос темнокожей певицы, с такой же страстью отдаваться судорожно мечущимся по мокрой одежде рукам, ерзая на кожаных сидениях, так же закрывая глаза, следовать не музыке, а ощущениям. Забывая обо всем, держать потом в объятьях, наблюдая за тем, как за запотевшими окнами проплывает серый от дождя Нью-Йорк. Они вернулись, карета превратилась в тыкву, обручальное кольцо с фальшивым бриллиантом обратилось обыкновенной безделушкой, убранной небрежно в карман, но выскальзывающая из машины Золушка внезапно была поймана за руку, ему не понравился тон, с которым она первая открещивалась от продолжения знакомства.
Дамиан

[float=left][/float]
Меня поражает та легкость, с которой в многомиллионном Нью-Йорке можно столкнуться с человеком. И дело не в совпадающем расписании или общем круге знакомых. Откуда на улицах одного из крупнейших городов мира находиться место случайным встречам? Наверное, причина в гороскопах, узорах на ладонях, в карме, а может всему виной теория параллельных прямых, заученная в школе аксиома о которых на практике оказывается самым большим заблуждением. Лобачевский утверждал, что параллельные прямые все-таки пересекаются. Где-то в бесконечно удаленной точке появляется шанс снова ощутить прикосновение родных рук, описать контуры желанного силуэта, вернуть утраченную реальность. Хотя, это не вопрос математики или парада планет. Все решает вера: в прозаичных «нас» или в стечение обстоятельств. Последние несколько дней мне каждую ночью сняться огни ночного Лас-Вегаса, ставка, сделанная на «зеро» и выпавшие на игральных костях две «двойки». Это походит на наваждение. Я не могу перестать думать о Дамиане. Он был так рядом в ресторане, что мне хотелось подойти и сказать, как сильно я по нему соскучилась. Он был не один, и мне хотелось треснуть ему по лицу. Не за то, что не перезвонил, не за то, что обманул, а за то, что впервые в жизни мне хотелось кому-то принадлежать. Мне нравились те взгляды, которые бросали на меня мужчины в казино при отеле в Лас-Вегасе. Они словно понимали, что можно лишь смотреть, но не прикасаться или подходить знакомиться. Это было настолько странно-приятным чувством, которое хотелось смаковать, растягивать, что пряча довольную улыбку у мочки уха Карреры, я лишь тихим шепотом просила обнять меня крепче, позволяя полную свободу рук.
Маргарет

Нам нужно разобраться в себе | Диана, Эллингтон и Джефф

[float=left][/float]
- Привет, - кинул он взглянув на Диану, кивнул парню сжав губы, а пока Ди стояла в ступоре, то попросту открыл дверь в подъезд, - эм, приятно познакомится, я Эллингтон, сосед... да, а ты... наверное Рокки? очень приятно, Рокки. и мысленно дав себе по лбу он им улыбнулся и пропал за дверью. Не ну надо же, идиот. Но скорее всего она то рассказывала ему с кем живет и все такое, ну, или хоть что-то? Боже, а он даже его имя запомнил. Каков же идиот.
Оказавшись дома он просто скрылся в спальне и оттуда уже не выходил до момента как Диана пошла спать. Нет, он не хотел с ней об этом говорить и если ее Рокки не знал, что она живет с соседом то она ему расскажет и вряд ли это будет таким ужасным открытием, в конце концов Рокки успел увидеть какое он убогое существо и рядом  с ним не стоял, так что ревновать не придется, а вообще он надеялся, что это прост ничего не изменит.
... Но изменило. Эллу было больно, чертовски больно и чувствовал он себя идиотом. Каждый раз глядя на Ди, он словно видел как та целует другого и это сводило с ума. Если со временем людям становится легче, то Эллу после увиденного становилось только хуже. Но он об этом ни с кем не делился, никому не показывал, а девушке... девушке он улыбался и делал вид, что все отлично, давая понять, что между ними еще может все быть как прежде, хотя... а кому он к черту врал??
Эллингтон

[float=left][/float]
На утро она решила, что ей просто необходим разговор по душам. В такой бы ситуации выплакаться в жилетке у подруги, но увы у Николь сейчас хватало и своих проблем, да и отдалились они слишком. Поэтому после учебы Дианна решила поговорить с братом, которого так удачно застала в квартире.
- Джефф... мне...мне нужно поговорить...очень! - Ди хватает брата за руку, и тащит на кухню, кажется почти все серьезные разговоры в этой квартире происходят на кухне. Девушка кивает на стул, а сама ставит чайник, и заваривает чай, попутно рассказывая о своей проблеме.
- Джефф, я понимаю тебе не до сердечных проблем сестры...да и я не хотела сама тебя этим грузить...но я просто не могу...- она поставила чашки на стол, и села напротив брата. - Рокки. я рассказывала тебе о нем... - Ди говорила о том, как с ним хорошо и все дела. - А вчера Элл видел как мы целовались... а еще я целовалась с Эллом... - она замялась. - это случилось полмесяца назад. когда он провожал меня со своего дня рождения... и потом он сказал что он не жалеет об этом...но после этого наши отношения...они стали какие-то другие... - и она рассказала о том, что ей самой тяжело и она не знает что делать, и почему вообще так происходит. Она ждала что старший брат посоветует ей хоть что-нибудь, все же это взгляд со стороны, а так всегда виднее что ли.
Диана

[float=left][/float]
- Эм, Ди, а можно вопрос? он вскинул брови и дождался кивка, - а зачем тебе Рокки? Ну, в смысле, да, он классный парень, все дела, но зачем тебе Рокки, когда рядом есть Элл? наверное этот вопрос как-то сильно удивил девушку, но ведь вопрос очевидный, настолько насколько может быть, да и в лоб, совершенно бестактный, но какой есть. Джефф натянул рукава кофты на ладони согревая их.
- Даже я, Ди, я, который сейчас погружен совсем в другое, даже я вижу, как вы друг на друга смотрите, как неровно дышите друг рядом с другом, ваши улыбки, общие шутки, да и то, сколько он для тебя сделал... я просто не понимаю, зачем столько проблем и переживаний, когда все настолько явно и ясно.
Она кажется прифигела от его слов, потому что кажется он умудрился выставить все ее проблемы какими-то мелочными и ничтожными, но что поделать, что он видел все в таком свете?
- Прости, ты хотела совета старшего брата, друга или что еще там? Вот, это то, что я могу сказать, - раскинув руки договорил он.
Джефф

Её руки подготовлены не были к драке, и она не желала победы | Алесса

[float=left][/float]
- Скажите, - мой голос дрожал, - Могу ли я принять душ… Самостоятельно?
Мой вопрос всерьез озадачил врача – он нахмурился, переглядываясь поочередной со мной и с все еще остающимися около меня санитарами. Те несколько секунд, пока он принимал решение, казались мне тянущимися бесконечно.
- Хорошо, - в его голосе были слышны ноты сомнения.
Но мне дали шанс. А еще – полотенце.
Когда я шла по больничному коридору, мне казалось, что поддерживающая меня за предплечье медсестра – мой палач, что ведет меня на эшафот; я прятала взгляд от каждого встречающегося человека, будь то пациент или врач. Несмотря на то, что на мне все еще была серая больничная пижама, было ощущение, что я иду нагая, испачканная в нечистотах по самое горло.
Я думала, что не смогу раздеться под внимательным взглядом медсестры, которая, разумеется, будет ждать меня здесь, внутри, а не за дверью – она не хочет лишиться зарплаты и лицензии, она уже много лет работает с такими, как я и ее трудно чем-то удивить. Я чувствовала ее насмешливый взгляд на моей спине, когда, дрожа от холода, я скрылась за стеклянной перегородкой душевой кабины.
Первые капли воды я поймала ртом и совершенно по-детски обрадовалась этому – мне на мгновение представилось, что мне пять лет и я гуляю под летним дождем во дворе отчего дома; на мне легкое голубое платье и босые ноги – чувство абсолютной легкости, беспечности и радости. Осознание, что мне тридцать семь и я, кажется, схожу с ума, тяжелой глыбой прибило меня к земле.
Я сползла по стене и притянула к себе колени, обнимая их.
Я хочу домой.
Я так хочу домой…
Алесса

[float=left][/float]
Сегодня двадцать шестое октября.
Я услышала, как кто-то из персонала разговаривает по телефону и называет эту дату - цифры остаются грубыми зарубками в моей памяти. Прошел месяц, а я все еще не могу заставить себя вспомнить хоть что-то, что касалось бы той сентябрьской субботы. Я твердо уверена в том, что помню все, но внутри будто бы выросла стена – как бы я ни пыталась перелезть через нее, чтобы пережить тот день заново, у меня ничего не получалось. Наверное, это к лучшему.
Там, вне больничных стен, вовсю идет громкое разбирательство, но я принципиально не хочу знать даже деталей происходящего, не хочу слышать ничьи голоса, не хочу, чтобы мне задавали вопросы, не хочу обвинений… Мне сложно сказать, ощущаю ли я тяжесть ярлыка «выжившей», негласно повешенного на меня – наверное потому, что живой-то я себя все еще не считаю. Скорее – существующей, знаете, это как поставить галочку напротив имени, которая означает, что для этого сотрудника не нужно заказывать гроб, поминальную службу и, что самое важное, его семье не нужна компенсация от корпорации за потерю кормильца. Умирать нынче – дело огромных затрат, знаете ли, поэтому такую роскошь не все могут себе позволить и просто тихо становятся совсем прозрачными в толпе, исчезая из вида. Я бы тоже хотела исчезнуть – просто перестать существовать, чтобы одним утром мои родные и друзья проснулись и… Не смогли вспомнить, что когда-то знали какую-то женщину по имени Алесса Монтгомери.
Ирония в том, что у меня есть все возможности для того, чтобы исчезнуть - меня негласно похоронили вместе с жертвами бойни, устроенной руками Вероники фон Хорст, а те, кому доподлинно известно, что мне удалось выжить, не знают о метаморфозах со мной произошедших. Догадываются, конечно, но наверняка не ожидают увидеть перед собой женщину, отдаленно напоминающую ту, что знали все время ранее.
Алесса

[float=left][/float] Всем апрельского тепла и солнца! Мужу персонально шлю дождевые тучи, ибо его нос предпочитает тень и прохладу. С вами снова я, Хайди Аддерли, в нашей постоянной колонке творчества. Признаться, эта неделя выдалась весьма оживлённой и насыщенной, отчего я слегка устала. Поэтому в настоящий момент, растянувшись на любимом пятнистом диване подобно амёбе с несколькими ложноножками, я в который раз восхищаюсь работами наших прекрасных мастеров, что снова радуют нас дивными красками и переплетениями стилей, свидетельствующими о высоком уровне мастерства и креативности. Согласитесь, гремучая смесь, не так ли?

И первой открывает наш парад Герда Гёт, удачно играя с цветами. Один и тот же аватар представлен в стольких оригинальных колоризациях, что и глазам впору разбежаться: не знаешь, какой вариант выбрать. Впрочем, я уверена, что в теме мисс Гёт каждый найдёт свой излюбленный стиль и, несомненно, захочет обзавестись персональным подарком:
=
i need you to trust me
Весьма интересными работами порадовала нас и Мэдисон Монтгомери. Мне определённо нравится и стиль, выдержанный в работах, и расположение элементов, и подобранная гамма цветов. Каждый вышеперечисленный пункт придаёт аватарам своё очарование, которое не может не запомниться и не вызвать искреннее восхищение талантом мастера:
=
cadmea_victoria
Джонни Берк аналогичным образом впечатляет своим многогранным талантом, с уверенностью оперируя многими инструментами Фотошопа и достигая невообразимых результатов в каждой из своих работ. Стоит отметить, что ему удаются работы как нежные, так и пронизанные некой упоительной мрачностью. Что и говорить - если человек талантлив, то он талантлив во всём:
=
градация реалий моими глазами / зона hanter-d
Аватары Иена Брайдена, на мой взгляд, достойны восхищения особенно в этот раз: взгляните только на то, сколь неидентичными и оригинальными они являются! Чувствуется особенный подход к каждой работе, чувствуется душа, чувствуется свой стиль, что является немаловажным. Не каждый раз встретишь человека, который столь мастерски владеет тонкостями и может воссоздать действительно замечательную работу:
=
library pictures
Наступило время для прохладных оттенков - и здесь работы Рауля Ранье сослужат мне хорошую службу. К тому же, они придерживаются моих любимых цветов, что не может не радовать меня. Сдержанная холодность и интересная композиция дополняют друг друга, тем самым создавая неповторимый эффект. Уверена, что и в дальнейшем Рауль порадует нас замечательными аватарами, которые будут лишь совершенствоваться и совершенствоваться:
=
0.982

Деметрия Гектус на этот раз демонстрирует своё умение работать с анимацией, делая весьма чувственные и утончённые работы. Чего стоит одна цветовая гамма, вызывающая на душе лёгкое умиротворение и спокойствие. Определённо: на такой комплект хочется смотреть вновь и вновь, каждый раз выискивая в плавных деталях нечто новое и оригинальное, что невольно остаётся в памяти и изредка будоражит её:


четыре после полуночи
Несмотря на то, что я предпочитаю яркие цвета в комплектах, монохромы также приходятся мне по душе, если выполнены с величайшим мастерством. На этой неделе подобным исключением из правил стал комплект от Дейны Хьюз, который, на мой взгляд, удачно сочетает в себе и мрачность, и сдержанную холодность, и женственность, и некую стервозность. Весьма многогранная работа, от которой невозможно оторвать глаз:


no one has to know what we do
Арчибальд Хит просто сразил меня своей последней работой, вынудив на несколько минут уставиться в монитор ноутбука с шокированным выражением лица. Теперь я серьёзно думаю напроситься на комплект в таком же стиле, ибо не хватит слов для того, чтобы описать моё восхищение данной работой, которая не только мрачная, но и интригующая. Дерзко, стильно, шикарно. Больше и сказать нечего, убедитесь в этом самостоятельно:


В столе.
Я не раз упоминала о своей слабости к парным комплектам. Думаю, не стоит говорить о том, почему комплект, выполненный Дамианом Каррерой, так приглянулся мне. А если к этому прибавить и мастерство, с коим выполнена работа, и цветовую гамму, и гармоничную сочетаемость пары, и яркие кляксы, напоминающие нам о приближающемся лете, то остаётся лишь с упоением любоваться, ведь данный комплект этого более чем достоин:


crazy diamond [2]
На этом наша колонка, к сожалению, подходит к концу. Напоследок приглашаю вас заглянуть ко мне на огонёк; возможно, и вы захотите получить персональный пряничек, выполненный с любовью:
=
.where the wild roses grow
Держите нос по ветру и не унывайте, ведь скоро лето, которого многие ждут с большим нетерпением.
С вами была жена носатого султана и его персональный тостерокрушитель.
До новых встреч!
Х.Аддерли.

[float=left][/float]От администрации:
Добра тебе, прекрасный остров, что готовится встретить последний месяц весны, а за ним долгожданное лето. Надеюсь, настроение у всех боевое и приподнятое, учитывая все чаще появляющееся на небе солнце. Но давайте вместе повернемся к погоде в доме, она важнее всего - попса девяностых плохого не подскажет. На Манхэттене завершается прием голосов в музыкальном конкурсе, на следующей неделе мы откроем имена победителей. Кто не успел проголосовать в лучших играх марта - у вас еще есть возможность это сделать. Последние удаления перед летом закончены, просьба к оставшимся в наших рядах - не забывайте, что перед каникулами мы удаляем все зависшие профили, позаботьтесь о вторых профилях заранее. Участники конкурса для пар - в понедельник не забудьте заглянуть и забрать свои лоты, пусть вам повезет, и, конечно же, присылать ответы, мы наращиваем сложности, поэтому готовьтесь к бою за звание лучших, должно быть интересно. Мелисса всех ждет в своей теме, а введенные новые награды за звания своих героев. Если вы еще не вызвали себе оппонента в дуэли, а желание сделать это живо - успейте перед скорым закрытием. Флешмоб графики ждет самых удачливых, в кого придется обрядиться всем на майских праздниках покажет лотерея, а новые развлечения не замедлят себя ждать. Это Манхэттен, у нас никогда не бывает скучно.
Перейдем к лучшему постописцу: тронул, покорил, заставил сопереживать. Алистер, мне тяжело обращаться к тебе в этом образе, ты же понимаешь, только поэтому я буду коряв, но искренен. Мы знакомы уже так давно, что я не помню ролевой мир без тебя. Когда-то ты пришел "на Манхэттен за мной", пусть мы не были никогда соигроками (за столько времени пора признать, что "оба два" стерляди, что так ни разу и не сыграли), наши отношения - это нечто иное, проверенное годами. Они не безоблачны, но ты мне очень родной. И вряд ли что-то это изменит. Спасибо за то, что на Манхэттене ожил не один твой образ, пусть у всех будет прекрасное будущее. Обнимаши крепкие, теплые, все как мы любим. Вдохновения, любименький.         

[float=left][/float]От соигрока (Алесса):
Этого момента я ждала, как мне кажется, сильнее, чем ты. Уверена, что ты даже не ожидаешь увидеть свое лицо в шапке на этой неделе – ох уж эта, одна на двоих вечная наша предвзятость к собственному творчеству… Но, порой она играет только «на руку», заставляя писать лучше, вдумчивее, глубже; заставляет ставить себе планку все выше и выше, чтобы игра приносила не просто удовлетворение, а буквально выворачивала душу наизнанку. Что ж, этим навыком ты овладел в совершенстве, в том числе – и от моего любимейшего образа из всей твоей внушительной их коллекции.
Оглядываясь назад сложно представить, что когда-то эти персонажи, Голд и Монтгомери, задумывались как нечто экспериментальное и без всякой надежды на то, что могут стать любимчиками; а теперь я просто не могу представить себя и свое творчество без Алессы и ее вечного наваждения, принявшего облик Алистера. Подобно тому, как он привязывал к себе эту слабую, хрупкую, ведомую женщину, так и ты привязывал меня к себе своей игрой, идеями и предвкушениями их реализаций. Все, что мы пишем от них, для меня – зависимость, покруче никотиновой, и чем длительнее становятся перерывы в игре, тем хуже становится и моему вдохновению. Иногда ловлю себя на мысли о том, что это не нормально: постоянно думать об этих двух судьбах и искать в окружающем меня мире красок, музыки и фраз то, что подойдет им, чем можно вдохновиться, но не могу не делать этого, как бы ни пыталась.
Я очень рада, что награда не ушла к тебе раньше, за любой другой из твоих постов. Я восхищаюсь каждым из написанных тобою, каждый для меня – нечто особенное и сокровенное, я вижу в строках намного больше, чем заметно стороннему читателю, и порой мне не хочется делиться, потому что знаю, что другим оценить будет трудно. Но этот пост… Он особенный. Знаешь, почему? Потому что Голд наконец-то скинул с себя флер всемогущества, а его непробиваемый панцирь безразличия дал трещину; все эти годы он был и в сюжете, и в постах – фигурой восхищающей, но однообразной по своей сути, потому что так требовал статус, того требовала его роль в жизни других героев. А сейчас… Сейчас мы подошли к той самой части в жизни этой пары, ради которой вообще стоило давать всему «зеленый свет» - череда трагедий, доказывающая, что даже у самого стального характера есть та граница, после которой все рушится и истинные чувства выходят из подкорки на поверхность. Наверное, это жутко – все то, через что мы ведем и Голда, и Монтгомери, но, черт возьми, разве оно того не стоит?..
Я хочу, чтобы ты никогда не сомневался: ни в себе, ни в том, что я люблю тебя. Несмотря на мою ветреность и, порой, невнимательность, несмотря на то, что я могу быстро терять к чему-то интерес, я никогда не смогу отказаться от тех эмоций, которые ты мне даришь – это касается и игры, и ее пределов, ведь едва ли у меня есть человек ближе (если ты понимаешь, а ты понимаешь, я знаю, о чем я), чем ты.
Помнишь, когда зимой ты поздравлял меня с подобной наградой, ты говорил, что «что не стоит сомневаться в том, что мы уже сделали»? Так вот, я хочу передать тебе эту мысль обратно, добавляя, что несмотря на то, что мы в который раз переворачиваем сюжет с ног на голову, между нами-то все остается неизменным. Я и готова поклясться тебе, что даже разведя Монтгомери и Голда в разные стороны, даже обручив их с другими, а не друг с другом, как когда-то планировали, их история не станет скуднее – напротив, заиграет новыми красками.
Искренне верю, что мои слова найдут отклик и пробудят твою лениво дремлющую музу -  возвращайся ко мне из пут реала, давай, как в былые времена, снова ворочать жизни наших героев и захлебываться от идей и вдохновения, м?.. У нас, как видишь, отлично получается!

Ник

Медея

Джефф

Натаниэль

Нейт

Рэй

По традиции взгляд скользит по противоположной стене, где висят газетные вырезки с места сражения, на нескольких присутствует и она – раненная, слабая и бесполезная. Ее больше не будут ждать в кампусе, у нее больше не будет своего отряда сильных бойцов, и никогда больше она не сможет призвать Одина. Все вокруг говорили о том, что она должна благодарить богиню за то, что смогла выжить, и каждый раз ответом на это звучал в голове издевательский голос Хайвинд: «Где же ваша богиня сейчас?»
Кто она сейчас? Клэр Фаррон, бывший солдат, бывшая избранная Этро, сирота, официально безработная, единственный ближайший родственник - сестра Сэра, под опекой родной тети. Неофициально - Лайтнинг, воровка, работает в паре с Юной, о которой толком ничего не знает. Их знакомство произошло на одной и той же краже и переросло во взаимовыгодное сотрудничество. Если Фаррон знала повадки солдат, которые ничем не отличались от охраны, то Юна знала тех, кого можно выгоднее ограбить. А еще она так же потеряла своего духа во время той проклятой войны за кристаллы, как и Лайтнинг. За одно это, можно было доверять.
До прихода напарницы оставалось меньше часа, которые она решила потратить на сводку новостей и завтрак, так как основные сборы провела вчера вечером. Военная выправка в ней никуда не делась, казалось, невозможно было вытравить ее как обычную заразу, потому что это уже стало частью Клэр. Оно же и было проклятием, постоянным напоминанием о том, чего она лишилась, какой стала уязвимой и бесполезной. Война - не была страстью, но защищать королевство, людей, сестру - было самым важным. Теперь же и против имперца она не продержится и пять минут. Привыкание к новой жизни затягивалось вперемешку с попытками младшей сестры как-то достучаться до старшей, помочь ей и поддержать, что в ответ встречалось абсолютным безразличием спрятанным за маской корявой благодарности.
hopeless young gods | Дейна/Клэр

Убедившись, что все идет в точности так, как он запланировал, Росс нетерпеливо слонялся по залу арендованного для празднования ресторана, ожидая, пока гости соберутся, вдоволь наобщаются и, наконец, рассядутся за столики. Ничего не подозревающая Селин уже была на месте, вскоре появился и Адам в сопровождении Мориарти; именинник, к слову, выглядел не слишком счастливым и, кажется, предпочел бы оказаться где угодно, лишь бы подальше отсюда. Ничего, он еще не знает, что предстоит ему дальше. Как, впрочем, и кто-либо другой – о намерениях Росса из присутствующих не догадывалась ни одна живая душа; он долго раздумывал, говорить ли Амелии, но все-таки решил не портить ей сюрприз. Он точно знал – уж она-то должна оценить.
К своему немалому удивлению, Коннор заметил неподалеку одну очень знакомую кудрявую голову. О, с Фредом у него тоже были совершенно особые отношения, тянущиеся на протяжении вот уже многих лет – познакомились они, когда Капону-младшему было около пятнадцати-шестнадцати, и Росс нещадно дразнил его за подростковые прыщи; Фредерик же упорно звал их с Беном педиками и многозначительно дарил Коннору голубые галстуки на день рождения. Кроме того, Фред был свято убежден, что гомосексуальность заразна и передается воздушно-капельным путем. Всячески издеваться над гомофобами и без того одно из излюбленных занятий Росса, но, когда они реагируют настолько бурно и забавно, как этот кадр… Неужели никак не мог понять, что тем самым только провоцирует, или он латентный и подсознательно нарывается?.. В любом случае, пройти мимо Коннор просто не мог.
- И ты тут? - негромко поинтересовался он, почти бесшумно подкравшись к своей жертве сзади, и не без удовольствия наблюдая за тем, как тот в ужасе оборачивается. Эффект, на который он рассчитывал, был произведен. И голос Фред сразу узнал, в этом можно было не сомневаться.
Party Killers | Коннор

Перестав уничтожать свои наброски, Ванесса поднаторела в своем мастерстве и даже собрала неплохую коллекцию дописанных картин; раз в промежуток времени она проводила так называемую выставку на центральной площади города, позволяя случайным прохожим любоваться на ее творения. А, позабыв однажды выбросить опустевший стакан из-под кофе, через время с удивлением заметила, что горожане понемногу наполняли его монетами. Так горько, так жалко, и так удивительно ненасытно она не чувствовала себя никогда. Вид этих подброшенных, почти что выклянченных денег одновременно и был ей противен, и приятен. Ведь и кусок хлеба за слово восхищения не купишь, чего не сказать о звонкой монете.
        Однако, будущее ее налаживалось не из-за ее картин, отнюдь. Ты, должно быть, и сама нередко замечала, в сколь позднее время возвращалась порой твоя мама, как весела и довольна она была, в сколь приподнятом настроении пребывала, переступая порог нашего дома – словно сытая кошка, объевшаяся сметаны, мурлыкала себе да крутилась из одной комнаты в другую. Ты, моя дорогая Энди, уже взрослая и, должно быть, сама понимаешь, что не моя заслуга была в том. Не я был причиной ее радостей, к стыду своему и к досаде своей признаю.
        На той же площади, подозреваю, а может где и в другом месте она познакомилась с человеком, чье имя уже нет надобности называть – и не оттого, что о покойниках слова дурного говорить нельзя, да просто ни к чему воротить это дело вплоть до мельчайших деталей. Благодетель (назовем его так) был очарован матерью твоей и, возможно, даже ее картинами – во всяком случае отзывался о них более, чем лестно.
        Он и вывел Ванессу в люди. Его помощь была неоценимой, если помнить, как сильно жаждала твоя мать признания, а еще признание тем ценно, что звенит хорошо. Благодетель также стал и первым покупателем, в его же доме и висела первая успешная картина Ванессы Хэмилтон. Это событие повлекло за собой множество других, но первую ступень к вершине своего собственного Олимпа Ванесса уже преодолела.
a little bit of emptiness | Бонни/Энди

Я ненавижу опаздывать, но почему-то каждый раз, когда должен быть вовремя в больнице, рядом с тобой, меня что-то, но задерживает. Работа. Чужие проблемы. Пробки. Что угодно. И это... оно меня как будто отговаривает от того, чтобы я хоть на секунду начал верить, что у нас все идет по плану и твоя беременность закончится рождением нашего ребенка, а не новой болью и не... я смотрел в окно, когда почувствовал, как тяжело стало дышать. Как воздух сдавил грудь, и мне было сложно сделать вдох, чтобы протолкать кислород в легкие, не срывая их до хрипа. Каждый раз одно и то же. Каждый. Когда в мыслях вновь появляется образ маленького человечка на моих руках, который не успел сделать и вдоха. Он как будто забирает теперь этот воздух у меня, требуя исправить ошибку, которую я совершил, когда позволил тебе сесть в самолет. Постоянно. Когда я чувствую, как на грудь давит, как будто вновь я оказываюсь под бетонной плитой, я могу поклясться, что слышу то, как его маленькие легкие, что еще не успели до конца сформироваться, хрипят, с жадностью пытаясь дать себе жизнь. В эти секунды я чувствую, как кровь стучит в моих висках, а после, мне так хочется набрать твой номер, чтобы под твой голос у меня получилось успокоиться. Немного. Он нужен мне и сейчас, но я застрял в туннеле, где практически нет связи. Может даже и хорошо. Я не хочу, чтобы ты лишний раз волновалась. Из-за меня. Достаточно и того, что наш малыш не дает тебе покоя, напоминая о тебе всякий раз. Представь только, что может быть дальше? Когда он начнет внутри тебя шевелиться. С его беспокойным характером, который мы с тобой чувствуем уже и сейчас. Под твои перепады в настроении и мои попытки не огорчать тебя лишний раз. Без злости, ожидая меня дома. Мне удается разжать пальцы, которые я с силой вдавливал в руль, пытаясь вспомнить, как начать вновь нормально дышать. Мне в этот раз хватило просто вспомнить о тебе. О том, как ты улыбаешься, когда проводишь ладонью по своему животику. Наверное, ты даже видишь по моим глазам то, с каким нетерпением я сам хочу коснуться и почувствовать под ладонью движения нашего малыша. Это единственное... все, что я старался запомнить после смерти нашего с тобой сына.
...и ценю каждый миг, что когда-то был прожит вдвоем. | Леннарт

Впрочем, ей было уготовано попасть в несколько ловушек этим жарким июльским днем, просто Андромеда старательно игнорировала все опасения, связанные с грядущей встречей. Встречей с… Рэем. Рэем Макинтайром, вдовцом, с которым несколько лет назад она провожала в последний пусть единственную и безмерно любимую сестру. Кажется, с того дня они так и не виделись, поэтому образ мужчины в сознании Меды был таким же расплывчатым, как укутанной белым саваном Ингрид – в какой-то степени она похоронила для себя и Рэя тоже, сначала отказываясь верить, что он позволил своей жене покинуть этот мир, не выполнив данной клятвы быть рядом всегда, а потом затаив вдруг обиду и тревожное подозрение, что случившаяся в их семье трагедия, в том свете, в котором была представлена общественности – лишь малая часть той правды, которая расставила бы все и всех по своим местам. Но это было не интересно никому – слезы уже пролиты, молитвы за упокой – отчитаны, а с зеркал в доме давно сдернули белые простыни, теперь уже не боясь, что душа покойной останется в этом мире. Андромеда же эгоистично теплила надежду, что Ингрид и правда где-то рядом, пусть неосязаемой тенью, но рядом – она ждала от сестры хоть какого-то знака, который бы пролил свет на последние часы жизни Ингрид, но за два года она ей даже ни разу не приснилась…«Я не могу перестать думать о том, что ты была на меня за что-то обижена, и это душит меня, Ингрид.» - разговаривать с сестрой у Андромеды уже давно вошло в привычку. Дома, в объятой полумраком ванной комнате, она могла подолгу стоять у запотевшего зеркального овала и, всматриваясь в собственные черты немолодого лица, до боли напоминающее сестринские, задавать один за другим вопросы, в надежде что кто-то по ту сторону серебряного покрытия ответит. Но год за годом ей отвечало только эхо, напоминая, что она в этом мире – одиночка, барахтающаяся в стремительном жизненном потоке, за которым не успевает, ибо связана по рукам и ногам с прошлым.
Задай немой вопрос и я отвечу красноречивым молчанием | Андромеда

Он крепко сжал её руку, и в глазах у девушки потемнело. Всепоглощающей волной безумия воспоминания нахлынули и перекрыли кислород, погребая Рейвен под тоннами беспроглядной тьмы, в которую легко войти, но из которой невозможно выйти. Воспоминания ледяной рукой тощей красавицы с косой на плече схватили за горло, погрузив все, чем она жила, во мрак. Воспоминания тонкими черными нитями протянулись под кожу, разбредаясь по самым тайным, скрываемым от окружающих уголкам остатков души. Воспоминания отравляли кровь, наматываясь на сердце и замедляя его удары с каждым новым витком. Они прошлись громким маршем по солнечному сплетению, скандируя свои лозунги под четкие удары крови в висках. Даркхолм стало нечем дышать, и она задержала дыхание так, что легкие сразу начало жечь. Всего мгновение, но его достаточно, чтобы воспоминания полностью поглотили всю её сущность, безбожно вырвав её из холодной реальности и окунув в пучину боли и наслаждения. Всему виной всего лишь сильное рукопожатие, которое стало началом удивительной, полной неожиданных поворотов, болезненных ударов и точечных уколов счастьем, истории. Их истории.
Она никогда не переставала поражаться этому мужчине. Едва он впервые пересек дом Чарльза Ксавье, он более никогда не покидал мыслей Рейвен, даже если она сама этого хотела. Против её воли он въелся под корку, бушующим пожаром выжигая все её установки и давая новые. И даже если она сопротивлялась, он находил способ на неё надавить, хотя сам, порой, об этом не подозревал. Просто он есть, он рядом, он смотрит на неё так, что колени подкашиваются. Эрик Леншерр - лучшее, что было в её жизни. Удивительный человек, готовый положить все на алтарь собственных идей и убеждений. Он способен одним взглядом угомонить огонь в её душе, превратив его в тлеющие угли, и так же быстро зажечь его снова, еще ярче, чем он был до этого. Он был рядом, когда она в нём нуждалась. Часто, сама того не понимая, она неосознанно искала встречи в минуты сильнейшего потрясения, потому что только он способен одним прикосновением успокоить и перенаправить мысли и желания в другую сторону. Только он - повелитель её мыслей и тела - может заставить её отказаться от всего, и Рейвен предпринимает отчаянные, порой, безуспешные, попытки скрыть эту слабость от его зоркого взгляда. Никто и никогда не станет дороже, но стоил ли ему об этом знать?
don't give up | Джереми/Рейвен

"И вообще отойдите, мне с Вами неэлитарно" | Рэй и Скарлетт

[float=left][/float]
— Как правило, для экстракорпорального оплодотворения, — негромко начала шатенка, возвращая ручку в подставку для письменных принадлежностей и переплетая пальцы обеих рук, покоящихся на прохладной поверхности стола, — следует получить несколько яйцеклеток. Насколько Вам известно, в норме у каждой женщины в течение одного менструального цикла созревает лишь одна. Поэтому мы проводим так называемую «стимуляцию суперовуляции» с целью увеличения их количества и эффективности лечения бесплодия данным методом, — судорожный глоток пациентки не ускользает от внимательного взгляда Скар. — Не стоит бояться: Вам всего лишь будут назначены гормональные инъекции или же таблетированные препараты. Схема стимуляции будет подобрана индивидуально для Вас исходя из Вашего возраста, причин бесплодия и фолликулярного резерва. Это мы обговорим позднее, — солнечный луч, скользнув по гладкой поверхности зеркала, отражается яркой вспышкой, отчего Крейг сощуривает глаза и жестом просит лаборанта повернуть жалюзи в противоположную сторону. — Стимуляция может занимать от недели до двадцати дней. Полагаю, Вы понимаете, что в данных обстоятельствах следует запастись терпением. Кто будет выступать в качестве донора? Супруг?.. Если Вы на данный момент не состоите в отношениях с молодым человеком, — продолжает девушка, услышав отрицательный ответ из уст пациентки, потупившей взгляд в пол, — то можете воспользоваться нашими услугами — в частности, имеющимся в наличии материалом. Для Вас имеют значение какие–либо внешние данные, которые ребёнок сможет унаследовать от донора? Назовите критерии — и я, опираясь на них, подберу Вам наиболее подходящий вариант… Я Вас слушаю, — Скарлетт повышает голос, желая привлечь внимание блондинки, что, морщась, потирает руками грудную клетку, то и дело вздрагивая по неизвестным генетику причинам. — Вас что–то беспокоит?
Скарлетт

[float=left][/float]
- В зависимости от ангиографии, три-пять часов... и пара дней в интенсивной. Она вернется к тебе еще не скоро, - если речь шла именно об этом, но, вероятно, заданный вопрос вообще не относился к разряду особо волнительных для этой девчонки. - Мои пациенты безбожно молодеют... - добавил врач чуть отвлеченную мысль, раз уж у него выдалась на то пара свободных мгновений - ведь девица-то из гинекологии особой подержанной, отнюдь, не отличалась. - Меня уже ожидают, всего доброго, - с вежливой улыбкой Рэймонд спешно оставил Крейг в одиночестве, поскольку действительно торопился хоть раз принять душ не впопыхах, и опережая любые напутственные слова, которые девушка по неосторожности могла бы произнести на голову суеверного хирурга.
Какого черта эта мадемуазель вообще решилась покинуть свое логово, так опасно подкравшись к чужому отделению, было вопросом любопытным, но, к сожалению, несвоевременным. Возможно, позже Рэю удастся получить на него ответ, или хотя бы намек из уст самой Скарлетт, но на это он особенно не рассчитывал, не понаслышке знакомый с не самым располагающим к задушевным беседам характером генетика. Она была сухой и колючей, закрываясь железным заслоном от окружающей ее действительности и коллег, наверняка, для того, чтобы не так сильно окружали. Вызвано это было действительным желанием отгородиться от недостойной ее королевской милости врачебной черни, или той непроизвольной защитной реакцией, которой и сама не желала, Макинтайру было неизвестно. Да и не сильно беспокоило по большей части. Повитуха жалкая.
Рэй

And I don't care it's obvious I just can't get enough of you | Нейт/Грэм и Джефф/Дрю

[float=left][/float]
- И мой тебе совет - держись от него подальше! А то будет только хуже... у тебя больше нет семьи. Ты сам по себе! - шипишь ты, когда держишь парня за запястье. Не совсем понимаешь, что тому может быть больно, слишком ты уж на взводе. Дрю сам виноват, ему нужно просто слушать и выполнять. Слушаться тебя, ведь плохого ты не посоветуешь. - Это же все для твоего же блага!! Но Эванс снова заводит свою шарманку о том, что Остин так не мог, Остин то, Остин этого. Бестолковый, наивный мальчишка! - Прекрати!! Прекрати говорить о нем!! Если ты не видишь того, и не понимаешь, что он тебя продал...это не значит, что он этого не делал!  - выдаешь ты, а сам напираешь на мальчишку, так что он оказывается прижатым к кровати, еще чуть чуть и упадет на нее. - Прислушайся наконец-то ко мне и признай, что этот ненормальный продал тебя, предал, воспользовался тобой... для тебя бы вообще было идеально, если бы он сдох... - зло выговариваешь, да кажется тебя понесло уже совсем. Но ты явно не рассчитывал на то, что парнишка покажет характер, это прям было неожиданным поворотом. Взмах его руки, и в следующую секунду ты чувствуешь резкую боль на скуле. Дрю хнычет, говорит что-то о том, что он не может здесь находится, что ему нужно уйти, что вы незнакомы, и что ты не в праве его задерживать. На мгновение ты словно отключаешься от его болтовни, потому что проводишь пальцами по щеке, на них легкий кровавый след. Вот это он ноготки показал, как кот, который не хочет даваться в руки. Выныриваешь из своих каких-то думок, как раз на том моменте, когда Эванс снова говорит о том, что вы никто друг другу. Ох, это кажется было последней каплей, ты и сам не знаешь, что на тебя нашло дальше. Ты в два шага снова оказываешься около мальчишки.
Нейт/Грэм

[float=left][/float]
В этой же жизни ты как тебе казалось ничего никому слишком ужасного не сделал, никакой боли не причинил, ты просто жил, просто выживал, ты учился общаться с людьми, познал первую влюбленность и пробовал быть хорошим человеком, быть правильным и делать все правильно. Ты всего лишь хотел подобие на нормальную жизнь, хотел чего-то добиться чтобы помогать тем людям которые вырастили тебя, к примеру, тому же Остину, ты хотел заработать денег чтобы помочь тому платить за дом, за еду, за то, чего бы ему понадобилось, ты хотел отдать какие-то деньги тетке, хотел подарить что-нибудь Тео наконец. Еще.. еще ты мечтал сводить Камиллу на свидание, на настоящие свидание, такое, как бывает только в фильмах. Ты знал, что и ей жилось не легко, она жила с отцом, мать ушла к другому мужчины когда та была мелкой, а отец был далеко не самым позитивным человеком, а еще работал на износ и она редко с ним могла пообщаться, она мечтала о чудесах и узнать какого это быть счастливой, ты знал это потому что проводил с ней много времени, вы рассказывали друг другу о чем мечтаете и где хотите быть через лет пять, а затем десять, а еще вы с Нейтом и Леви хотели замутить рок-группу, пока что гитара была только у Леви, правда, барабаны Нейта оставляли желать лучшего, а твоя классичиская гитара нуждалась в новых струнах уже года два, но вы писали песни и довольно классные и очень хотели с этим что-то сделать, что-то чтобы позволило вам и заработать и заняться любимым делом, но сейчас... сейчас все мечты, все планы, все то, что казалось, что ты можешь достичь несмотря ни на что... оно все рушилось перед глазами, распадалось на мелкие кусочки, даже сам факт мечтаний о чем-то лучшем сейчас казалось мечтой.
Джефф/Дрю

Здравствуйте, я ваша дочка | Лианна и Анаквад

[float=left][/float]
- Мне все же интересно, Сандра... Нат знает о нас? - спросил Медведь, стиснув огромной ручищей изящные пальцы с кроваво-красными ногтями.
- Мне кажется... Я думаю, что знает. Он же чертовски умен. И собирается работать на ФБР.
Это не играло на руку ни одному из них. Более того, это могло разрушить их святую и неприкосновенную дружбу. Именно поэтому мало кто отважится переспать с сестрой лучшего друга. Но что, черт возьми, он мог поделать, если еще тогда, в детском лагере, его безнадежно потопил омут пронзительно-синих глаз.
- И все еще не грохнул меня за свою любимую сестренку?
- Брось, Фишер. Тебя он любит не меньше.
- Вот как... - лениво протянул Медведь, улыбнувшись про себя, поражаясь, насколько можно врать самому себе, делать вид, что не видишь ничего из того, что происходит между сестрой и лучшим другом. Но мог ли он осуждать за это Натана? Имел ли хоть какое право?
- А ты, здоровяк? Сам любил хоть кого-то?
- Тебя... - отвечает он, ничуть не покривив душой.
- Дурак! - звонко смеется Сандра, запустив в индейца подушкой. Тот смеется в ответ, накрывает ее своим телом. Жадный поцелуй - и они снова предадутся безумию страсти.
Анаквад

[float=left][/float]
- Кто бы ни был, меня сплавили на твое попечительство, - фыркнула в сторону, переведя взгляд на оружие в его руке. – И к слову, пистолетом-то я пользуюсь увереннее тебя.
Модель не помнила… но ей всегда оружие нравилось. Даже жалко, что перед тем, как идти к Джонни, тот, «мокрый», из которого в человека довелось выстрелить, выбросить решила. Чтобы его младшие братья и сестры ненароком не нашли.
- Показать? – нарочито небрежно сунула руки в карманы, бросив быстрый, настороженный взгляд исподлобья. Рискнет доверить свой пистолет? Или тоже скажет, что «маленькая», как другие? А то, что у этой маленькой обучение Карреры за плечами, и собственные тренировки, и вылазки в тир и на полигон с мистером Стоуном, и стрелять она умеет уже два года как? С этим что делать? Или этот факт, как обычно, никого не колышет?
Впрочем, ссориться до поры до времени она тоже не собиралась, весомо и значимо (как для тринадцатилетнего подростка), уронив свое имя.
- Меня – зовут Лианна, - подчеркнуто представилась сама, словно давая понять, что других имен от нее не дождаться. – Кошку Киарой, ты уже слышал. Можно Кирой. А тебя?
Усмешка.
- Мать как-то, знаешь, «забыла» сказать, - пояснила с иронией, и пойди ты, пойми, всерьез девочка или «прикалывается»… как и каждый подросток, отвоевывающий свое «взрослое» место в мире взрослых. 
Лианна

I can be your whore | Гаррет и Эйдан

[float=left][/float]
Заводя любовниц, я не думал, что в будущем они станут меня искал, если я пропаду. Пропал, так пропал. Какой кошмар. Я думаю, все эти дамочки залегли на дно. Им не нужны встречи с Кирой, а Кире не за чем встречаться с ними. Моя тайная жизнь умрет вместе со мной, она уже едва дышит, пока я сижу на кухне и ощущаю, как начинает пахнуть обед, который готовит мой похититель. Чуть хмурясь, я рассматриваю его спину, замечаю лопатки, которые натягивают ткань кофты, когда он нагибается и берет что-то из кухонной тумбочки. Анализируя, я понимаю, что Эйдан - психопат. Но сердце мое говорит, что он добр ко мне. Оно убеждает разум, что ему-то я и правда нужен. Кому бы еще он готовил так вкусно? Да и что бы делал один в этом лесу? Глядя на то, как он, поворачиваясь, краем глаза рассматривает меня и легко улыбается, мое сердце говорит, что он тоже одинок. Он мог бы найти кого-то.. А оно говорит, что он нашел меня. Не имея должных навыков для общения, он сделал все по-своему. Люди так не поступают, но все-таки. Сердце говорит, что он сделал это не развлечения ради, а исключительно испытывая ужасную потребность не быть одиноким. Эйдан показал мне мою собственную потерянность так же, как и не утаил свою. Он может быть сотню раз отстраненным и холодным, но то, как он обнимает меня, как целует в шею - это не может остаться для меня незамеченным или оказаться лишь призраком его корыстного интереса; в каждом движении я чувствую искренность. Разум говорит, что я ошибаюсь. А сердце слегка пропускает удар.
Гаррет

[float=left][/float]
Я знаю, что его не найдут. Мы слишком далеко от города, чтобы шерстить эту местность, но даже если вдруг что-то вызовет подозрения, то у меня отличное алиби и есть куда спрятать Гаррета. Вряд ли они получат ордер на обыск, если я не дам повода меня подозревать, так что все начнется и закончится формальным разговором. Прелесть в том, что у нас нет точек соприкосновения, нет даже намека на наличие у меня мотива. Я работаю чисто, потому что я – невидимка. Я очень постарался, чтобы им быть, так что у меня безукоризненная репутация, а это для представителей органов слишком скучно. Но я думаю, что даже до разговора дело не дойдет. Гаррета будут искать в городе и в ближайших местах, проверят все маршруты (автобусы, поезда, самолеты), пройдутся по знакомым, коллегам, начальству и любовницам (вероятно, этот факт уже всплыл). Они не найдут его нигде, потому что я не оставил ни единого следа. Нет подозреваемых, нет подозрений, нет свидетелей, так что вскоре все поиски окончатся крупным фиаско, полиция выразит свои соболезнования родным и близким Райса, пообещает продолжать поиски, но в итоге забросит их и еще спустя недолгое время дело будет закрыто. Разве что семью его будут вызывать на опознание в обычном порядке, когда появятся Джоны Доу, но и среди них они не найдут Гаррета. Та его жизнь официально закончится совсем скоро, а новая уже началась.
И в новой жизни он теплый, ласковый, спокойный. Неважно, что немного расстроенный – это пройдет совсем скоро, а потом, спустя годы, он не испытает ничего, вернувшись к этому воспоминанию. Прошлое неминуемо блекнет, хорошие моменты вызывают ностальгию и тоску, а плохие остаются лишь пятном на полосе жизни.
Эйдан

Давным-давно, в одной далекой далекой Галактике... | Алекс и Валери

[float=left][/float]
ЭРКи же напротив были исключительно разведчиками или же помощниками генералов самого высокого ранга. А тут ему… Вернее его приставили охранять избалованную девчушку. Хорошо, что она хоть не стала тянуть и напрямую высказала все что думала, включая и мысли самого лейтенанта. Он не стал ее перебивать и дослушал до самого конца.
- Мэм. – с присущей армейской твердостью и уверенностью обратился клон к блондинке. – Я здесь чтобы защищать вас, а не для того, чтобы запирать вас в темнице. – парень слегка утрировал, назвав комнату Эллинайс темницей, но все же. Все предыдущие ее охранники полагали, что если девушка будет в своей комнате, то это спасет ее от покушений. Если бы они знали, как ошибались. Покушение легче всего спланировать, если жертва находится в одном месте. Брюнет выдержал продолжительную паузу, а после добавил, придав голосу слегка угрожающего оттенка. – Как бы там ни было, мой приказ защищать вас, при любых обстоятельствах, даже ценой своей жизни. Но я очень не люблю, когда от меня сбегают. – лейтенант сделал несколько шагов вперед, к блондинке и остановился, рассматривая ее лицо. Несколько секунд мужчина молчал, а после вновь заговорил. – Мэм, у меня нет никаких вещей. Нам выдают только броню и оружие. – клон замолк, явно что-то обдумывая. – Хотя я могу попросить куртку у одного из хирургов, который мне проиграл.
Трэс замолк, на этот раз на долго. Он внимательно следил за блондинкой, хотя сам оставался невозмутимым, соблюдая каменное выражение лица. Рука периодически поправляла шлем, что норовил выскользнуть из захвата и повалиться на землю.
Алекс

[float=left][/float]
Эллинаис собиралась расставить большую часть точек, чтобы ей легче было существовать рядом с новым телохранителем. К тому же, кто знает, может ей стоит попробовать изменить тактику и подружиться с ним? Вдруг это поможет ей осуществить те планы, которые она лелеяла годами?!
- Надеюсь, с именем всё понятно? - спросила девушка и, сделав небольшую паузу, продолжила - А теперь возвращаясь к твоему внешнему виду... забирать выигранную курточку у хирурга не надо - говоря это, веллорианка чувствовала себя не в своей тарелке. Она выросла в обеспеченной семье и у неё всегда всё было, кроме желанной свободы, и поэтому воспринимать жизнь с точки зрения обычного веллорианца или человека, ей было непривычно и сложно - Ты меня охраняешь, а значит и внешний виду тебя должен быть нормальный. К тому же, как я уже говорила, ты выделяешься. - её взгляд снова прошелся снизу вверх - Ты телохранитель, но при этом выглядишь как мишень. Так вот - Элли пыталась сформулировать крутившуюся мысль у неё в голове, стремясь сгладить все углы в том, что она собиралась сообщить мужчине - Я твой работодатель. Конечно же, ты мне не подчиняешься - это я понимаю, но в то же время нам нужно как-то попытаться ужиться, раз уж ты будешь меня везде сопровождать. Поэтому я считаю... Нет, даже настаиваю на том, что мы должны пройтись по магазинам и выбрать тебе подходящую одежду, которую я оплачу - Эллинаис выдохнула и тут же продолжила - Давай не будем всё усложнять, ладно? Просто согласись со мной, Трэсин - его имя она специально выделила - ... и отправимся по магазинам.
Валери

[float=left][/float]Погода была ужасная, принцесса была прекрасная, именно под таким девизом я приветствую сегодня жителей острова и открываю колонку творчества. Ждали весны? Ждали, а вот весна нас не очень, поэтому за окном на редкость мерзопакостные дождь и ветер вместо долгожданного солнышка. Достали легкую одежду? Зря, убирайте обратно. За единственным исключением - "шубы" наших мастеров", которые можно носить при любой погоде, настроении или просто "хочу и все".
С вами Дейна "мечтами на море, пятым место на стуле" Хьюз и сейчас я сделаю небольшой кратки водный экскурс по работам, чтобы не отвлекать лишними строчками между прекрасными картинками, а наповал сразить вас работами. Мастера на этой неделе были не просто продуктивны, а даже чересчур, поэтому я заматываюсь в теплый плед, выпиваю чашку чая (до сих пор не верю, что предала кофе) и делаю небольшую презентацию. Словесную.
Когда-нибудь тлен покорит весь мир, как и покоряет умелые руки наших мастеров - монохром, черно-белые оттенки, мрачное или серьезное настроение, загадочность среди работ Амелии, Арчи, Томаса, Хайди и Норы. Но все это можно разбавить теплыми, нежными работами в постельных тонах, порой даже каким-то фантастическими как у Камиллы, Вероники и Джо. Может, даже неожиданными и семейными работами от Деметрии для любимого брата.
Годы идут, Манхеттен недавно отметил свое пятилетие, кто-то пробует что-то новое - гаммы, эффекты или помучиться с текстом, кто-то верен своему стилю, но привносит в него что-то новое, другие же пробуют себя в том, что раньше казалось "Боже, да ни за что!", но одно остается неизменным - в каждое работе есть частичка мастера или же "я художник, я так вижу", что неизменно отличает его от других и делает уникальным. Поэтому какая бы погода не была за окном, какое бы настроение не было в данный момент, оставайтесь верными себе и своему чутью.
А теперь переходим к самому вкусному и приятного вам путешествия!

=
Violent Pornography [2]

=

В столе.

=
Drinking life

=
.where the wild roses grow

=
Лапами по снегу

Tango Revolver

=
|Dark Horse|

=
library pictures

четыре после полуночи

Ударной следующей недели всем и оставайтесь на счастливой волне!